Куклы зазеркалья

Судя по горящему, фанатичному взгляду, любовь этого человека ко мне или точнее сказать зависимость и наваждение прошли. Причем как-то неожиданно. И кардинально поменялись.

«Но, что и говорить, ты же не ожидала счастливой семейной жизни и нянчить внуков. Ты ожидала всего. И подобного развития событий тоже».

Я пропустила его резкое движение и еле увернулась в последнюю секунду, пролетев в проем двери. Спотыкаясь, пробежала до дивана. И не смогла вписаться в поворот, упала сначала на диванные подушки, а потом скатилась на пол, поползла по ковру.

Но далеко не удалось, меня резко потянули за волосы и опять толкнули на подушки. Он навалился сверху. Черт, нож выронила! Кончик лезвия заскользил сначала по моей щеке, потом по шее.

– Что случилось, милая? Тебе уже не весело? Не так весело, как скакать на танцполе с каким-то идиотом?

– Ты мог бы потанцевать со мной, тогда бы не пришлось танцевать с идиотом.

– Надо было оттолкнуть его.

– Нет. Похоже, надо было уединиться с ним в туалетной кабинке, тогда бы мы развлекались еще интереснее.

Он засмеялся. Секунда и полыхнула огненной болью рука. Я даже не заметила никакого движения, а на предплечье красная полоса с маленькими капельками крови.

– Мы вот так сейчас развлечемся, милая. Вот так…

И еще бросок и на другой руке тоже порез. Я сильно дернулась и попыталась скинуть его с себя, но бесполезно разная весовая категория. От боли и отчаяния уже почти ничего не соображала и просто мельтешила руками, как мельница. Одну он поймал. На левой, что осталась свободной, появилось еще несколько красных отметин, одна другой глубже. Рука немного онемела. Из последних сил пыталась достать до лица. Громкий стон возвестил, что, похоже, мне это удалось. Хватка его ослабла, и я сорвалась с места, пока Андрей катался по полу, прижимая руку к лицу.

Нащупав неслушающимися пальцами нож на полу, не совсем разбирая дорогу, понеслась из комнаты. Кровь стучала в ушах. И только одна мысль: «Бежать, спасаться!». Задела угол стены на нем остался темный след.

– Стой! Стой, стерва!

«О, уже не «милая», а «стерва». Как быстро все меняется».

Я обернулась, из-за этого замедлив движение. Обернулась автоматически на его голос. И зря, мы опять оказались на полу, только теперь не для любовных утех.

Его дыхание было прерывистым, горячим. Я чувствовала его злость, ненависть. Желание сделать мне не просто больно. А уничтожить. Борьба, конечно, не была равной, учитывая, что в силе он превосходит. Но все же брыкалась, пытаясь сбить его. «Нет, не могу же так просто сдаться. Не имею права».

Нож все сильнее нависал надо мной. Руки не слушались, на глаза натекал пот от усилий. И все – боль. Сначала показалось, что по всему телу. Потом нет. Только в правом плече – нож прошел его почти насквозь. Я заорала, хватая ртом воздух.

Андрей слез с меня и распластался рядом. Боль выжигала правое плечо, как каленым железом. Немного переждав ее, посмотрела на рукоять ножа, которая торчала прямо перед носом. Мозг соображал плохо, все заслонил жар, идущий из плеча и инстинкт самосохранения. Мне дали передышку и нужно было ей воспользоваться во имя своего спасения. И дрожащими пальцами вытянула из себя оружие. Твою мать! … Глаза полезли из орбит.

Мой мучитель встрепенулся и чуть приподнявшись, навис надо мной.

– Погоди, не доставай пока…

Договорить он не успел.

Только удивленно посмотрел на ручку ножа, которая теперь у него под ребрами.

Я тяжело дышала, чувствуя, как спадает адреналин, волна напряжения. Начинает ныть все тело, его бьет сильная дрожь, в тоже время слабость. «Наконец-то все».

– Наконец-то…

Андрей лег опять на пол и закрыл глаза.

– Почему наконец-то?

Он слабо улыбнулся.

– Ты должна мне помочь, – говорить ему было трудно, – достань нож и всади его еще раз, но уже в сердце.

– Что?!!! Ты, что рехнулся? Надо скорую вызывать тебе и мне…

– Секунды назад ты хотела меня убить.

– Не убить, а защититься. А вот ты, похоже, реально хотел отправить меня к праотцам. Что это было вообще?

– Я не собирался тебя убивать, лишь спровоцировать.

– Спровоцировать? Зачем?

Он не открывал глаза, лицо его перекосилось от боли. Схватив меня за руку, положил ладонь на рукоять.

– Я и так умираю.

– Что? Это шутка такая?

– Нет, не шутка. У меня рак. Уже нельзя оперировать. И лечение, скорее всего не даст никаких результатов. Только поддержание моей жизнеспособности до конца… сама понимаешь, все это ерунда.

Да, весь его вид говорил о болезни. Но я слишком была занята своими переживаниями.

– Я умираю медленно, с болями. А я так не хочу… Я не хочу…

– Ты псих! Чертов псих!

– Да, я псих. Но я не хотел ждать, не мог. Ждать, как другие, теща себя призрачной надеждой. Жрать лекарства и знать, что ничего не поможет. Не мог. И тогда придумал, как мне умереть быстро и не одному… Моя милая, я не хотел быть один в этот момент…

– Это бред. У тебя бред. Ты же сумасшедший…

– Да. Все так. Но я не мог забыть про тебя. Ты нужна была мне, как никогда…

– Заткнись!

– Скоро уже. Только помоги мне, осталось немного. Я прощу тебя. Мы и так уже на половине пути… я прощу тебя…

– О, черт! Черт!

Я смотрела на него и не могла поверить во все это. Может это какой-то кошмар? Сраный ночной кошмар. Но, ноющее плечо и рукоятка под пальцами, говорили совсем об обратном. Это, твою мать, реальность. Спектакль, придуманный им от начала и до конца.

– Лера, я прощу тебя, – Андрей открыл глаза и чуть улыбнулся. – Помнишь, как в песне. «Хуже казни нет жить слишком долго. Я ненави-ненави-нави-ненавижу ждать»… Я не хочу ждать, не хочу умирать по-другому. Я хочу так… Ты уже здесь, все уже почти сделано…

И сдавил мне сильнее руку.

– Я не могу… не могу… не проси…