Куклы зазеркалья

Я присела на лавку и с тоской посмотрела на него. Как же достали эти вопросы, расспросы. А почему? А как? Я отвечала обычно тупо, уставившись в стол. Я уже почти уверилась, что все так и было. Как выразилась врач психолог, осматривающая меня, что это зомбированное состояние пройдет со временем. Связались с моим лечащим врачом и еще у нее долго уточнялись, просили заключение. И т.д.

– До последнего момента нет. Он изменился, но я отнесла это на счет предыдущих ранений. А в тот вечер мы пошли в клуб. Я сама его попросила. Не знаю зачем. Просто хотела позлить или что-то сделать. Накануне я вскрыла комнату, где хранилась картотека и компьютер. Посмотрела на девушек в подвале.

– Понятно.

– Ни хрена тебе не понятно. Черт… Я устала уже говорить об этом беспрестанно. Глеб, я в любом случае была обречена на это. Он умирал. И не хотел долго мучиться. И не хотел умирать один. А с его извращенной фантазией не трудно было придумать, как заставить меня сделать так, как он хочет.

– Дрейк получается уже точно его работа?

– Я тебе это и раньше говорила. Он позвонил мне вечером того же дня и объяснил. Что если не сделаю, как он хочет, то следующим будет Егор и дальше по списку. Я не могла, не хотела рисковать.

– Я понял, понял…

– Учитывая, что времени у него было не так уж и много. И его характер. То церемониться Андрей бы не стал. Он добился бы своего.

– Мы нашли бы выход, позвони ты мне раньше, а не тогда, когда уже все было сделано.

– Возможно. Но сделанного не воротишь.

– Ясненько.

И он отвернулся в крайнем недовольстве. Мне от его недовольства не было ни холодно, ни жарко. Каждый преследовал свои цели.

Мы молчали довольно долго. Потом Глеб сел рядом со мной и сжал ладонь в своей лапище. Лавочка была в больничном дворике. Мелкий колючий снег тихонько падал на нас.

– Далее я обратилась к тебе. Сама не знаю с чего начать. Как добыла адрес, ты знаешь. Мы пожили… Сколько? Я не могу сосчитать. Не важно. А потом ему подвернулся этот случай в клубе. Парень слишком активно обнимал меня в танце. Андрей устроил мне сцену ревности, прямо, как заправский Отелло. Даже придушил немного. Очнулась я в подвале. Дверь там оказалась хлипкая. А может и он немного подкрутил винтики, чтобы легче подавалось… Короче это уже не важно. Дверь я выбила, поднялась наверх. И хотела, если честно, просто свалить, наплевав на все. Но вспомнила о девушках. Я тогда не знала, что все равно придется это сделать. Он так решил. Но сначала мы поиграли в догонялки по дому. Я была уверена, честно, что он меня убьет. И доведенная до определенной степени отчаяния всадила ему нож под ребро.

– То есть, второй удар ты нанесла уже сознательно, а не от страха, что он тебя прибьет?

– Да. У меня была возможность закончить на этом и вызвать милицию со скорой помощью. Но он просил, умолял… и я сделала так, как он хотел. И не знаю, смогу ли когда-нибудь забыть или свыкнуться с этим.

Говорить вроде больше не о чем. Мы сидели дальше. Я в своих мыслях. Он в своих. Лишь один вопрос меня интересовал.

– Глеб, а Егор, он спрашивал обо мне? Марина что-то упоминала.

– Да, спрашивал. Сначала более подробно интересовался первым делом. Я думаю, что он не до конца все понял, но был близок к моим выводам. А твой отъезд подтвердил все в каком-то смысле.

– Думаешь…

– Лер, я не знаю. Между собой разбирайтесь без моего участия. Но я его прекрасно понимаю. Я бы тоже не принял, что моя женщина не обратилась ко мне за помощью и не дает себя защитить.

– Я бы не смогла объяснить.

– Могла, все могла. Мне же ты попыталась объяснить. На то они и близкие люди, чтобы попытаться понять. А так получается, ты его сразу оттеснила из этого круга.

– Он бы не отпустил меня.

– Я бы тоже не отпустил.

– Я не могла так рисковать.

– Можно еще долго спорить и приводить доводы. Но это твое решение, а не ваше общее. И теперь не знаю, что он думает по этому поводу. Продвижением дела он интересовался иногда. Что ты в больнице, знает. Я говорил. И Марина, вроде звонила, разговаривала с ним. Но не долго. Он вообще парень не разговорчивый.

– Это верно.

– За свои решения приходится отвечать.

– Я не могла поступить иначе.

– Я еще раз повторяю, это твое мнение. Пойди и попробуй объяснить. А выход есть всегда.

– Ты говоришь прямо, как Андрей.

– Не надо нас равнять. Но в этом он прав. Шанс есть всегда.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Марина хотела завтра приехать… О, кажется, это тебя медсестра ищет.

– Да, пока.

– Пока.

Сны мне в последнее время не снились вообще. Просто проваливалась в сон и все. Возможно, какие-то образы и приходили, но в памяти не оседали.

Не в этот раз.

Сон был очень реальным и даже осязаемым. Я оказалась в подземном ходе или старинной, каменной канализации. Пройти в полный рост невозможно, только чуть согнувшись. Со стен капает и видно, как прожилками между кирпичей текут струйки. Немного спертый воздух. Я боюсь замкнутых пространств, поэтому чувствую себя некомфортно в таком месте.

Почти ничего не видно. Свет проникает только через небольшие зарешеченные отверстия вверху. Мне надо было вперед. Не знаю почему, но вперед.

Ноги босые. И я иногда поскальзываюсь на склизком полу. Чувствую ступнями противную плесень.

Заворачиваю за угол и понимаю, что у меня большая проблема. Проход затоплен и придется погружаться в эту зловонную жижу. Конечно, выглядит, как обычная вода, но черт знает, что там. По-другому никак не получится. Обойти по краю не удастся.

Страх, неуверенность поднялись огромной волной. Хотя можно все-таки держаться за небольшой бордюрчик. А если там внизу живность какая-нибудь? Острые камни, стекло?

Немного постояла, решаясь на дальнейшие шаги. Ком в горле из перемешанных чувств никак не проглатывался. Но надо было действовать.

Погрузив сначала одну ногу, потом вторую, опустилась сама, держась цепко пальцами за край камня.

Надо, дорогая, надо.

И уже была на середине заплыва, когда рука сорвалась, соскользнула. И я с головой погрузилась, барахтаясь, как ненормальная от страха, что не чувствую ногами дно и не могу найти опять бордюрчик за который держалась.

Наконец нащупала его и вынырнула наружу. Сердце билось, как сумасшедшее. Руки ослабли и с трудом пытались держаться за скользкий край. Осталось совсем немного. Но пришлось пару минут отдышаться, чтобы продвигаться и выползти на другой берег, если можно так это назвать.

Быстрее, быстрее. Нужно выйти от сюда. Голова кружилась. Этот чертов тоннель все не кончался.