Танго на троих

– Ну и что, Эдик, ты считаешь, что это нормально? Нам что теперь, и телевизор не посмотреть, и к компьютеру не подойти?

– Почему, Надюш?

– Эта девка закрылась в нашем зале и выключила свет. Ты считаешь это нормальным?

– Наденька, но ведь уже поздно, а ей в школу рано вставать и ехать далеко.

– Эдик, ты совсем ничего не понимаешь, да? Может, тебя вообще всё устраивает? И где, кстати, Артур? Позвони ему! Я не удивлюсь, если он из-за этой не хочет домой возвращаться.

2

Я проснулась от боли в ноге и сразу зажмурилась от яркого света люстры, ударившего по глазам. С удивлением услышала, что громко работает телевизор, и оторопела, обнаружив поверх одеяла сидящего прямо на моих ногах… Артурчика! Он вальяжно расположился с пакетом чипсов, крошки от которых захламили всю мою постель, оставив жирные пятна.

– Ты что творишь, придурок?! А ничего, что я здесь сплю? – я выдернула ноги из-под задницы оборзевшего братца.

Ну, ничего себе, гостеприимство!

– В отличие от тебя, овца приблудная, я у себя дома, на собственном диване! И смотрю, между прочим, свой телевизор, – зло прошипел этот дурень.

Часы на стене известили меня о начале первого ночи, и я с тоской поняла, что в этой семье мне будет гораздо сложнее, чем я предполагала изначально. Тогда я попыталась сменить тактику и заговорила вполне миролюбиво:

– Артур, послушай, пожалуйста… Не моё было решение переехать к вам, и находиться здесь мне не нравится, может быть, больше, чем тебе меня видеть. Но так уж вышло, и ни я, ни ты изменить этого пока не можем. Поэтому давай попытаемся смириться… ну, хотя бы на время.

Артур подскочил так, будто его ужалили в зад.

– Мириться с тобой, грязная нищебродка? Ну, уж нет! Ты кто такая, чтобы диктовать, что мне делать в собственном доме? И какое ты имеешь право здесь свой рот разевать, вонючая приживалка? Развалилась тут!.. Мебель нашу пачкаешь… Твоё место на помойке, чурка безродная, поняла?

Это оказалось не просто обидно, а настолько оглушительно, что я даже не представляю, как реагировать. Я за всю свою жизнь не слышала столько изощрённых оскорблений в свой адрес… как сейчас, в этой семье.

– Ты глухая? Я спросил – ты меня поняла?

А я молча смотрю в глаза этому злобному чудовищу… и нет – не понимаю. Да как это можно понять и чем на это ответить?

– Ты, овца дебильная, язык проглотила или в уши долбишься? – он завёлся ещё сильнее.

Я продолжаю упрямо молчать в надежде, что этому уроду надоест распаляться, и он, наконец, уйдёт. Но я ошиблась. Не дождавшись ответа, Артур схватил меня за косу и изо всех сил сдёрнул с дивана. От неожиданности я выставила вперёд руки и тут же услышала противный хруст.

Лёжа на полу, я тихо заскулила от нестерпимой боли, а чокнутый братец тут же отскочил от меня и зашипел:

– Заткнись, дура, я тебя не трогал, сама с дивана навернулась. Заглохни, сказал!

Но меня и так почти не слышно, а тихие стоны я сдерживать просто не в силах. Опершись на правую руку, я поднялась с пола. Кисть левой руки выглядит странно вывернутой и очень страшной. Что же мне делать? В глазах моего мучителя я замечаю промелькнувший испуг.

– Ты сама, – злобно напомнил он и быстро покинул комнату.

И как же я теперь с такой рукой?

Больше уснуть я так и не смогла. Пару раз проваливалась в сон, но резкая боль беспощадно выдёргивала меня в реальность. В пять утра прозвонил будильник – наконец-то! Я встала и потихоньку прокралась в ванную. В том, что рука сломана, нет никаких сомнений – она посинела, увеличилась почти вдвое и так нестерпимо болит! Я стиснула зубы, чтобы не издавать скулящих звуков.

На сборы в школу времени ушло много, а о завтраке даже и думать нечего – и так уже опаздываю. Новая проблема нарисовалась перед выходом – кто закроет за мной дверь? Во сколько вообще это семейство просыпается? Уже начало седьмого, и сколько ещё мне ждать?

К счастью, долго ждать не пришлось. Из недр огромной квартиры показался пошатывающийся, полусонный Пухляк в смешной полосатой пижаме. Видимо, ползёт в туалет. Заметив меня, стоявшую у входной двери при полном параде, он вздрогнул от неожиданности.

– А ты чего тут? – прошептал Пухляк, подслеповато щурясь.

– Я уже в школу опаздываю, а ехать далеко. Вот и стою, жду, кто за мной дверь закроет.

– А-а… да, извини… Что-то мы не подумали об этом, но решим… решим обязательно. А ты давай, счастливо тебе, – проговорил простодушный дядечка, выпуская меня из квартиры.

Ох, знал бы ты, как мне уже посчастливилось, спасибо за это твоему сыночку. И как ты только живёшь в этом гадюшнике?

* * *

Пропустив уже четвёртую, битком набитую маршрутку, я поняла, что в школу безнадёжно опоздала, а лезть в эту давиловку с больной рукой я ни за что не рискну. С трудом достав телефон, набрала Шерхана. Он ответил сразу:

– Диана, что случилось? – в его голосе столько тревоги и участия, что я мгновенно проглотила все заготовленные слова и просто разревелась. – Диана, где ты, скажи мне, пожалуйста?!

Сквозь судорожные всхлипывания мне удалось выдавить:

– На остановке «Молодёжная»… Я руку сломала и не могу уехать.

– Господи, Диана, что ты там забыла? Ох, да какая разница, тебе же срочно надо срочно в травмпункт! Так, туда-сюда – это долго… Сейчас я тебе вызову такси к остановке, поедешь в больницу, а я сразу туда. Поняла? Встречу тебя и расплачусь за машину. Назови мне точный адрес, где ты находишься.

* * *

Подъезжая в такси к детской больнице, я уже издалека заметила мощную фигуру Шерхана. Нетерпеливо поглядывая на часы, он меряет широкими шагами территорию перед приёмным отделением. Наверное, я оторвала его от важных дел – расхныкалась, как дура. Завидев приближающуюся машину, Шерхан бросился навстречу, сломя голову. А когда я увидела его глаза, полные беспокойства, то снова разревелась, уткнувшись лицом в его грудь и обхватив здоровой рукой его широкий торс.

– Эх, маленькая ты моя девочка, за что же тебе это всё? – горестно выдохнул Шерхан, ласково поглаживая меня по спине.

* * *

Мы вдвоём сидим в маленьком, уютном кафе, где я с волчьим аппетитом уплетаю свой завтрак. Перелом оказался со смещением, и носить гипсовую повязку предстоит ещё долго. Точнее станет известно после контрольного снимка.

Но как же я теперь буду танцевать?! Как же мой чемпионат?..

Шерхану я рассказала всё, кроме подробностей моей травмы. Сказала ему, что упала на ступеньках. Ну а как я могла сказать правду? Он же начнёт изводить себя, призывать к ответу виновных, а оно мне надо – усугублять своё положение в тылу врага? А так… Может, этот придурок Артурчик теперь отстанет от меня.

* * *

В девять часов вечера я сижу на лавочке у подъезда ненавистного дома, жалею себя и тихо глотаю слёзы. Кто их заметит в темноте? Раньше я редко плакала – мама боялась моих слёз и старалась их не допускать, вовремя успокоить. Да и поводов страдать как-то не было. А что теперь? Теперь в моей жизни нет повода не плакать. До моего совершеннолетия ещё целых пять лет! Неужели я проведу их здесь, рядом с этими чудовищами?! Я должна что-то придумать, чтобы спастись, вырваться из-под их отвратительной и оскорбительной опеки. Но слёзы мне ничем не помогут, и я ни за что не покажу их этим извергам… Не доставлю им такой радости!

Где же ты, мамочка моя, знаешь ли ты, как нужна мне, как мне тебя не хватает? Слышишь, мама, как мне страшно и одиноко? Как мне больно…

Глава 11

2018 год

Офис строительного холдинга «СОК-строй» занимает сорок четвёртый этаж одной из величественных башен «Москва-Сити». Войдя в приёмную, я поприветствовала секретаршу Риммочку, сосредоточенно цокающую по клавиатуре ярко-красными ноготками-стилетами. Риммочка повернула ко мне своё кукольное личико и засверкала ослепительной улыбкой.