Танго на троих

Добродушный Пухляк исправно просыпался каждое утро, чтобы выпустить меня из квартиры и закрыть за мной дверь. Однако в период весенних каникул мне пришлось нелегко. Чтобы не оставаться в квартире с тёткиными отпрысками и самой тёткой, я старалась покинуть свою ночлежку вместе с Пухляком, который уезжал на работу в восемь утра и подвозил меня на своём «Форде» в центр города. Там я бесцельно слонялась, как бродяжка, обдуваемая ветрами, а часам к одиннадцати, замёрзшая и голодная, тащилась к одной из своих подруг. Девчонки ругали меня, заставляли будить их и не мёрзнуть, но я выкручивалась, придумывала отговорки, но не смела им мешать отсыпаться на каникулах. Я и так уже напрягла своими проблемами слишком многих людей.

Для Пухляка я тоже придумывала важные утренние дела – то школьные мероприятия, то физиопроцедуры, то ранние тренировки. К счастью, он с лёгкостью всему верил, ведь до меня ему тоже не было никакого дела. Просто, будучи человеком мягким, он не мог не проявить участия к находящемуся рядом ребёнку. А удовлетворившись моим ответом, пухлый Эдичка стандартно желал мне удачи и тут же забывал о моём существовании до новой встречи.

Работал Пухляк в какой-то юридической фирме и занимался скучной гражданской рутиной. Такой себе тихий, незаметный человечек, живущий в своём тухлом зоопарке, состоявшем из ядовитой рептилии, злобного шакала и мелкого, писклявого насекомого. Сама же рептилия, она же тётка Надя, владела салоном красоты под гордым названием «Надежда», и свой рабочий график выстраивала по собственному усмотрению. А усмотрела она, что будить свой организм ранее девяти утра неполезно, тем более в период школьных каникул. И, поскольку встречаться с этим семейством по утрам я желания не испытывала, то составлять компанию Пухляку было самым оптимальным вариантом. Впервые в жизни я с нетерпением ждала окончания каникул. Хорошо, что они короткие, а потом всё должно снова пойти по выстроенному мной графику.

Досадным недоразумением в этот период стала бледнолицая Снежаночка. Именно её я частенько заставала сидящей за компьютером, когда вечером возвращалась в немилую квартиру. И почему они не перенесут этот ящик в одну из своих комнат? Заодно и телевизор прихватили бы. Хотя ещё один телек, только маленький, имелся в кухне, а возможно, и в других комнатах, где я ни разу не была и не имела никакого желания быть.

Снежаночка, каждый раз, когда я заставала её на отведённой мне территории, пыталась вывести меня на общение. Это было то ещё удовольствие. Её глупые вопросы типа: «А зачем тебе такие длинные волосы?», «А тебе гипс на руке не мешает?», или «А ты уже целовалась с мальчиками?» – меня жутко выбешивали. Выглядит, как облезлый заморыш, а туда же – к поцелуям. Боюсь, что этой бабочке-капустнице такое счастье светит только во сне.

Зато вопрос о длине моих волос встал снова, и подняла его Эльвира. У бабки я оставалась ночевать каждую неделю, в ночь с субботы на воскресенье. Она закидывала в стирку мои вещи, так как одной рукой я научилась стирать только свои трусики, и помогала мне мыть голову. Среди недели я обращалась за этой процедурой в парикмахерскую, и стоило это совсем недёшево, учитывая густоту и длину моих волос. Вот тогда бабка авторитетно заявила, что это неоправданные траты, а одной рукой мне всё равно не справиться с такой гривой, и настояла на том, чтобы укоротить мои волосы хотя бы до уровня лопаток.

Мне было очень жаль, да что там очень – сердце разрывалось! Мамочка так гордилась моими волосами, так за ними ухаживала, а теперь, будто режешь связывающие нас нити. Глупо, наверное, так думать, но для меня всё связанное с памятью о маме имело наивысшую ценность. Но в данных обстоятельствах спорить с бабкой я не решилась, принимая её доводы, и мои волосы сильно укоротили. Отрезанную копну я оставила парикмахеру, за что получила бесплатную стрижку и три бесплатные процедуры мытья головы. Да за такой роскошный подарок они должны мне до совершеннолетия красоту наводить!

Глядя на меня с новой причёской, бабка довольно заметила, что настоящую красоту ничем не испортишь. Из зеркала на меня смотрела смуглая, стройная и хмурая красавица с колючим янтарным взглядом и роскошной копной каштановых, отливающих медью на солнце, волос. Выглядеть я стала почему-то ещё более взрослой. Бабка показалась вполне искренней, когда рассыпалась в комплиментах, но, если вспомнить, как она нахваливала свою блёклую Моль, сразу начинаешь сомневаться в её объективности. Хотя любовь слепа и глуха, а внуков своих Эльвира действительно любит.

В собственной привлекательности я больше не сомневаюсь. Приобретённая стройность очень подходит моей экзотической внешности, и я даже стала частенько ловить на себе бабкины восхищённые взгляды. Вот именно они и вгоняют меня в ступор. Надо же, ей действительно нравится, как я выгляжу, а ведь она всегда считала меня позором семьи.

Сейчас-то я понимаю, что бабка относится ко мне неплохо. Она проявляет заботу в отношении моего здоровья и правильного питания, когда я гощу у неё, и несколько в неделю звонит мне на мобильник, чтобы справиться о моём самочувствии. Короче, старается бабуля.

А там, где мне приходится жить, а точнее, проводить ночи, я не притронулась к пище ни разу, просто не смогла. Но и говорить об этом бабке или Шерхану не стала, чтобы они не попытались привлечь внимание безответственных опекунов к моей оголодавшей персоне.

Правда, не так уж я и голодаю, ведь у меня есть друзья, которые очень даже в курсе моей проблемы. Дашка каждое утро приносит в школу чай в термосе или какао, а булочки, пирожки и бутерброды они с Янкой таскают по очереди. Обедом меня обычно кормит Шерхан. Он приносит для меня домашнюю еду, а если не удаётся принести из дома, всегда ведёт в кафе или столовую. Ужинаю я нечасто, только когда мы с Серёжей заезжаем посидеть в кафе после тренировки. И по-прежнему каждый вечер я пропадаю в танцевальном зале.

Моя травма, конечно, нарушила все планы, но неунывающий оптимист Серёжа быстро построил для нас с Витьком новые горизонты, и мы к ним старательно стремимся. Ну, как стремимся – репетировать по полной программе я пока не могу, но всё же рука – это не нога, и передышек я себе не позволяю. Нельзя же терять форму, да и Витьку необходимо работать. А Витюша вокруг меня, как наседка, кружит – и на физиопроцедуры сопровождает, и домой частенько провожает, и шоколадками подкармливает. В это нелёгкое для меня время его искренняя забота оказалась очень приятной и нужной – спасибо ему.

Кстати, у бабкиного полковника почему-то нет сомнений, что я пострадала от Артура. И, хоть я категорически отрицаю, Полкан остаётся при своём мнении, чем страшно расстраивает бабку. Она даже мысли не допускает, что её обожаемый Артурчик способен причинить вред её, пусть и не столь любимой, но всё же внучке.

Раскололась я только перед Дашкой и Янкой, взяв с них клятву молчать об инциденте. Правда, их очень долго распирала жажда мести, а боевая Янка даже выстроила хитрый диверсионный план, но я поставила жирную точку на этой теме и запретила даже думать в эту сторону.

Гипс мне должны снять после майских праздников. А предстоящие праздничные выходные обещают стать для меня очередной проблемой – куда податься из ненавистного дома? Хорошо хоть на улице уже потеплело. А что же я буду делать летом, во время каникул? Мне же надо куда-то девать себя по утрам… Но зато гипса на мне уже не будет, а уж с двумя руками, я уверена, что найду себе занятие.

Девчонки увлечённо планируют мой предстоящий день рождения и мечтают устроить для меня весёлый праздник. Тринадцатого мая мне исполнится тринадцать лет – уже весело! Надо бы посмотреть в календаре, не будет ли это пятница, а то точно обхохочешься. С этими мыслями я возвращаюсь в тёткин дом после изнурительной тренировки и последующей долгой прогулки. Ну как же не хочу я туда возвращаться!..

2

В девять вечера на улице ещё светло, и я решила посидеть на скамейке недалеко от дома. А подойдя ближе, к своему ужасу, обнаружила на той самой скамейке Артурчика в весёлой и шумной компании таких же, как он, великовозрастных ребят и девиц. Одна из девушек, изящная блондинка в ультракороткой юбке, сидит на коленях Артура. Одной рукой она обнимает его за шею, в другой держит тонкую, длинную сигарету. В надежде, что меня не заметят, я резко сменила курс и ускорила шаг.

– Вау, какая конфетка! Деву-у-шка-а! – горланит какой-то парень из компании.

Тут же послышался голос Артура, но слов не разобрать. Надеюсь, он объяснит своим друзьям, что я не достойна их внимания.

Видимо, не объяснил, потому что за спиной уже приближается топот бегущего преследователя. С великим трудом я подавила в себе желание рвануть наутёк. Хоть бы пронесло! Но нет – со мной поравнялся высокий, темноволосый парень, на вид лет шестнадцати.

– Стой, конфетка, куда торопишься? Ты же сеструха Артура? – его слова резанули слух. Уж очень неприятно быть родственницей этого шакала.

– Кажется, его сестру зовут Снежана, – отвечаю будничным тоном, осознавая, что поддержать непринуждённую беседу куда безопаснее, чем игнорировать совсем. Плавали уже – знаем.

– У-ух, какой у тебя голос, обалдеть! И сама ты охрененная красотка! Я бы на месте Турыча такой сестрёнкой гордился. Ты мулатка, да? Мне нравятся мулаточки! – парень забежал вперёд и теперь шагает, наполовину развернувшись ко мне лицом и беззастенчиво меня разглядывая.

– Нет, не мулатка, – стараюсь скрыть раздражение.

Он мулатов-то хоть видел? Реально уже достало! Летом буду жариться под солнцем до состояния печной трубы, чтобы и вопросов подобных больше не возникало.

– Как это? А Турыч говорит, что мулатка. Ну, отец же у тебя негр? – парень упорно склоняет меня согласиться быть мулаткой.

– Нет, мой отец не негр, точнее, не афроамериканец, и вообще не афро – он француз.

– Фигасе! Это ты что, типа француженка? – восхитился мой попутчик.

Я посчитала за благо не отвечать, тем более мы достигли парадной, и мне уже очень не терпится избавиться от навязчивого любителя экзотики.

– Спасибо, что проводили, до свидания, – я протянула руку, чтобы набрать код домофона, но парень её перехватил.

– Да постой, куда ты торопишься, время ещё детское. Давай хоть поговорим немного. И что ты мне выкаешь, я вроде как молодой ещё? – загоготал он, продолжая держать меня за руку.

А вторая-то рука в гипсе, и чем мне теперь отбиваться? Вот чёрт!

Я изучающе оглядела парня с головы до ног – симпатичный, модно одетый пижон. Но Витёк мой ничуть не хуже. И даже лучше!

– Во, бля, у тебя глаза жёлтые, как у кошки! Ваще улёт! – восхищается пижон, а я пытаюсь осторожно освободить руку из захвата. – Ты что, боишься меня? Да брось, котёнок, я девочек не обижаю, я тебе не Турыч отмороженный. Это же он тебе руку повредил, да?

– Нет, это я сама. И отпусти меня, пожалуйста, мне и правда пора.

– Скажешь, как тебя зовут, и тогда пойдёшь.

– Диана, – признаюсь нехотя.

– Круто! – снова восхитился пижон. – В тебе вообще всё круто! Ну, ладно, если тебе очень надо, то иди, конечно, но мы ещё увидимся, красотуля Диана. И, кстати, меня Игорь зовут.

– Очень приятно и спокойной ночи, Игорь, – я рванула в подъезд, а вдогонку услышала:

– Сладких снов, котёночек!

* * *

Этой же ночью я проснулась от крепкого пинка по заду и вскрикнула от неожиданности и боли. Когда попыталась вскочить, то сильные руки грубо толкнули меня назад. Надо мной навис взбешённый Артур, дыша мне в лицо смесью табака и алкоголя. Я брезгливо поморщилась.

– Ты что орёшь, сука? И чего это ты кривишь свою губастую морду, а?

– Отойди от меня, – шепчу, тщетно пытаясь скрыть свой страх.

– Рот закрой или я тебе заткну его своим членом.

Я в ужасе таращу на него глаза – членом?!

– А теперь слушай меня, чурка тупорылая. Если хочешь сохранить вторую руку, отвали от пацанов, ясно тебе? Чтоб я тебя близко с ними не видел.

– Я ни к кому не лезла, – тихо бормочу.