Я помню

Я помню
Алиса Вишня

После пожара в пансионате "Жемчужное" моя размеренная, распланированная на года жизнь превратилась в хаос. Скоро моя свадьба с мужчиной, с которым мы вместе уже три года, но… Я не могу забыть ночь у моря, проведенную с другим. С тем, кто вошел в мою жизнь в пламени пожара, спас меня, но разрушил покой тихой семейной идиллии.

Алиса Вишня

Я помню

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Нельзя погладить по волосам,

Когда ему больно.

У него – другая.

АРТЕМ

Отдых в компании друзей на берегу моря – что может быть лучше? Но выпито слишком много, а друзья слишком шумные – голова стала тяжелой, и запульсировала тупой болью. Надо бы отдохнуть от отдыха! И я отправляюсь прочь от нашего костра, по рыхлому песку, вдоль моря. Ночная прохлада, свежий ветерок, и темное, будто застывшее море, с серебристой зыбкой полоской луны, накатывающее на берег с легким шорохом, заметно освежают мою похмельную головушку.

Когда перестают доносится звуки веселья, скидываю шорты, и погружаюсь в воду. Плаваю долго, до приятной усталости в мышцах, а затем возвращаюсь на берег, и сажусь у гряды камней, постелив на песок бермуды. В окутавшей меня темноте, и в притихшем море, словно таится волнующая магия, похотливая жаркая нега, предчувствие любви… Задремываю, и за опущенными веками мелькают диковинные, волшебные, порочные видения… Какой-то звук прерывает грезы, и я, в полусне, открываю глаза.

В нескольких метрах от своего укрытия вижу женщину, освещенную луной, совершенно обнаженную, и прекрасную. Она стоит в море, по бедра в воде, и я могу хорошо ее рассмотреть – пышную грудь, тонкую талию, приятно округлый животик… И длинные темные мокрые волосы, облепившие плечи.

– "Русалка? – выдает мой полусонный, изнеженный чарами ночного моря, мозг – Она мне сниться?"

Красавица поднимает руки, и скользит ладонями по холмикам грудей, задерживается на сосках, сжимает их, перекатывает пальцами… Чувствую, как мой член, не сдерживаемый ничем, ибо на мне нет даже плавок, начинает твердеть и приподниматься, а в паху появляется приятная, тупая, тянущая боль…

Ундина опускает руку, и проникает ладонью между бедер. Колыхающиеся вокруг ее колен волны то поднимаются, доходя до талии, то отступают, открывая низ животика, с темным треугольником, убегающим вниз, между расставленных ног, туда, где медленно движутся пальцы девушки.

Забираю в кулак свою возбужденную плоть, и и шевелю рукой в такт движениям ладони русалки. Вдруг девушка замирает, и настороженно осматривается. Почувствовала мое присутствие? Мой взгляд? Я замираю, сжав рукою член, и стараюсь даже не дышать. Но красавица опускает руки, поворачивается, и направляется в море! Ну нет! Я не могу ее потерять!

Вскочив, быстро догоняю девушку. Она вскрикивает и отшатывается. Я же хватаю ее в объятия, и торопливо, лихорадочно, просительно бормочу:

– Не уходи! Не уплывай, пожалуйста!

Возможное исчезновение Русалочки кажется мне опустошительным – словно я лишусь важного, жизненно необходимого.

– Не бойся, милая! Я ничего плохого не сделаю!

Девушка молча бьется в моих руках, словно пойманная рыбка. Прижимаю ее к себе, скольжу ладонями по гладкому прохладному телу, и кладу руки на упругие холмики грудей, что бы подарить ей наслаждение, большее, чем она испытывала от собственных рук. Может быть, мои ласки ее удержат? Чувствую, как пленница замирает – еще напряжена, но уже не сопротивляется, не пытается вырваться. Сжимаю пальцами крупный, похожий на ягоду малины сосок, отчего красавица вздрагивает, и тихо стонет. Вторую руку опускаю между ее ножек, проникаю пальцами в жаркое лоно, нахожу чувственную бусинку, и двигаю, слегка нажимая. Девушка сдается, расслабляется, прижимается ко мне, и стелется по моим рукам. Ощущаю податливое, мягкое, упругое тело, шелковую гладкость кожи, и чувствую аромат – нет, не моря. Русалка волнующее пахнет зноем и медом… Смотрю в ее лицо, и убеждаюсь, что девушка молодая, и очень красивая – большие темные глаза, прямой нос с тонкими ноздрями, крупный, пухлый рот… Который я захватываю губами, и жадно, долго, неотрывно целую.

Красавица отвечает – сначала несмело, потом сильно и страстно. И раздвигает ноги, давая моей руке полную свободу. Продолжаю ласкать набухший холмик клитора, а большим пальцем проникаю в дырочку. Русалочка опять стонет, и шевелит бедрами навстречу моей руке. Я ускоряюсь, а движения девушки становятся сильнее – она пытается насадиться как можно глубже, но пальца ей явно мало. Раздвигаю коленом ее ноги, и быстро, сильно вхожу в жаркое, алчущее принять меня лоно, сразу до конца, до упора. Мой АГРЕГАТ, словно таран, с некоторым трудом раздвигает упругие, по началу сопротивляющиеся стены тесной глубины. Да, очень тесной! Темноглазая издает вскрик-всхлип, и я замираю – ей больно? Но нет – девушка опять движется мне навстречу. И я продолжаю.

Она откидывается назад, и почти лежит спиной на воде, держась за мои руки, которыми я, в свою очередь, поддерживаю ее спину. А ее колени скользят мне по бокам. Волны наплывают на тело Русалочки, то открывая моему взору колышущиеся груди, то укутывая их своей зыбью.

Девушка кончает, содрогнувшись телом, и протяжно вскрикнув. Словно чайка. И лежит в воде, дожидаясь, когда и я все. Но мне мало, я так быстро не хочу, хотя смог бы в это же мгновенье – мои сильнейшее напряжение и желание переходят в блаженное преддверие оргазма.

Мне нравится трогать и ласкать ее всю: волнующе пухлый ротик, нежную кожу длинной шеи, белые полукружья грудей, подрагивающий от страсти животик… В море это сложновато, поэтому я беру Русалочку на руки, и несу на берег.

На лице моей пленницы мелькает гримаска разочарования – она жаждет продолжения! Ставлю ее на песок у камня, и любуюсь: на красивые руки с округлыми плечами, высокую пышную грудь, тонкую талию, несколько широковатые бедра… И длинные стройные ноги. Оказывается, Русалочка высокая, почти как я – ее соблазнительные губы на уровне моего подбородка. Не знаю, не понимаю, какого цвета ее глаза, окруженные длинными густыми ресницами, но они тоже меня разглядывают, без всякого стеснения. А затем, девушка обнимает за шею, и хватает ртом мои губы. Целуется она жадно и страстно, я ей отвечаю, щупая руками гладкое упругое тело. Ее ладони тоже скользят по моим плечам, спине, животу, и ниже, словно пробуя, изучая, то робко, то отчаянно смело…

Мои губы короткими легкими поцелуями спускаются ниже, лаская нежную кожу шеи, и дальше, к соблазнительным холмам. Трогаю языком, по очереди, ее затвердевшие от желания соски, и мне кажется, что они и впрямь малинового вкуса. Забираю их в рот – посасываю, покусываю… Девушка опять стонет, забирает в ладонь мой член, сжимает, двигает… Слегка отдаляюсь, в надежде, что Русалочка поймет, чего я хочу, и что она не против этого. Она не против, и желает того же – опускается на колени, и целует ЕГО, в самую головку. А потом забирает в ротик, и сосет, сильно, жадно и быстро. Теперь уже, стоны издаю я. Ошалеть! Она делает офигенно! Чувствую, что сейчас кончу, и снова быстро отстраняюсь. Поднимаю девушку, приседаю, раздвигаю ее ноги, и припадаю губами к мокрому лону. Да, оно влажное, в нем смешались и капли моря, и собственный жаркий сок! Целую ЕЕ, забрав в рот полностью, затем раздвигаю пальцами складки, и смыкаю губы на холмике клитора – целую, посасываю, покусываю. Стоны красавицы сливаются в один сплошной крик – кажется, что девушка рыдает. Она бесстыже шевелит бедрами, пихая вагину мне в рот, а руками лихорадочно треплет и дергает мои волосы. Мне опять невмоготу, член требует попасть туда, где мой язык. Поднимаюсь, и поворачиваю девушку задом. Она наклонятся, опирается руками о камень, выгибается, и призывно задирает соблазнительную пышную попку. Вхожу в темнеющую, распахнутую вагину с рычанием – так нестерпимо хочется продолжать таранить упругую плоть. Лоно уже не сопротивляется – оно почти привыкло к новому гостю, и приспособилось к его внушительным размерам. Но все равно – ТАМ восхитительно узко. Проникаю в тесную глубину во всю длину, до упора.

Русалочка выгибается так сильно, что я могу трогать ее волосы, и гладить ее лицо. При этом, она двигает бедрами, и ловит ртом мои пальцы – посасывает их, глухо мыча в ладонь. Потом мои руки оказываются на ее сисечках, которые я глажу, тискаю… Девушка должна получить наслаждение по полной, мне хочется ласкать ее, и слышать, как она визжит от удовольствия! Прижимаю Русалку к себе, держа руки на ее животике, и опять наши желания совпадают – девушка выпрямляется, и прижимается ко мне спиной.

Я снова захватываю ладонями груди, сжимаю пальцами соски, и целую дивно белое, пухлое плечо, сдвинув лицом мокрые, густые, медовые волосы. Русалка откидывает назад голову, отчего влажные пряди падают мне на грудь, поворачивает лицо, и мы целуемся, долго, жадно, страстно, с языками, даже кусаясь. Она снова заканчивает первая, содрогаясь, глухо крича мне в рот, и сжимая стенками вагины член, затягивая его в себя. От этого ощущения, и от того, что сделал женщине так хорошо, кончаю и я, успев вытащить ЕГО, и оросить только ГУБКИ девушки.

Некоторое время стоим неподвижно, прижавшись друг к другу, затем Русалочка отстраняется, и отходит. Я не удерживаю. Девушка делает несколько торопливых шагов, и я замечаю, что чуть в стороне, на камне, лежит светлая одежда, а рядом стоят босоножки. Значит, не русалка, а отдыхающая одного из многочисленных пансионатов! Девушка забирает платье и обувь, оглядывается на меня, и быстро уходит по берегу. Уже почти рассвело, и я могу смотреть на свою случайную любовницу долго, пока ее фигурка не скрывается за камнями. Даже одеваться тут не стала, убежала. Так боится меня? Или стыдится того, что делала? Скорее, второе. Жаль, что не спросил ее имя, и не узнал, где найти. Хотелось бы продолжить, но… Лоханулся, не спросил, не повезло, не судьба!

Замечаю, что у кромки воды, там, куда от волн долетают только брызги, на песке лежат трусики. Хах! Золушка оставила принцу пикантную деталь туалета! "Надо забрать, и походить по санаториям, посмотреть, кому будут в пору!" – невесело шучу я. Невесело – потому что она ушла, и вряд ли еще встретиться. Я не фетишист, и не понимаю мужиков, пускающих слюни на женские трусы, однако не хочу, что бы кто-то нашел бикини моей женщины, даже если она была моей только час. А сама Русалочка вряд ли вернется за трусиками. Поднимаю тонкую невесомую тряпочку, сжимаю в комок, и выбрасываю в море.

ГЛАВА ВТОРАЯ

АРИНА

За окном сумерки – заканчивается третий день после моей измены. Третий день моего позора.

Я сижу на диване, и спокойно пересказываю Паше последние новости "Жемчужного". Ничего особенного в пансионате не случилось – все ровно, обычно, без происшествий. Да, разговариваю спокойно, но моя душа скручена в сгусток стыда и угрызений совести. Замечаю, что сижу крепко сжав колени, видимо, что бы скрыть улики. Словно они есть, и словно мой жених сможет их заметить, даже не видя меня, а только слыша голос. Раскаяние столь сильно давит мне на сердце, что я произношу:

– Паша, я так по тебе соскучилась!

И начинаю ныть. Слезы, крупные, как жемчужины, льются из глаз и оставляют мокрые дорожки на щеках, а голос срывается на писклявый скулеж.

– Ариша, ну ты чего! – произносит Павел – Я же возвращаюсь через два дня! Два дня всего осталось!

Он не говорит, что тоже соскучился. Он такой… Не любит показывать чувства и эмоции. Я знаю, и привыкла, но сейчас это задевает меня, я громко всхлипываю, говорю "Пока!", и нажимаю сброс. Поплачу в одиночестве, раз пожалеть некому! Я сказала Паше правду – я скучаю по нему. Плюхаюсь ничком на диван, и накрываюсь одеялом. Спать на работе нельзя, но я, бывает, дремлю. Если что, позовут.

Как так получилось, что я изменила Паше? Сама не знаю. Неужели трехнедельное отсутствие жениха толкнуло меня в объятия первого встречного? Неужели я такая? "Слабая на передок", как сказала одна наша постоялица про даму из соседнего номера, водившую туда разных мужчин.

Я часто хожу на море ночью, когда смена выпадает на это время. Хотя уходить из пансионата, во время работы, тоже нельзя. Да и небезопасно шляться по ночам на окраинах курорта. Но я хожу, потому что не люблю купаться, когда многолюдно. Да и времени днем нет.

Та ночь была какой-то особенной. Может быть, слишком жаркой, давяще томной и влажной. Казалось, в самой ее бархатной черноте, и в сонном тихом море разлита некая магия, нега вожделения, колдовство, предчувствие любви… Моему телу нестерпимо хотелось ласки, и я попыталась сама снять напряжение. Но, мне нужно было большее – не секс, а любовь…

И появился он, словно подарок, посланный морем в ответ на мое желание – вышел из волн, и заключил меня в объятия. Вначале я, конечно, испугалась. Но, мое расслабленное похотью тело не слушало мозг, и не позволяло ему бить тревогу. К тому же, незнакомец был молод, и очень, необыкновенно, колдовски красив… Прямой нос, четко очерченные линии лица, обрамленные черными влажными волосами, соблазнительно порочный рот, и большие светлые глаза, цвет которых я так и не смогла понять. Еще волнующий запах – зноя, моря, дыма… А какое у красавчика тело! М-м-м! Широкие плечи, мощная грудь, плоский живот с кубиками пресса… При этом, парень не казался качком, все смотрелось гармонично – возможно, из-за высокого роста. А под удивительно гладкой (это я ощутила чуть позже), шелковистой, как у породистого жеребца, кожей перекатывались твердые, упругие, мощные мускулы. И его тело было темнее моего – парень то ли смуглый, то ли очень загорелый. "Может быть, этот мужчина морской бог?" – подумалось мне тогда.

И я сдалась почти сразу, перестав сопротивляться, и пытаться убежать. Я позволила и ему, и себе, делать что хочется. Мы были страстными, нежными и бесстыжими… То, что я ощутила в ту ночь, всего лишь за час, никогда раньше не бывало. Никогда не испытывала такого наслаждения, свободы и… счастья. Именно счастья!

…Та ночь не забывается, мучая сладкими воспоминаниями, и горькими угрызениями совести. Ну изменила, предала Пашу, оступилась – отпусти, и живи дальше! Нет же, морской красавец нахально не покидает мою голову ни на минуту! Я засыпаю с мыслями о нем, он грезится мне во сне и является первой мыслью при пробуждении! Воспоминания будоражат, заставляют мое тело трепетать, полыхать жаром, и истекать соком желания. Что за наваждение!

Незаметно задремываю, и вижу сон. Конечно же, ЕГО – другое уже третью ночь не грезится. На этот раз, мне мниться большой костер на берегу моря, возле которого сидит ОН, совершенно голый. И не один – возле огня еще какие-то люди, одетые, и чем-то встревоженные. ОН своей наготы нисколько не стесняется, как не стыдится и своего большого стоячего ДОСТОИНСТВА. Я же нахожусь в море, в воде, и тоже голая. Выйти не могу – в отличие от моего любовника, своей обнаженности стесняюсь. Машу ЕМУ рукой – "Иди сюда, ко мне! Мне так хочется твоих ласк!". Но ОН не замечает! Между тем, костер разгорается, становится огромным, и его удушливый дым настигает меня.

Грезы прерывает шум и стук в дверь.

– Арина Александровна! – слышу голос моего помощника Жени Тяпова – Пожар!

Чувствую запах дыма – значит, поэтому и костер приснился. Вскакиваю, сую ноги в туфли, а телефон в карман рубашки, надетой под пиджак брючного костюма, и выбегаю в коридор.

– Пожар! – повторяет взволнованный Тяпов. Он не один, рядом сбились стайкой трое мужиков из обслуги, и несколько горничных.