Ледяной цветок для лунного императора

– Вы всегда… всегда готовы подозревать меня в самом худшем, – наконец дрожащим голосом произнесла я. – Может, хотя бы теперь вы поверите в то, что все, чему вы стали свидетелем – это всего лишь глупое недоразумение?

– То есть, ты говоришь, что тогда ты действительно гуляла по дворцу, устала, зашла в первую попавшуюся комнату, оказавшуюся комнатой моего брата, и легла поспать на первую попавшуюся постель? А разделась, потому что тебе стало жарко? – уточнил Рэйден, и я чуть не взвыла. Мирра, разве ты не могла крутить шашни как-то… понезаметнее! Но делать было нечего, и приходилось придерживаться этой несуразной версии.

– Да, – с вызовом произнесла я.

– Но я же своими глазами видел, что вы…

– То есть, вы готовы поверить всему, чему угодно, даже собственным глазам, только не мне, – перебив, патетически вопросила я, про себя ужасаясь тому бреду, что несу. – Я думаю, вам лучше уйти. Или нет, я уйду, – сообразив, что сама сбегу быстрее, я шустро обмоталась одеялом, и, семеня, с оскорбленным видом удалилась в купальню, хлопнув дверью. Драматизм ситуации немного подпортило то, что я в одеяле была похожа на гусеницу-переростка, ну да ладно.

Император Рэйден не пошел за мной, чтоб продолжить спор – наверное, нелепость моих аргументов настолько его обезоружила, что он решил на время оставить эту тему, и, одевшись, вышел. Я, наблюдающая за ним сквозь щелочку приоткрытой двери, облегченно выдохнула. Похоже, пока обошлось – хоть он и… скажем, удивился… но не заподозрил, что я – не Мирра, иначе бы так легко не ушел. Выдохнув, я открутила оба крана, наполняющие квадратный бассейн в купальне, и, пока она набиралась, подошла к большому зеркалу, стоящему сбоку, и сбросила одеяло на пол.

Странно, но на моей бледной коже не осталось ни синяков, ни одного следа от поцелуя. Император грозился причинить боль – на самом деле он соврал. Больно мне не было, ни разу. Наверное, он так любит Мирру, что не в состоянии навредить ей, даже при том, что – тут я поморщилась – застукал в постели с собственным братом.

Тут мне стало так противно от Мирриного вида, что я, резко взмахнув рукой, вернула себе свое обличье и забралась в бассейн, который как раз успел набраться. Я не обладала Розанниными навыками приготовления ванны, и поэтому наугад понасыпала всего подряд из стоящих вдоль бортика бассейна пузатых банок, отчего вода помутнела, как молоко, и резко запахла цветами.

От запаха мне вдруг стало дурно, а от нестерпимо яркого света, проникающего сквозь матово-белые стекла окон, заломило виски, и я со стоном оперлась на край бассейна локтями, подпирая ладонями слишком тяжелую голову. Последствия от применения зелья очень сильно напоминали банальное похмелье.

Дверь, распахнувшаяся с ужасающе громким грохотом, заставила меня поморщиться, и через мгновение, когда я сообразила, что это – дверь купальни и кто-то ко мне зашел, в испуге нырнуть вниз, в воду, прячась за высокими бортами бассейна.

– Лиарра? – удивленно спросил меня Аррен. – Почему ты в своем облике?

– Почему ты в моей купальне? – справедливо возразила я, и он, на миг замерший на пороге, все же зашел и сделал два шага вперед, присаживаясь на корточки перед бассейном.

– Я переживал за тебя, – просто произнес он и, обхватив мое лицо обоими руками, вдруг нежно, осторожно прикоснулся губами к моим губам.

На миг замерев, я прикрыла глаза, ощущая, как через поцелуй в меня словно проникает тепло и свет, как этот свет струится по моим венам, делая меня счастливее, невесомее, словно я вот-вот превращусь в снежинку и понесусь над миром, подхваченная легким потоком ветра…

Опомнившись, я отшатнулась, разрывая поцелуй, и отвесила генералу оплеуху. Сначала он опаивает меня зельем, чтобы отправить в постель к императору, а теперь, значит, "переживал за тебя!". Не ожидавший этого Аррен дернулся и, поскользнувшись на мокром полу, головой вперед улетел в бассейн, подняв тучу брызг.

Я нырнула в воду и спешно прикрыла себя ладонями, хотя моими стараниями вода была уже непрозрачной и больше походила на суп от количества брошенных в нее ингредиентов: тут были и сушеные лепестки, и соль, и ароматическое масло, и даже какие-то сучки и коренья. Отфыркиваясь, генерал вынырнул и мрачно уставился на меня, стирая с лица воду.

– Вылезай из моей ванны! – возмущенно воскликнула я. – А не то я буду кричать!

– Лиарра, я же просто пытался сделать как лучше для тебя, – вместо того, чтобы вылезти, Аррен принялся оправдываться. – Поэтому и дал тебе то снадобье. Думаешь, мне было приятно думать о том, что ты вчера была с ним? Да я всю ночь не сомкнул глаз!

– Аа! Помогите! – на пробу, негромко крикнула я, и генерал, вздохнув, двинулся ко мне. Не знаю, что он хотел сделать, но тут мы услышали самый страшный звук, возможный в подобной ситуации: стук открываемой входной двери.

Генерал не зря был удачливым военным: он одним слитным движением, опершись рукой о борт, выпрыгнул из бассейна, ногой отшвырнул в мою сторону одеяло и заметался по купальне, ища, куда бы спрятаться. Шаги неумолимо приближались, и я, трясущимися руками затянув одеяло к себе в бассейн и завернувшись в него прямо в воде, щелчком пальцев вернула себе облик Мирры. Генерал же, не обнаружив подходящего места для того, чтобы спрятаться, сделал самое глупое, что можно было сделать в подобной ситуации: вынул из воздуха свой меч, ледяной меч воина зимнего королевства, и замер, готовясь напасть на того, кто зайдет в комнату.

– Убери! – прошипела я, но он лишь кинул на меня дикий взгляд и переступил ногами, становясь поудобнее и готовясь к удару. Такими нас и увидел император – генерала с мечом в руках и меня в бассейне, завернутую в одеяло, медленно промокающее и оседающее в воду. Прекрасная картина…

Императору Рэйдену она, вероятно, не показалось такой уж прекрасной, и он замер на пороге, вздернув брось так, что она почти слилась с темной линией волос. Аррен, к счастью, сообразил, что нападать на императора с мечом в его собственном дворце несколько неразумно, и убрал тот за спину, как нашкодивший мальчишка – рогатку.

– Мирра, – спокойно произнес император, окидывая внимательным взглядом мою фигуру в бассейне, – что тут происходит? Я услышал, как ты кричала.

– Эээ… я увидела таракана, – выкрутилась я, – мерзкого, огромного, отвратительного таракана! Он бежал прямо на меня, вот я и закричала.

– А я прибежал, чтобы его убить, – облегченно подтвердил Аррен.

– Вы бы лучше с тапком бежали, а не с мечом, – с непередаваемой интонацией произнес император. – У вас, кажется, сейчас смотр войск? – Тут император Рэйден небрежно взмахнул рукой, и стекающая с доспехов генерала Ву вода бесшумно испарилась, улетев в сторону бассейна легким облачком. Аррен слегка поморщился, но промолчал: мы не любим чуждой нам маги огня. Затем, император, отступив от двери, бросил на Аррена выразительный взгляд, и тот спешно вышел из купальни, оставив нас наедине.

– Мирра, я шел к тебе, чтобы поговорить о сугробах, – как ни в чем не бывало обратился ко мне император, и я подняла на него непонимающий взгляд.

– О каких сугробах?

– Я понимаю, что я тебя есть… возражения против меня, – помедлив, подбирая нужное слово, добавил Рэйден, – но весь дворец завалило метровым слоем снега, и слуги уже два часа пытаются выкопать из-под него дорожки. Не могла бы ты… больше не устраивать стихийных бедствий? Ну или пусть снег идет за воротами дворца, построим снежный городок для детей.

В соседней комнате, куда вышел генерал Ву, что-то упало, и у меня возникли смутные подозрения насчет виновника снегопада. Не он ли уронил что-то в моей спальне?

– Хорошо, – покладисто отозвалась я, – постараюсь не засыпать ваш дворец по самые крыши.

Рэйден, явно не поверивший моим обещаниям, тем не менее кивнул.

– Я отправлю к тебе Розанну с отравой, – добавил он, намереваясь выйти, и я подняла на него недоумевающий взгляд. Зачем мне отрава? Неужели после одной ночи я ему надоела, и он решил от меня избавиться? Так пусть просто отпустит! – От тараканов. Чтобы генералу Ву больше не пришлось бегать по твоим покоям с мечом, – пояснил он, и, дождавшись моего нервного кивка, вышел.

Поняв по шороху удаляющихся шагов и хлопнувшей входной двери, что я осталась одна, я медленно выбралась из бассейна. Ну и утро… В следующий раз буду принимать ванну, только когда Розанна будет в комнате. Пусть сторожит, а то не купальня, а проходной двор. И, кстати, – я осмотрела дверь и не обнаружила не ней никакого намека на запирающее устройство – нужно будет попросить ее организовать мне защелку на двери.

Одеяло я вытащить из воды так и не смогла – напитавшись водой, оно весило, как полноценный слон, и у меня просто не хватило сил. Ничего, придут служанки и вместе вытащат. Представляю, как они удивятся от вида плавающего в бассейне, как медуза в аквариуме, одеяла.

Завернувшись в большое мягкое полотенце, я подошла к окну своей спальни и выглянула наружу, отодвинув штору. Окна выходили на сад, и прямо за стеклом виделись пушистые лапы вечнозеленой туи, усыпанные белоснежным снежком. Красота! Пойду быстрее на улицу, пока не растаял.

Зашедшая Розанна помогла мне найти платье и причесаться. С собой она принесла большую стеклянную банку с плотно притертой крышкой.

– Отрава. Для таракана, – пояснила она, и я молча кивнула.

– Странно, давно у нас тут не бегали…тараканы, – продолжила она, и в ее обычно безмятежном и слегка рассеянном взгляде промелькнуло осуждение,—Один как-то бегал, бегал…далеко убежал. Теперь вот новый завелся, – она тяжело вздохнула, и я бросила на нее подозрительный взгляд. Она сейчас про таракана или нет?

– Насыпь везде побольше отравы, – попросила я, – и пусть мне приделают защелку на дверь. На все двери. Чтобы тараканам было сложнее пробраться внутрь.

Розанна лишь кивнула и вместе со мной вышла на улицу. Тут, во дворце, нам можно было не соблюдать условности и не надевать теплые плащи на улицу, поэтому мы с ней вышли прямо в своих платьях, и теперь, шагая по заснеженной дорожке парка и полной грудью вдыхая морозный воздух, я чувствовала себя почти так, как дома. Как же здорово!

Дворец императора был выстроен по обычаям фениксов. Они жили в горах, где строить один огромный дворец было часто невозможно из-за отсутствия ровного места, и поэтому их дома состояли из множества построек и павильонов, разделенных парком так искусно, что из одного павильона за деревьями парка не было видно других, и создавалась полная иллюзия уединенности. Мои покои, которые назывались "Западный павильон", были окружены пушистыми хвойными деревьями и буйными зарослями роз, сейчас, зимой, заботливо укутанными от морозов. Прямо напротив, скрытые магнолиями и сакурой, располагались покои императора – "Восточный павильон". Основной дворец, в котором вчера проходил наш свадебный пир, возвышался над деревьями в глубине парка и носил очень романтичное название "Дворец, залитый лунным сиянием".

Все это я разглядела, пока мы с Розанной неспешно шли по уже расчищенным дорожкам. Я на ходу прихватила с розового куста на обочине пригоршню снега и задумчиво мяла, скатывая снежок. Создать снег я была не способна, я ведь все-таки ледяная фея – могу разукрасить окна изморозью, могу покрыть ветви деревьев сверкающим инеем – но снег мне неподвластен. А его тут навалило столько, сколько мог создать лишь снежный фэйри исключительной силы, какой Мирра никогда не могла похвастаться. А вот ее брат мог.

Мы, фэйри, с детства учимся себя контролировать, но все равно, когда нам грустно или тревожно, сила стихии вырывается наружу. Когда Аррен уехал, я рыдала так, что на окнах намерз десятисантиметровый слой льда. Неужели Аррен был вчера так расстроен, что устроил во дворце снежную бурю?

Тут я вспомнила падающие на мои плечи снежинки по пути на свадебную церемонию, и в груди неожиданно потеплело. Может, он все-таки что-то ко мне испытывает?

Опасные мысли прервал снежок, прилетевший мне в бок.

– Эй! – возмутилась я и уставилась на стоящих за ажурной кованой оградой детишек в ярких цветных плащах, шапках и варежках. Люди.

– Тетя, ты принцесса? – спросила маленькая девочка с двумя торчащими косичками ярко-морковного цвета, указывая варежкой на мою снежную тиару.

– Ты что, она не тетя, она альв, – высокомерно пояснил мальчик постарше рядом с ней. – Видишь, она без плаща?

– Я не альв, а фея, – пояснила я, походя поближе. – А вы что тут делаете?