Ведьма, к ректору!

– Сама сообразишь.

Ведьма… тьфу ты, сестра ушла, а мне в одиночестве оказалось легче раздеться, не так стеснительно.

Признаться в том, что я не донесла зелье до жертвы не смогла. Поджилки до сих пор тряслись при разыгрываемых в воображении картинах:

– А где же выбранный тобой парень?

– Простите, меня на полпути перехватил ректор и отобрал зелье!

– О нет, недостойная стать сестрой, он отобрал у тебя шанс стать ВЕДЬМОЙ!

Вот как думала об этом, так дрожь волнами разбегалась по телу. Что там сестра говорила про благовония от стресса? Мне бы сейчас не нюхать, а выпить бы. И покрепче!

Время тянулось и тянулось, но свечки и ароматические палочки действительно оказались с веселящим эффектом, с бодрящим, я бы даже сказала. Угнетало только то, что меня всё не звали и не звали.

А это могло значить только одно – сестры Ковена не могут начать инициацию без опоенного мной парня. Эх, Прохоров…. А ведь у нас могло бы сегодня быть всё так волшебно: ты, я и магия между нами!

Ой, я не спросила сестер, будет ли наутро жертва помнить ритуал и как меня инициировали, но кажется теперь это уже неважно – не будет жертвы, не будет и ритуала.

И вспомнить мне нечего будет.

– Пора!

Я вздрогнула. Как? Уже? Кто-то пришел?! Прохоров? Но как?!

Три сестры были в балахонах разных цветов и с высокими капюшонами-колпаками, которые заменяли нам, ведьмам, остроконечные шляпы.

Да-да, ведьмы тоже стараются попадать в тренды, а мода не стоит на месте!

Светлый Ковен традиционно носил белые одеяния, то есть балахоны, одеяний то под ними не было, это я успела углядеть, пока мы по длинному темному коридору спускались в нижние помещения храма.

Темные сестры предпочитали черный цвет. И надо сказать, это было будоражаще. Черный стройнил и придавал таинственности.

Ковен справедливости выбрал яркий цвет – алый. Хотя в старые времена, как помню по истории, другие Ковены триады были против – красный испокон веков ассоциировался с инквизицией и епископами. Но сестры справедливости настояли, доказывая что цвет крови и очищающего огня лучше всех указывает на их миссию искать правду, быть беспристрастными и бескомпромиссными.

А по мне, им бы синий тоже подошел – все как одна ведьмы Ковена похожи на рыб, таких же невозмутимых и безэмоциональных.

Каждая из трех сестер несла факел. Одна шла впереди и двое сзади. Я чувствовала себя голой, хотя я и была голой, и под стражей. Не думают же, что я сбегу с собственной такой долгожданной инициации? Да я так рада, что её еще не отменили!

Когда мы спустились вниз, в круглое большое помещение, заполненное ведьмами трех Ковенов и теплым светом от факелов, я уже была согласна принести в жертву любого! Только бы быстрее определиться с Ковеном, стать ведьмой первого уровня и получить мою метлу! Поскорее бы!

Меня вели к центру, где стоял алтарь. За спиной сестры было не разглядеть, но там определенно кто-то возлежал.

Жертва для инициации? Может все же Прохоров Денис? Я же его имя загадала на ритуале смешивания. Вдруг внял голосу и пришел?

Понятия не имела, что происходит на инициации, но жертвы точно не погибали. Да, должна пролиться кровь на алтарь, бла-бла-бла, но ведьмы уже давным-давно никого не убивали сами. Изводили – да. Но руки не марали. Так что я подозревала, что мы уколем друг другу палец, произнесем по листочку соответствующее заклинание инициации и уроним по капельке крови на алтарь.

А потом сестра спереди отошла, открывая мне вид на алтарь.

Сердце упало.

– Матвей Павлович? – пропищала я.

Совершенно голый ректор лежал на алтаре привязанный за руки и за ноги к вбитым в пол четырем кольям.

– Ванеева! Слава богу! Звони…. 911 звони, Ванеева! Вызывай полицию, пожарных и психушку! Вызывай срочно, Ванеева!

Я не могла отвести глаз от ректора, дергающего путы, напрягающего рельефное гибкое тело и раскачивающего своим внушительным отростком.

Тут такая ситуация, а он возбужден!

С ума сойти, я видела голого ректора!

Твою же мать! Он сам пришел?

Боже… Матвей Палыч же выпил зелье…

Сквозь шоковое состояние до меня стало доходить, что моей жертвой на инициации станет сам ректор. И я попятилась!

Вот тут стало ясно, зачем две сестры стояли у меня за спиной. Светлая вложила мне в руки кинжал:

– Держи, малышка, и удачи тебе с этим жгучем парнем.

– Да уж, размер ты выбрала внушительный, совсем себя не пожалела, – добавила Темная и подтолкнула меня к Матвею Павловичу.

– Я, что, должна его убить? – упавшим голосом спросила я, с жалостью напоследок любуясь извивающимся беспокойным ректором.

– Ванеева! Брось нож, поранишься еще! Срочно вызывай психушку. И полицию… Ванеева, ты что… Александра?.. Саша, очнись! Что ты делаешь?!

– Нет, детка, кинжал пригодится, чтобы освободить его от пут…

– Тогда он убежит.

– Не сразу. Сначала возьмет тебя. Садись на него сверху и начинай ритуал инициации. Сегодня он лишит тебя девственности, и ты окропишь алтарь своей кровью!

Нож выпал у меня из рук.

Лишусь девственности с ректором? Я к такому не готова… Он к такому не готов!

– С чего начинать? – шепчу я, не сводя взгляда с ошалевшего моим ответом ректора.

– Кровь подскажет, – шепчет в спину сестра и отходит к стене.

Теперь в центре только я и распятый на алтаре, несогласный и сопротивляющийся ректор. И мы оба голые.

Зачарование с Матвея Павловича спало, и он теперь не хотел быть послушным, а я не представляла, как буду лишать себя девственности с его помощью, если он сильно против. Попробовать договориться? Или приставить нож к горлу, чтобы лежал спокойно и не рыпался?

Я нервно сглотнула, переводя взгляд на огромный, торчащий член. Ой мамочки, вот не думала, что у ректора такой большой писун! Да я вообще о члене ректора не думала. А теперь инициироваться с ним буду …