Дочь моего врага

– Я применил столько силы, сколько требовалось бы для обычной самки, – пояснил Роман, перекрикивая скворчащее мясо. – Но Юля – дочь альфа. Очевидно, она сильнее остальных самок.

– Странная она, – задумчиво протянул Бен, пережевывая булочку. – И запах у нее специфический. Ты заметил?

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Роман. Он включил вытяжку на полную мощность, лишь бы убрать из дома этот кружащий голову аромат ванили. Даже здесь, на кухне, куда девчонка и вовсе не ступала, ощущались отголоски сладкого аромата. Было в нем что-то такое, чего не ощущалось в других самках. Даже его сестры – тоже дочери альфы – никогда не источали столь трепетных ароматов.

– Он приятный, – хмыкнул Бен. – Ненавижу Капуловых, но эта девчонка пахнет так сладко… Чем-то нежным, теплым, вкусным… Как булочка, – он посмотрел на выпечку в своих руках и громко рассмеялся. – Все же эти Капуловы – идиоты. Если бы моя дочь или сестра так пахла, я бы никогда в жизни не позволил ей гулять по лесу в одиночестве. И плевать на всякие там законы. Безопасность стаи должна быть превыше законов, – изрек Бен и многозначительно покачал остаткам булочки в своей руке.

– Законы и обеспечивают безопасность стаи, – вздохнул Роман, осуждающе качая головой. Все же его брат – сущий подросток, хоть и справит скоро третий юбилей. – Капуловы уже обнаружили пропажу Юли? – задал он прямой и конкретный вопрос.

– Мне сказали, что один из них выехал в ту сторону, где девчонка бросила машину, – пожал плечами Бен.

– Раз выехал один, значит, о том, что случилось, еще неизвестно, – рассудил Роман. – Но скоро там соберется половина стаи, и по запахам они быстро вычислят похитителей. Нужно отправить Капуловым весточку и сообщить, что их дочери ничего не угрожает. Ты меня понял? – альфа послал брату мрачный взгляд. Когда Бен хочет, он умеет быть серьезным и убедительным. Его слово Михаил Капулов, как минимум, не воспримет как блеф.

– И что я должен ему передать? – развел руками брат. Его хитрые глаза блеснули азартом и жаждой приключений. – Что на его любимую дочурку напали мои младшие братья, а мой старший брат увез ее к себе домой и эту ночь намерен провести с девчонкой в одном доме? Ты, правда, думаешь, что взволнованного отца такие новости успокоят?

– М-да, – почесал затылок Роман. И вправду, глупо как-то получается. Нужно убедить Капуловых в том, что девчонке ничего не угрожает, но как подобрать слова? – Может, умолчим о нападении? По крайней мере, до утра. А уж потом, когда вернем девчонку, будем парировать.

– Предлагаешь оттянуть побоище на несколько часов? – мрачно усмехнулся Бен. Даже он не верил в жизнеспособность такого плана. – Какой смысл? Что ты намерен сделать с ней в эту ночь? Переубедить? – Бен вложил в это слово столько пошлости, что даже альфа скривился. Нет, таких планов на девчонку у него точно нет.

– Позаботиться, – подмигнул ему Роман, выключая плиту. Мясо готово. Теперь можно звать свою плен…в смысле, гостью.

***

Я сама не заметила, как уснула. Лежала на чужой кровати, смотрела в голубое небо и медленно погрузилась в исцеляющий сон. Это именно то, что было нужно моему измотанному жаждой телу. Но нежное забытье нарушили шаги. Тяжелые, по-хозяйски неспешные, и оттого очень уверенные. Я всегда чутко спала, и раскрыла глаза за несколько секунд до того, как дверь комнаты открылась.

– Юля, ужин готов, – голос Романа звучал отстраненно и бесцветно. В нем не было ни ненависти, ни попытки изобразить из себя доброго хозяина. Будто не его братья напали на меня, будто не он применил ко мне силу альфы, заставив позорно упасть на пол. Чуть приподнявшись на локте, я обернулась, чтобы явить альфе свою заспанную физиономию. Влажные волосы успели просохнуть, пока я спала, и теперь у меня на голове творилось какое-то безобразие. Да и в целом, видок, похоже, тот еще. Когда наши взгляды встретились, лицо Романа как-то странно дернулось. – Тебе плохо? – насторожился он, прищурив внимательный взгляд карих глаз.

– Я не голодна, – бросила ему, давая понять, что не собираюсь идти на поводу у того, кто фактически пленил меня. Дело даже не в оскорбленной гордости. Мне физически плохо и совсем нет аппетита. – Оставь меня.

– Что с тобой? – вопреки моей просьбе, альфа вошел в комнату и приблизился к кровати. Я тут же отвернулась на бок, уткнувшись носом в подушку. – Эй, я к тебе обращаюсь! – поняв, что я совсем не настроена на общение, Роман ткнул меня пальцем в плечо. Ай! Больно же! – Что болит?

– Плечо, – буркнула я в ответ.

– Почему оно болит?! – с абсолютно серьезной обеспокоенностью спросил альфа. – Что с ним случилось? – этот наглец поддел край рукава моей футболки и задрал его, открывая себе взор на плечо.

– Ты в него ткнул! – не выдержав, я раздраженно одернула ткань. Нет уж, трогать себя не позволю!

– Какие мы нежные, – проворчал альфа, но прикасаться ко мне больше не пытался. По крайней мере, без разрешения. – Температура есть? – он занес руку над моим лбом, без слов прося разрешения прикоснуться.

– Не знаю, – я попыталась прижать голову плотнее к подушке, чтобы часть лба утонула в мягкой поверхности. – Дай мне таблетку обезболивающего и оставь, – попросила тихим голосом, чтобы не нарваться на эмоциональный отказ из вредности. – Я, правда, совсем не хочу есть.

– Я принесу градусник, – только и бросил мне Роман, выходя из комнаты. Он вернулся через пару минут и протянул мне небольшой прибор для измерения температуры тела. Деваться некуда, пришлось мерять температуру в присутствии альфы.

– Тридцать шесть и девять, – вернула ему его собственность, как только она издала сигнал.

– Ни плохо, ни хорошо, – хмыкнул Роман, стоя надо мной как отвесная скала. Его присутствие давило, внушала странное чувство смущения. Не хочу, чтобы Манкулов видел меня такой: разбитой, слабой, больной. Слава богу, он не привел с собой Бена. – Болит голова? – спросил альфа.

– Болит, – вяло отозвалась я.

– Мышцы ноют? – продолжил он допрос.

– Ноют.

– Горло болит?

– Нет, – фыркнула я.

– Понятно. Сейчас вернусь, – бросил он странную фразу и вновь вышел. Я так и осталась лежать, не понимая, что собирается делать хозяин дома. В сердце теплилась надежда, что он послушал меня и пошел за обезболивающей таблеткой. Но эта надежда рассыпалась в прах, когда Роман вернулся, держа в руках стеклянный бутылек, напоминающий флакон от духов.

– Выпьешь – и все пройдет, – пообещал он, протягивая мне странную штуку с непонятным содержимым цвета болотной тины. Ха! За дуру меня держит? Пить непонятную бурду в доме врага моей семьи?

– Это яд? – самое логичное, что пришло мне в голову.

– Это лекарство, – щека Романа дернулась, словно я зарядила ему пощечину. Нервничает он, но показывать этого не хочет. – Выпьешь, и через пять минут будешь прыгать, – после этой фразы он как-то странно хмыкнул, отчего желание пить эту настойку погибло в зародыше. – Юля, сама подумай: какой мне резон травить тебя? – оборотень быстро догадался, в какую сторону поскакали мои мысли.

– Кто тебя знает, – пробурчала я, одарив альфу хмурым подозрительным взглядом. Откуда мне знать, вдруг Манкуловы решили обставить все так, будто я сама разбилась на машине, наглотавшись какой-то дряни? Это, кстати, избавляло их от многих проблем и позорило мой клан.

– Я хочу вернуть тебя отцу в целости и сохранности, – заверил меня Роман, упорно протягивая настойку. – Только представь, о чем он подумает, когда увидит тебя, едва стоящую на ногах?

– Подумает, что надо мной издевались? – предположила я, смотря на альфу как на дурака. Он что, и вправду думает, будто я собираюсь играть на его стороне? – Надеешься избежать наказания? – мне не хватило сил сдержать интонацию злорадства в своем вопросе.

– Избежать не надеюсь, – удивительно легко признался Роман. – Но вот загладить свою вину – да, хочу.

– Напоив меня какой-то дрянью? – я с неприязнью посмотрела на пузырек. – Откуда мне знать, что после этой настойки у меня не сотрется память? Что я не стану особенно внушаемой и послушной и подтвержу любое твое слово?

– Криминальное мышление у такой юной девушки – редкость, – протянул альфа, склонив голову на бок. Теперь его взгляд изменился. Он смотрел на меня как на хитрого зверя, который в любой момент может цапнуть его за протянутую руку.

– Было бы у меня криминальное мышление, я бы не пошла через лес, – тихо ответила ему, опуская взгляд. – Я не буду пить эту настойку, – решила поставить точку в этом разговоре. Повисла давящая тишина. Я чувствовала напряжение, исходящее от оборотня, но как разрядить обстановку, не представляла. Выпить настойку я не могу, а он, очевидно, не может отступить. Какой же выход?

– Хорошо, – неожиданно произнес альфа, опуская руку с бутылочкой. – А так? – в его голосе бурлило столько мрачной уверенности, что мне стало тревожно. Я ожидала, что Роман решил сбросить маску доброго хозяина и начнет применять силу, но он…поступил по-другому. Краем глаза я заметила, как альфа произвел частичную трансформацию. Его указательный палец удлинился, ноготь почернел и превратился в заостренный коготь. Мое сердце болезненно сжалось в груди. Решил убить? – Клянусь, что эта настойка не причинит тебе никакого вреда и излечит все симптомы теплового удара, – торжественно произнеся слова клятвы, Роман разрезал кожу на собственной ладони, пустив себе кровь. Несколько алых капель стекли по белой коже и, упав на пол, образовали вершины равнобедренного треугольника. Если между ними провести линию, то можно нарисовать идеально ровную геометрическую фигуру. Это настоящая клятва оборотня, выполненная по всем законам и правилам. Если Роман нарушит ее, его волчья природа предаст его.

– Ну и зачем это? – прошептала я, все еще не в силах поверить в увиденное. Он принес клятву…ради того, чтобы я выпила исцеляющую настойку? Но к чему вся эта забота?

– Мне важно, чтобы ты хорошо себя чувствовала, – спокойно ответил альфа, ни одной мышцей своего лица не выдав эмоций. Понять, что именно он сейчас чувствует, было невозможно. – Выпей, – он вновь протянул мне флакон.

От моей решительности не осталось и следа. Клятва меняет все. Теперь я точно знаю, что Роман не лжет, и эта зеленоватая бурда способна исцелить меня. Если это и вправду поможет, то почему бы и нет? Обычные человеческие лекарства малоэффективны для оборотней. Мы лечимся травами и специальными препаратами, но их удается приготовить далеко не каждому.

– Ладно, – протянула я, осторожно принимая из рук альфы бутылек. Кожи коснулось холодное стекло. Чем пахнет-то? Поднеся горлышко к носу, я ощутила ароматы мяты, ромашки, фенхеля и еще каких-то трав. Голова раскалывалась так, словно мне в макушку вонзили металлический лом. Если эта настойка поможет мне, то это было бы замечательно. Еще раз все тщательно обдумав, я бросила на Романа быстрый взгляд и выпила настойку. Всю, до самой последней капли. На вкус она оказалась вполне сносной и даже приятной. Что-то среднее между валерьянкой и горьким пустырником.