Эмигрируем с ребенком. Что должны знать родители о проблемах детей в иммиграции

Чем отличаются дети-иммигранты «полуторного поколения» от иммигрантов первого и второго поколений

Иммигранты первого поколения – это родители детей полуторного поколения, приехавшие уже созревшими личностями, сделавшими осознанный выбор эмиграции из родной страны. Однако их дети, прибывшие вместе с ними, еще не достигли порога зрелости и не могли сделать осознанный выбор. И если даже более старшие из них и делали его, то с их желаниями взрослые не считались. Дети эмигрировали вместе с родителями. В научных статьях их иногда называют «насильственными иммигрантами».

Те дети, которые рождались в стране переезда у иммигрантов первого поколения, уже относились к иммигрантам второго поколения. Иначе говоря, иммигранты второго поколения – это дети, не жившие на исторической родине своих родителей и не имеющие собственных воспоминаний о ней, не впитавшие ее культурные особенности.

Это дети, растущие в окружении людей с социальным языком коренных жителей страны переезда, хотя чаще всего их первым языком был родной язык.

Это дети, ставшие билингвами еще до поступления в школу.

Но дети, не родившиеся в стране переезда, а приехавшие туда вместе с родителями, отличались от категории детей-иммигрантов второго поколения, имея свои социокультурные навыки. Опыт многих из них не был характерным для взрослых иммигрантов первого поколения и детей второго. В связи с этим таких детей начали относить к своеобразному промежуточному поколению, назвав его «полуторным поколением» иммигрантов, о чем вы уже знаете.

С какого возраста детей-иммигрантов можно отнести к «поколению 1,5»?

Несмотря на то, что этот термин появился не сегодня, до сих пор нет единого взгляда на этот феномен. Тем не менее исследователи разных стран за основу берут возраст переезда ребенка с родителями на местожительство в чужую страну, опираясь на его диапазон.

Например, российские социологи ссылаются на возраст от 13 до 19 лет, относящийся к подростковому периоду.

В Израиле о полуторном поколении говорят, когда дети переезжают в страну в возрасте 11–18 лет, а в США – от 6 до 12 лет.

Но самым важным является возраст формирования личности конкретного ребенка, на который ссылается основная масса исследователей разных стран, так называемые годы становления – formative years. Помимо возраста становления важны также и языковые навыки ребенка, особенности его билингвизма – насколько свободно он владеет двумя языками: родным и социальным языком страны переезда. Кроме того, учитываются и знания им особенностей культуры двух стран и существенных различий в ней.

Дети «поколения 1,25 и 1,75»

Когда опыт малолетних детей, родившихся на родине, практически не связан с жизнью там, а начинает формироваться уже в стране переезда, и ребенок не помнит, что до этого жил в другом государстве, считая социальный язык коренных жителей для него родным, он уже не является представителем «полуторного поколения». По мнению известного социолога Рубена Румбо, в этих случаях речь идет о детях поколения 1,75. Иначе говоря, такой ребенок мало чем отличается от ребенка второго поколения иммигрантов.

В отличие от такого ребенка, чем старше дети-иммигранты, чем больше они погружены в прежние ценности жизни, воспринимая всё происходящее вокруг почти как взрослые, тем ближе они к первому поколению иммигрантов. Их опыт некоторых аспектов жизни ненамного отличается от опыта родителей по знанию языка и культурным ценностям. В нем нет еще ничего общего с детьми-иммигрантами второго поколения, поэтому таких детей предлагают называть детьми поколения 1,25.

Однако насколько верен термин «второе поколение», единого ответа до сих пор нет. По мнению некоторых исследователей, второго поколения иммигрантов просто не может быть. Не может быть потому, что ребенок, родившийся в стране переезда его родителей, уже не покидал родину матери и отца вместе с ними, то есть не эмигрировал. Современные исследования жизни детей этого поколения чаще всего сосредоточены на изучении особенностей их чувства принадлежности и идентичности.

ВЫСОКАЯ ТЯГА К ЗНАНИЯМ У ДЕТЕЙ ПОЛУТОРНОГО ПОКОЛЕНИЯ ОБЕСПЕЧИВАЕТ ИМ УСПЕШНОЕ БУДУЩЕЕ

Естественно, для получения хорошего образования и достойной работы таким детям необходимо преодолеть ряд преград, не имеющихся у их ровесников – коренных жителей страны иммиграции. Прежде всего это касается социального языка, который надо усвоить без акцента. Кстати, отличное знание двух языков – одна из гарантий успешности и в дальнейшей жизни. У детей-билингвов намного больше преимуществ, чем у знающих лишь язык своей страны монолингвов. Правда, сегодня это касается в основном дошкольников, так как практически в каждой стране уже с младших классов ученики начинают изучать второй язык, чаще английский.

В связи с тем, что во многих семьях цель эмиграции – обеспечение лучшего будущего своего ребенка и получение престижного образования, родители делают всё возможное, чтобы их желание осуществилось.

Детей пытаются отдать в привилегированные школы и гимназии, нанимают репетиторов, давая понять ученику, как важна хорошая учеба. Это становится правилом в тех семьях, в которых родители сами имеют высшее образование и даже кандидатские или докторские степени. По мнению социологов, у иммигрантов первого поколения одна из самых главных установок связана с образованием детей, поэтому они находят способы стимулирования этой потребности для ребенка. Кроме того, получение образования расширяет круг общения детей.

Исследуя уровень заработной платы бывших детей «полуторного поколения» русскоязычных репатриантов в Израиле, социологи из университета имени Бен-Гуриона в Негеве и Тель-Авивского университета пришли к выводу, что эти дети преуспели не только в получении престижного образования и получении высокой зарплаты, но и в карьере.

В исследовании принимали участие 33-летние взрослые, рожденные в 1978–1983 годах, приехавшие из разных стран и учившиеся в школах Израиля во второй половине 90-х годов прошлого века. «Отдача образования» оказалась высокой у репатриантов из бывшего СССР. По мнению специалистов, это было легко объяснить, так как в исследовании участвовали не просто израильтяне, а бывшие дети «полуторного поколения» с хорошо образованными родителями, привившими им тягу к знаниям. Поняв роль финансов в успешной жизни человека, о чем в СССР не было речи, они мотивировали своих детей не только на обретение престижных специальностей, но и на те, для получения которых не требовалось идеального знания иврита. И в этом была своя логика, так как не всем подросткам за короткое время удавалось отлично освоить новый язык.

Благодаря этому представителям полуторного поколения из таких семей не стоило особого труда опередить в своем карьерном росте и материальной обеспеченности коренных израильтян. К сожалению, дети репатриантов из семей, в которых родители не имели высшего образования, такого успеха не достигли.

В то же время исследование второго поколения российских репатриантов, рожденных уже в Израиле, показало, что отличия в их образовании в сравнении с коренными израильтянами практически не наблюдалось. У них не было прежних стимулов для учебы. Им хотелось быть такими, как все вокруг.

ПОЧЕМУ БУДУЩЕЕ У ДЕТЕЙ ВТОРОГО ПОКОЛЕНИЯ ИММИГРАНТОВ МОЖЕТ БЫТЬ ХУЖЕ БУДУЩЕГО ДЕТЕЙ ПОЛУТОРНОГО ПОКОЛЕНИЯ

Казалось бы, что дети, рожденные в стране эмиграции их родителей, которым не надо было покидать родину, будут жить не только намного лучше их мам и пап, но и своих старших братьев и сестер, рожденных в другом государстве. У детей второго поколения иммигрантов в большинстве случаев имеется почти всё, что необходимо для счастливого детства, особенно если они родились уже после того, когда их родители получили новое гражданство или визу на постоянное место жительства в стране их рождения. Такие дети практически не чувствуют себя чужаками, с младенчества разговаривая на социальном для их родителей языке, считая его родным наряду с языком мамы и папы. Среди их друзей преобладают коренные жители этой страны и лишь небольшая часть из местной диаспоры. Практически никому из них не свойственен комплекс иммигрантской неполноценности ребенка.

О тяжести переезда родителей в страну их рождения они знают лишь по рассказам близких. Казалось бы, живи в свое удовольствие и пользуйся благами страны иммиграции твоих родителей, ради которых большинство из них покинуло родину – получай хорошее образование, устраивайся на престижную работу с большой зарплатой, путешествуй по миру, исполняй все свои желания. Иначе говоря, у детей второго поколения иммигрантов уже есть возможности для восходящей ассимиляции (к которой готовили его родители) или стагнирующей (занятие ручным трудом на рынке). Однако имеется и третий путь – путь нисходящей ассимиляции (путь в безработицу, нищету, криминальные группировки).

Всё это подтверждает теорию «сегментной ассимиляции», разработанную американскими социологами Алехандро Портесом и Рубеном Румбо, участвовавшими в многолетнем проекте «Дети мигрантов». Одним из выводов этого проекта стал вывод о том, что не за горами то время, когда один из четырех молодых американцев будет ребенком иммигранта или же иммигрантом.

После завершения этого многолетнего исследования результаты его были опубликованы учеными в книге «Наследие: истории детей мигрантов»[4 - Portes, A., Rumbaut, R. Legacies: The Story of the Immigrant Second Generation. Berkeley, Los Angeles, London: University of Los Angeles Press. New York: Russell Sage Foundation, 2001. Pp. 406.], изданной в 2001 году. Благодаря этому исследованию появилась теория «сегментной ассимиляции». По мнению ученых, дети мигрантов чаще всего попадают не в основное принимающее общество страны переезда, а в его определенные сегменты. Поэтому ассимиляция в разных группах мигрантов имеет свои особенности – от тяжелой и неуспешной до более легкой и успешной. Успешность или неуспешность ее зависят не только от личных качеств людей, но и от окружающей их среды. Тем не менее даже для успешной адаптации необходимо преодолеть ряд неминуемых препятствий, например, дискриминацию.

При феномене «восходящей мобильности или ассимиляции» человек достигает желаемого. При феномене «нисходящей мобильности или ассимиляции» дети второго поколения иммигрантов, вместо того чтобы использовать имеющиеся возможности самостоятельно стать на ноги, не хотят учиться в школе и даже бросают ее, бездельничают, попадают в банды, становятся ворами и преступниками… По мнению ученых, все эти разновидности ассимиляции тесно связаны с особенностями социальных условий семей этих детей, материальным положением родителей и даже бывшим социальным статусом взрослых на их родине. Кроме того, не меньшее значение придается и окружению ребенка.

Дальнейшие исследования социологов, придерживающихся теории «сегментной ассимиляции», показали, что важен не только сегмент принимающего общества, но и сегмент, к которому принадлежали родители на своей родине.

Проекты в этой области продолжаются. Например, «Пролонгированное исследование второго поколения» в Испании показало, что 78,4 % детей второго поколения иммигрантов, средний возраст которых был 18 лет, не имело существенных отличий от детей коренного населения этой страны. Более детальные данные можно узнать из публикации «Расти в Испании. Интеграция детей иммигрантов», вышедшей в 2014 году.

Сегодня подобные исследования проводятся и в России.

Если можно жить на пособие, зачем мне учиться

Павлик, которому скоро 13 лет, никак не может понять, почему родители так беспокоятся, что ему безразлична учеба, и он вообще не хочет учиться в обычной школе, не говоря уже о гимназии. Поступление в гимназию – мечта его мамы, а не его. Да, ему легко дается учеба, но зачем тратить на нее время, когда обо всем, если понадобится, можно узнать в Интернете. В компьютере он разбирается, а всё остальное ему «по барабану». Родители в ужасе от его жаргонизмов, потому что папа с мамой из поколения «динозавров».

Если не остановить Павлика, поток слов будет литься бесконечно. Но моя встреча с ним связана с просьбой мамы убедить сына, что школьный этап – важнейший этап в жизни человека. Однако о всех будущих этапах своей жизни подросток знает лучше меня.

– На фига мне эта гимназия, – не соглашается он с моими доводами. Мои родители – токсики. Почитайте, сколько людей без образования совершенствуют мир. Они справятся без меня. А я хочу жить в свое удовольствие, как мама с папой.

– О каком удовольствии ты говоришь?

– О социалке. Разве вам неизвестно, что в Австрии масса людей живет на пособие по безработице в социальных квартирах, за которые платят гроши.

– Но ведь это же люди, для которых действительно нет работы.

– Да им просто невыгодно ее иметь. Для чего, когда знаешь, что государство не заставит тебя голодать, жить на улице и не оставит без помощи, если ты заболеешь? Когда ты не работаешь, тебе платят пособие, просто так, ни за что. Так зачем же работать?

– Павлик, это правда для тех, кто уже натрудился.

– Ерунда. Мои предки здесь почти не работали. Получают сейчас социалку. Деньги капают понемногу. Если не шиковать, то хватает. А я чем хуже их?

– Но они же свое отработали.

– Где?

– На родине.

– Но ведь родина их не здесь. Австрия – моя родина. Я родился тут. И поэтому мне обязаны давать деньги как безработному.

– Да, но прежде ты должен озвучить причину своей невостребованности.

– О какой невостребованности вы говорите? Я создал уже классные видеоигры. Мои френды считают их очень крутыми.

– Так зачем же тебе нужна социалка?

– Чтобы их создавать, когда хочется, и не думать, откуда взять деньги на колу, если лень будет этим заняться.