Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Камеи для императрицы

<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
9 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Потемкин натянул на себя кафтан мурзы. Он чуть не треснул по швам на плечах у Светлейшего. Новые кунаки трижды поцеловались и обнялись, потом низко поклонились и в самых изысканных выражениях пожелали друг другу здоровья и всяческого преуспеяния. На том конфиденциальная встреча полномочных представителей двух союзных государств и завершилась.

Анастасия тоже хотела уехать. Но Светлейший удержал ее. Через весь опустевший дворец, через большую гостиную, где слуги гасили свечи на люстрах, через анфиладу комнат, уже затемненных, по узким лестницам и коридорам князь провел красавицу в свой кабинет, держа в руках шандал со свечами. Следом за ними шел лакей и нес вещи Анастасии – турецкую шаль, шляпку и сумочку. Потемкин притворил за лакеем дверь, поставил шандал на письменный стол, заваленный бумагами. Взяв еще два подсвечника, он по очереди зажег в них свечи.

В кабинете стало заметно светлее.

– Вы довольны, ваша светлость? – спросила Анастасия. – Вы этого добивались?

– Ну, положим, были и неожиданности… – буркнул князь и выложил на стол венецианский стилет.

– Ого! Интересная штука! – Анастасия протянула руку к кинжалу. От мужа ей досталась небольшая коллекция холодного оружия, и она кое-что понимала в нем.

– Этот паршивец Казы-Гирей каким-то образом пронес его с собой на нашу встречу. Для чего, хотел бы я знать… А то, что он бросился к вам с кинжалом…

– Я не заметила.

– А никто не заметил. К счастью… Он держал его так… – Потемкин прижал кулак к боку и чуть наклонился. – Удар был бы совершенно незаметным и внезапным, однако смертельным, если бы попал в сердце. Этот прием придумали еще ассассины…

– Ассассины?

– Средневековая мусульманская секта. Они брали в бедных семьях мальчиков и растили из них наемных убийц-смертников. Очень успешно, кстати. При помощи гашиша внушали мысль, что после убийства те попадут в рай, где им будут прислуживать прекрасные гурии-девственницы.

– Вижу, что с вашими восточными друзьями нужно держать ухо востро.

– Это точно. – Светлейший вздохнул. – Но ничего. Потихоньку мы к ним привыкнем… А вы – молодец. Совсем не растерялись. Особенно удался номер с опрокидыванием горячего кофе. Примите мои поздравления.

Анастасия просияла.

– Я старалась. Честно говоря, мне понравилась игра.

– Правда? Очень рад, душа моя. Почему-то я сразу подумал, что вы – человек не робкого десятка.

– Вы сказали комплимент?

– Нет. Констатировал факт.

– Тогда спасибо! – Анастасия церемонно поклонилась Светлейшему. – Но вообще-то я устала. Слишком много сюрпризов вы приготовили мне сегодня. Я хочу, чтобы этот длинный день наконец-то закончился…

– Подождите… – Потемкин подошел к конторке, звякнул ключами и открыл маленький ящичек. – На память об этой истории я хочу вручить вам одну вещицу. Она идеально подойдет к этому изумрудному платью.

– Зачем? – Анастасия пожала плечами. – По-моему, гонорар я уже получила.

Она вытряхнула из кожаного мешочка Али-Мехмет-мурзы на стол монеты. Это были турецкие серебряные пиастры, числом 25 штук. Потемкин взял одну, подбросил на ладони, затем повернул аверсом к огню свечи, чтобы показать Анастасии надпись арабской вязью.

– Произведено в Стамбуле, – сказал он. – Когда-то в них было много серебра. Но теперь у турок финансовый кризис. Они понижают курс, добавляя все больше олова…

– Спокойной ночи, Григорий Александрович!

– Минуту! – Светлейший приблизился к Анастасии и застегнул у нее на шее колье с крупными изумрудами и рубинами.

– Что это? – Она коснулась рукой украшения, и острые грани драгоценных камней укололи ей пальцы.

– Сувенир, – сказал он.

В знак благодарности Анастасия поцеловала князя. Он обнял красавицу и долго не отпускал, осторожно касаясь губами ее шеи, обнаженных плеч и груди.

– Не сегодня, – сказала она, освобождаясь от его объятий.

– Завтра! – ответил Потемкин. – Послезавтра. И еще послезавтра…

Глава четвертая

Завещание подполковника Аржанова

Пакет из плотной коричневой бумаги с сургучными печатями Ширванского пехотного полка в канцелярию Светлейшего доставили 22 сентября 1780 года. Коллежский советник Турчанинов поспешно вскрыл его и прежде всего прочитал письмо, адресованное ему лично.

«Милостивый государь мой Петр Иванович! – писал «однокорытник». – Я получил твое послание и тороплюсь на него отвечать, поскольку понимаю, что вопрос свой ты задал мне неспроста. Подполковник Андрей Александрович Аржанов действительно служил в моем полку. Был он из дворян Курской губернии Льговского уезда села Аржановка, в коем принадлежало ему 75 душ крепостных мужеска пола. Служить начал с пятнадцати лет, капралом в пехоте. Как дальнейшая его служба проистекала, ты можешь усмотреть из его формулярного списка от Генваря 1-го дня 1774 года, копию коего у сего прилагаю. От себя скажу, что военную службу Аржанов знал и любил. Однако карьера его как-то не складывалась. Заметь, что в чине премьер-майора он состоял тринадцать лет. Командир батальона он был хороший. Все и всегда у него было в отменном порядке, и солдаты его любили.

О частной его жизни известно мне немного. Знаю только, что детей Аржанов не имел, зато три раза был женат. Первая его супруга умерла родами, произведя на свет мертвое же дитя. Со второй он развелся, застав ее дома с молодым любовником. Про третью его жену я могу рассказать тебе поболее, так как сие сватовство и венчание на моих глазах происходило. Ее зовут Анастасия Петровна, она из рода дворян Вершининых, что в Орловской губернии обитают. Однако росла и воспитывалась в доме своей тети по матери, генеральши Шестаковой. Собою хороша необыкновенно, по характеру весьма своенравна и, на беду свою, – совершенно без средств…»

Тут Турчанинов отложил письмо в сторону. Он был несколько разочарован. Наблюдая события последних дней вокруг Светлейшего, он заподозрил происки разведки: то ли французской, то ли австрийской. Ведь не поедет же обыкновенная женщина на судоверфь.

Чего она там не видела? Не сможет она, не ведая страха, разбивать бутылки о борт корабля. А какой ей интерес в скучном дипломатическом обеде, особенно – в беседе Потемкина с послами иностранного государства, которую она так внимательно слушала?

Турчанинов много думал об этом. Он уже прикидывал в уме разные хитрые комбинации по разоблачению сероглазой красавицы и незаметному удалению ее из ближайшего окружения Светлейшего. Но пришло письмо, и все оказалось гораздо проще. Теперь следовало только терпеливо ждать, когда Потемкин сам отправит госпожу Аржанову восвояси.

Коллежский советник пересмотрел другие документы, присланные ему «однокорытником». Кроме копии формулярного списка подполковника Аржанова, в пакете находилось еще три бумаги, заверенные полковой печатью. Это были: копия рапорта Бурнашова об участии Ширванского пехотного полка в сражении с турками при Козлуджн 9 июня 1774 года с подробным описанием действий второго батальона, которым командовал Аржанов, и подвига, совершенного им; копия списка убитых, раненых и пропавших без вести при Козлуджи, где Аржанов был показан умершим от ран 10 июня 1774 года; копия прошения его вдовы на имя императрицы о назначении ей пенсиона за погибшего мужа, датируемая 15 июня 1774 года.

Управитель канцелярии открыл шкаф с особо важными бумагами и достал то прошение, которое госпожа Аржанова ныне подала князю. Они были написаны по-разному: одно – коротко и сухо, второе более пространно и эмоционально, но факты, изложенные в них, совпадали полностью.

Турчанинов взял гусиное перо, обмакнул его в чернильницу, начертал на листе: «Доклад о вдове подполковника. Ширванского пехотного полка госпоже Аржановой Анастасии Петровне, урожденной Вершининой, из дворян Орловской губернии». После этого он надолго задумался. Надо было сообразить, какие именно сведения и выводы хотел бы в данном случае получить Светлейший, ведь до сего времени ни одна из фавориток такого пристального внимания князя не удостаивалась.

Потому свой доклад управитель канцелярии решил сделать в виде краткой справки с обзором документов, присланных Бурнашовым. По формулярному списку Аржанова, где она была поименована, он высчитал возраст красавицы – ей сейчас было полных 25 лет. Также он смог указать дату ее вступления в брак с подполковником – февраль 1772 года. К этому Турчанинов присовокупил сведения из частного письма к нему «однокорытника» – про ее внешность, характер и финансовое положение, а также фразу, которая особенно его заинтересовала: «Госпожа Аржанова 9 июня 1774 года находилась на поле боя вместе с мужем, по собственной воле надев фартук санитара и оказывая помощь раненым содатам из батальона своего супруга. При внезапной атаке турецкой конницы на батальонное каре взяла фузею и встала во вторую шеренгу».

Доклад был готов. Он занимал две страницы убористого текста. Турчанинов расписался, поставил дату, сложил все бумаги в пакет. Теперь поручение князя было выполнено с той тщательностью и аккуратностью, которые Светлейший всегда ценил в своем верном помощнике…

Анастасия, утомленная разнообразными событиями 10 октября, всю ночь спала крепко, но под утро ей приснился странный сон. Сначала она услышала стук в дверь и вспомнила, что Андрей Александрович Аржанов никогда не входил в ее спальню без такого стука: громкого и короткого. Затем он сам явился перед нею, но в том виде, как это было в день их первой встречи в доме ее тети Ксении Константиновны Шестаковой, жены генерал-майора Федора Михайловича Шестакова, в тот год откомандированного в Крым.

Аржанов был с уставной парадной прической: длинная коса, оплетенная лентой, и букли, завитые над ушами, напомаженные и обильно напудренные. Его форменный зеленый кафтан с красными обшлагами, лацканами и воротником украшали позолоченные пуговицы. По поясу на камзоле виднелся офицерский шарф из золотых нитей. Подполковник опирался на трость с костяным набалдашником. Для него это была не просто уставная, а сугубо ему нужная вещь, так как он прихрамывал на левую ногу из-за раны, полученной еще в 1761 году, при осаде прусской крепости Кольберг. Аржанов, глядя на Анастасию, достал свою табакерку, заложил в нос табак, чихнул и весело произнес:

– А погода-то сегодня удивительная!..

Анастасия открыла глаза. Никакого Аржанова, конечно, не было и в помине. Его бренное тело давно покоилось на русском воинском кладбище, устроенном на опушке Делиорманского леса, примерно в пяти верстах от города Козлуджи. Душа старого воина, по разумению Анастасии, пребывала в раю. Но иногда ей казалось, что покойный супруг безмолвной тенью следует за ней и хочет помочь, если дела вдруг приобретают оборот тревожный или неожиданный.

Физического влечения к подполковнику Аржанову Анастасия никогда не испытывала. Но жизнь, прожитая им до их свадьбы, его характер, образование и воспитание не могли не внушать ей глубокого уважения. Потом, ближе познакомившись с подполковником, Анастасия стала жалеть своего супруга. Израненный в боях, в военных походах исходивший дороги Пруссии, Польши, Молдавии, всецело преданный службе, честный и мужественный человек, он, как ей думалось, мало был вознагражден в этом мире за все свои достоинства и добрые деяния.

Ей не забыть тот ноябрьский день, когда штаб-офицеры Ширванского пехотного полка, прибывшего на зимние квартиры в Черниговскую губернию, впервые появились в доме генерал-майора Шестакова. Там как раз устраивали бал в честь именин ее тети. Полковник Бурнашов привез с собой полковой оркестр. Начались танцы до упаду. Анастасия веселилась больше всех, пока тетя не сказала ей, что один их важный гость скучает и надо, хотя бы из вежливости, поговорить с ним. Это был Аржанов. Он не играл в карты, не пил вина в буфете, а наблюдал за танцующими. Однако было видно, что ему ужасно хочется танцевать. С этим вопросом: почему он не танцует? – Анастасия, сопровождаемая Ксенией Константиновной, и подошла к подполковнику, опирающемуся на трость.

Потом он стал ездить в дом Шестакова на правах знакомого и не с офицерами-ширванцами, а один, пока наконец в начале января 1772 года не сделал предложения руки и сердца юной племяннице генеральши. Ксения Константиновна не стала скрывать от подполковника истинного положения дел. Все приданое Анастасии заключалось в трех крепостных душах (семья ее горничной Глафиры), в двух сундуках с постельным и столовым бельем и в двух сундуках с полотном, холстами и кружевами. От себя госпожа Шестакова добавляла бедной родственнице на выход в замужество 500 рублей. Андрей Александрович улыбнулся и сказал, что этого ему вполне достаточно.

<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
9 из 12