И, будто в ответ на её слова, до них откуда-то извне донесся голос. Его явно усиливали специальные акустические приспособления, так что и сквозь бронированные стены вагонов слова доносились вполне отчетливо:
– Новые китежане! Соблюдайте спокойствие. Вам ничего не грозит. Меня зовут Денис Молодцов, я – президент корпорации «Перерождение». От её имени я гарантирую неприкосновенность всем вам – при условии, что мне и моим представителям будет обеспечен беспрепятственный доступ в ваш состав. Открытые двери последнего вагона, расположенного перед электровозом в хвосте поезда, будут означать, что вы принимаете мое предложение. Если через пять минут двери не откроются, я вынужден буду принять меры, чтобы открыть их снаружи. Время пошло.
Отец Макса шепотом выматерился, и по шевелению губ самого Макса было ясно, что и он от отца не отстал. А Настасьин дедушка поднялся со своего места.
– Всё будет хорошо, милая! – Он быстро поцеловал её в макушку и пошел к дверям вагона-ресторана, возле которых совещались Дюпен и Берестовы.
Настасью его слова совершенно не убедили.
– Подожди! – Она вскочила, поймала деда за рукав. – Это – те люди, которые охотятся за твоими разработками?
– Они их не получат.
– А твой пистолет – он у тебя всё еще с собой?
– Тот, который был у меня в Риге? Нет, его у меня больше нет. На – держи этот. – И её дедушка вытащил из-за пояса джинсов какое-то диковинное пластовое оружие. – Не сомневайся: пистолет не игрушечный. Не смотри на него с таким подозрением.
3
Макс видел, с каким разочарованием Настасья, снова усевшаяся в кресло, глядит на маломощный пистолетик, пригодный только для стрельбы в упор. И обратился к Дюпену:
– У вас найдется компактный боевой пистолет или револьвер?
Тот протянул ему рукоятью вперед модернизированный аналог легендарного маузера – с обоймой на двадцать патронов. И Макс подошел к девушке.
– Вот. – Он положил пистолет ей на колени. – Возьми этот. Здесь – предохранитель, его нужно сдвинуть, прежде чем нажимать на курок. Если к нам и вправду идут бойцы «Перерождения», на них будут кевларовые жилеты и шлемы. Из пластиковой пукалки ты их не пробьешь.
– А из этого – пробью?
– Не уверен. Поэтому стреляй по ногам – как в прошлый раз, в торговом центре. – А потом прибавил – после короткой паузы: – Или в шею: в зазор между жилетом и шлемом. Если сможешь прицелиться и попасть наверняка. Но, я надеюсь, всего этого удастся избежать.
Он сам ощутил неуверенность, прозвучавшую в его голосе. Да, он и его отец сумели превратить Новый Китеж в подобие бронепоезда. Однако – против них выступала не банда колберов. И не конники времен гражданской войны. Денис Молодцов, его друг детства, легко мог бы уничтожить этот состав за одну минуту – они все просто испарились бы. Если он этого не сделал – так это лишь потому, что содержимое их бронепоезда ему было до зарезу нужно.
«Как же они выследили нас? – подумал Макс. – Кто привел их? Профессор Королев? Он что – всё это время дурил мне голову? А ведь я даже не проверил: нет ли на нем маячка. Я просто доверчивый олух»
Он поглядел на Королева – который как раз в этот момент что-то горячо обсуждал с его отцом. И новая мысль кольнула Макса: его отец здесь. Как на грех. Он представил, как Денис исполняет обещанное: раскрывает Алексею Бересту тайну гибели его жены Светланы. Ведь он, Макс, опять намеревался встать у него на пути. «Может быть, – подумал он, – требования Дениса стоит исполнить? Просто открыть двери – и попробовать договориться?»
Вероятно, он был просто обязан сделать это. То был его долг перед всеми, для кого Новый Китеж стал единственным домом. Он дал им гарантии безопасности – и как теперь он мог их подвести? Вероятно, все пассажиры уже проснулись и пребывают в смятении – не зная, что происходит. А Денис Молодцов – что же, пусть у него с Максом свои счеты, но невинных людей он не тронет. Ну, скорее всего – не тронет. Если только не увидит в них нежелательных свидетелей, опасных для него лично.
Но, оглянувшись, он встретился взглядом с Настасьей и понял: она этого решения сдаться не поймет и не примет. И профессор Королев не поймет. И отец Макса. Даже Гастон, который сидел теперь, прижавшись к ноге Настасьи мохнатым боком – и тот не пожелает сдаваться. И Макс повернулся к отцу, Дюпену и профессору, которые стояли бок о бок.
– Мы будет атакованы, – сказал он. – Но нужно оттянуть этот момент. Я попытаюсь вступить с Денисом в переговоры, так что мне понадобится мобильный телефон. И пусть ваши люди, Сергей Ильич, – он повернулся к Дюпену, – займутся пассажирами: нужно, чтобы те действовали по протоколу. Нам повезло, что вагон-ресторан – предпоследний в составе, и Денис хочет встретиться с нами в соседнем вагоне. Сэкономим время: далеко нам идти не придется.
4
Ньютон уже знал от Огюста Дюпена – Сергея Ильича Черенкова, бывшего сотрудника корпорации «Перерождение», – то же самое, что было известно и Максиму: на железнодорожных путях и впереди, и позади них приземлились шеренгой по три электрокоптера. Так что двигаться их поезд не может: ни вперед, ни назад. И Ньютону только и оставалось теперь, что материться – шепотом или мысленно. Да, он был чертовски зол на Дениса, приятеля своего сына, который устроил всё это. Был чертовски зол на профессора, который уговорил Ньютона привести его к Новому Китежу – и подставил их всех, втянув в историю с каким-то своим научным открытием. Что все эти открытия – от лукавого, сам Алексей Берестов давно уже понял.
Но главное – Ньютон злился на самого себя. За столько лет он так и не выбрал время, чтобы откровенно поговорить с Максимкой обо всем том, что он, его отец, знал – но вместе с тем не хотел знать. При каждой встрече со своим мальчиком – пусть даже встречи эти и не были частыми, – он говорил себе: «Я должен ему обо всем рассказать». И всякий раз малодушно молчал – до самого отъезда сына обратно в Питер. А вот теперь – настало время расплачиваться за свою трусость. И он молился только, чтобы расплатиться пришлось ему одному – а не всем, кому они дали убежище здесь, в Новом Китеже.
Макс ушел в дальний конец вагона-ресторана и говорил по мобильному телефонному аппарату – наверняка с Денисом. «Как только он снова подойдет, я ему всё скажу, – решил Ньютон. – Он должен узнать правду до того, как приступит к исполнению своего плана».
И тут нежданно-негаданно подал голос Мартин Розен.
– Если это «Перерождение», то мои люди и я – мы можем вам пригодиться. Если вы нас освободите, мы присоединимся к вам – будем защищать этот состав.
«Да что же это – за недоумков, что ли, он нас держит?» – подумал Ньютон.
Тем временем его Максимка закончил говорить, сунул телефон в карман своей джинсовой куртки, которая была ему здорово коротка, и двинулся в их сторону. Когда он проходил мимо Розена, тот попытался что-то ему сказать. И Макс приостановился возле него, выслушал, кивнул.
– Да, без вас нам будет не обойтись, – проговорил он достаточно громко, прежде чем двинулся дальше.
«А ведь он это сказал на полном серьезе, без всякой иронии!» – удивился Ньютон.
– Молодцов согласен ждать еще пять минут, – сказал Макс, подходя к Ньютону, Королеву и Дюпену. – Я сказал: нам нужно время, чтобы успокоить пассажиров и не допустить никаких эксцессов. Но потом он прикажет начинать штурм, если мы его не впустим.
– До этого не дойдет? – спросил профессор, коротко взглядывая на свою внучку.
– Если всё пойдет, как я задумал, то нет. – Макс повернулся к Ньютону: – Папа, я сейчас перейду в соседний вагон. А тебе попрошу: останься с Сергеем Ильичом… то есть – с господином Дюпеном, и помоги ему.
«Ага, спешу и падаю», – подумал Ньютон.
– На два слова. – Он взял своего сына за руку и увлек его за собой в тамбур.
Максим пошел за ним неохотно, пробормотал:
– Ну, если только – на два. С собой я тебя не возьму, даже не уговаривай.
«Как видно, тот разговор опять придется отложить». – При этой мысли Алексей Берестов со стыдом ощутил облегчение.
– Если ты не позволишь мне пойти с тобой, – произнес он, как только они остались одни, – я скажу всем – что ты не мой сын, а самозванец. Что ты ловко заморочил голову и мне, и остальным. А вот теперь я понял твой обман. И попробуй потом доказать, что это я вру!
5
Денис Молодцов, когда услышал незнакомый голос в трубке, даже не сразу понял, кто это ему звонит – на секретный номер его мобильного телефона. А когда незнакомец заявил, что он – Максим Берестов, первой реакцией Дениса было:
– Докажи!
– Твои родители очень любили музыку Римского-Корсакова.
– Это тебе мог и рассказать кто-нибудь.
– При нашей последней встрече я тебе сказал, что не стану заниматься новыми научными изысканиями – больше никогда. Этого тебе достаточно?
– И ты собираешься это обещание сдержать? – не утерпев, спросил Денис.
– Думаю, мы это обсудим прямо сегодня.
– Ну, ладно, ты меня убедил. В том, что ты – это ты. И я даже готов дать тебе лишних пять минут на подготовку нашего свидания. Только у меня будет условие. Я знаю, что с вами едет один субъект – некто Мартин Розен. Так вот, он должен при нашей встрече присутствовать.