Мир современных медиа

Главной особенностью этого подхода, возникшего в середине 60-х гг. XX в., является его интерес к анализу повествования. Исследование литературных рассказов и бытовых историй, затем анализ фильмов и социальных мифов, которые основываются преимущественно на методах языкознания, представлены в работах Р. Барта [Barthes R., 1966], А. Греймаса, Б. Тодорова, Ц. Кристевой, У Эко [Есо U., 1976] и многих других. Хотя первые исследования такого рода начали появляться примерно в 1964 г., их социокультурный контекст и оказанное ими влияние на читателей связаны со студенческими волнениями 1968 г. и последовавшими изменениями в сфере высшего образования. В 70-е гг. структурализм как новый исследовательский метод быстро распространился не только в Европе, но и в США, причем наиболее значительным и продолжительным его воздействие оказалось в романоязычных странах Европы, Северной и Южной Америки.

Связующим звеном этого очень широкого и весьма разнонаправленного потока исследований стала семиотика (в англоязычных странах) или семиология (франц. semiologie) как общая теория знаковой деятельности, у истоков изучения которой стояли швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр и американский логик и философ Чарльз Сандерс Пирс. Обогащенное междисциплинарными подходами, формируется проблемное поле изучения многообразных проявлений культуры и общественной жизни, выпадавших из поля зрения традиционных научных дисциплин, – изучение жестикуляции, национальных флагов и символов, анализ кино, рекламы, комиксов и других средств СМИ. (Многие из этих работ были впервые опубликованы в журнале «Communications».)

Одновременно в США начинаются исследования в области лингвистической антропологии, заложившие основы для широкого изучения дискурса и коммуникативных явлений. Благодаря деятельности таких ученых, как Д. Хаймс и Дж. Гамперц [Gumperz J., Hymes D., 1972], в середине 1960-х гг. возникли этнография устной речи и этнография коммуникации. В рамках данного подхода проводились исследование общего этнографического контекста дискурсов, в том числе особенностей их коммуникативной реализации, а также социальных и культурных условий их употребления. Именно в конце 60-х гг. «американское языкознание стало на путь создания теории коммуникации» [Hoffe W. L., Jesch J. S. 11].

Вторым важным источником современного дискурсного анализа следует признать микросоциологию. Исходя из существенно различающихся теоретических ориентаций, Ирвин Гоффман, Гарольд Гарфинкель и Аарон Сикурел обращаются к изучению повседневного речевого общения, тех значений и интерпретаций, которые лежат в его основе. Это породило особый интерес к одному из самых распространенных, обыденных и в то же время наиболее своеобразных видов повседневного речевого общения – разговору, беседе [Sudnow D., 1972; Schenkein J., 1978]; начало этим исследованиям положила работа Х. Сакса, Е. Щеглова и Э. Джефферсона [Sacks H., Schegloff E., Jefferson G., 1974] о смене ролей в разговоре. Предложенные методы анализа речевого общения быстро стали использоваться в других дисциплинах, прежде всего в социолингвистике и этнографии. Ныне анализ речевого общения (прежде всего неформальных способов устной речи) является одним из главных направлений в обширной сфере дискурсного анализа. Изучение речевого общения и достигнутые результаты оказали значительное влияние на изучение других типов повседневного диалогического взаимодействия: «врач – пациент», «учитель – ученик», текстов общения при встречах, интервью при найме на работу и др.

Третьим направлением, важным для становления дискурсного анализа, явились разработки представителей лингвистической философии, опубликованные в 1960-х гг., прежде всего Дж. Остина и Дж. Сёрля, а также Г. Грайса, посвященные анализу речевых актов (таких как обещания или угрозы) [Austin J. L., 1962; Searle J., 1969; Grice H., 1975]. В этих трудах была предложена концептуальная структура изучения языка с точки зрения прагматики, что позволило выявить связь между языковыми высказываниями как лингвистическими объектами, с одной стороны, и социальными действиями – с другой.

Четвертым источником дискурсного анализа стала зародившаяся в середине 1960-х гг. социолингвистика, ориентированная на эмпирические исследования реального использования языка в определенном социальном контексте, что означало отказ от вне-контекстного, т. е. абстрактного, изучения языковых систем методами структурной или «порождающей» грамматики.

Пятый источник определила смена парадигм в конце 1960-х – начале 1970-х гг. в психолингвистике, когнитивной психологии и в области изучения искусственного интеллекта. Восприятие, запоминание, репрезентация в памяти, воспроизведение текстовой информации – вот основные темы исследования в рамках этого плодотворного психологического научного направления. Результаты изучения, проводившиеся вначале на материале рассказов, с одной стороны, а с другой – искусственного интеллекта, оказались чрезвычайно важны для компьютерного моделирования как возможностей распознавания значительных по объему потоков информации, организованных в сценарии – фреймы [Minsky M., 1975], необходимых для интерпретации дискурса.

Одновременно происходили изменения в лингвистике, постепенно выходящей за рамки изучения одного предложения. Во многих (особенно в западноевропейских) странах в конце 1960-х гг. ученые пытаются разработать грамматики текста и теории текста, направленные на выявление закономерностей сочетания предложений, а также возможностей высокоуровневой семантической интерпретации текста в терминах макроструктур. (Так, в Великобритании интерес к структурам дискурса инициировала так называемая системная грамматика М. Хэллидея.) Эти работы выявили новые зависимости между употреблением языка (дискурсом) людьми и их социальными обстоятельствами. Позиция в тексте и выполняемая функция определяют не только свойства последовательностей предложений или целых фрагментов текста, но и особенности фонологической и синтаксической структуры, а также варианты семантической интерпретации предложений. Сходные наблюдения были сделаны и в рамках развиваемой в США грамматики дискурса.