Колодезное вино

сегодня он зола,
а завтра он стекло,
младенец он, и агнец, и телец,
tabula rasa, медь
и мягкий лён.
Смотри, листу
на твоём письменном столе,
легче сгореть,
чем быть определённым.

И вспыхнул, и исчез.

Огородная песнь

Возвращение

(Королева гороха)

1

Здесь пахнет чем-то странно знакомым.
Чем-то? да это же пахнет домом!
– бледно-зелёными с жёлтым
ромбами, выцветшими на обоях
давным-давно.

И что, эти крупные грозди
цветов или ящериц, и лицо
одутловатой королевы гороха
нарисованы здесь
в самом деле?

Я их видела в детской постели,
а они по-прежнему здесь,
никуда не делись.

Слушай–послушай,
вспомнишь, забудешь, вспомнишь
всё, что случилось с тобою.

А к чёрту, а всё равно.

2

Пленница детских комнат,
засыпай, не знай и не помни:

тебя никогда не звали, не гнали,
не били, не любили, не хотели,
не трогали, не прятали, не искали,
не видели, не слышали и не знали,
а потому засыпай – никто не укусит с краю.

Засыпай – и я тебя скрою,
засыпай – я буду с тобою,
я не сплю, я помню, я знаю.

3

Я – мёртвый ребёнок, оставшийся дома,
пока ты росла, я не рос,
но королева гороха взрастила
огород из моих сухих слёз:
помидоры, редиску, укроп и картофель
вырастила, и вот
я теперь для тебя вполне съедобен, —
открывай-ка пошире рот!
Тело моё как христово тело,
так что дерзай и ешь,
ибо в мёртвом ребёнке присутствует сила,
которую ты возьмёшь.
Горше печали, слаще надежды
вспомнишь ты мой обед,
когда ты вернёшься сюда однажды
и навсегда.

«О, чернозём, зачем расти…»

О, чернозём, зачем расти
испив моей души ты хочешь,
тешась,
тонкое гибнет, грубое густеет,
и мякоть нежная прекрасных корнеплодов,
о, чернозём, песок и глина,
отпусти
морковь, редис и репу
на свободу.
Гряда вовек не опустеет,
но кровью землю удобрять,
пеплом, сердцами и мозгами,
зверями и богами будут люди:
так нужно строить собственное тело
из тел животных, съеденных растений,
плести себя из нитей и волокон,
и убивать прекрасную корову
и курицу прекрасную. Так плоть
питается,
но сокол
расклёвывает клеть.