Случайная жертва

Несколько минут они в полном молчании пили каждый свой напиток, Наташа первой прервала паузу.

– Может, ты хочешь кого-нибудь пригласить? Ну, кроме Польки.

– Это же не мой день рождения, а твой.

– Ну и что? Мне же хочется, чтобы не только я, но и все были довольны и приятно провели время. Что такого странного я предложила?

Алексей пожал плечами.

– Ничего, вроде бы ничего. Спасибо. Но гостевых спален у нас только три, как раз по числу приглашенных. Где размещать еще кого-то, я не знаю. Да и стоит ли? Тот, кого разместишь не в спальне, может обидеться. Мало ли… Мне вообще-то моей семьи для хорошей компании вполне достаточно.

– Да, ты прав. Но если вдруг захочешь кого-то пригласить, я заранее не против.

Остаток вечера прошел в обсуждении, что все-таки будет главным блюдом – гусь с яблоками или фаршированная рыба. Закуски и всевозможные перекусы решили заказать, ибо готовить самим для большой компании было бы слишком утомительно. У супругов Долгих была давно облюбованная точка японской кухни с обширным меню, а также изумительный ресторанчик, практикующий работу навынос, где хорошо готовили изысканные паштеты и горячие закуски.

Однако главное блюдо на дни рождения, Новый год или другой какой-то праздник, по случаю которого семье удавалось собраться в полном составе, Алексей всегда делал сам. Зимой это был гусь, осенью, на день рождения Наташи, – фаршированная рыба, рецепт которой он почерпнул у своих одесских родственников.

Обычно Наташа не устраивала пышных праздников в день рождения, брат в силу своей исключительной занятости день в день приезжал редко, с сотрудниками она праздновала на работе. Пара приятелей, интимный ужин в ресторане или городской квартире – так они отмечали обычно.

Сорокалетие – другое дело. С рыбой возиться было долго и очень утомительно, но Алексей не жаловался – рыбы после гостей, как правило, оставалось достаточно, чтобы наслаждаться этим исключительным блюдом еще день, а то и два. Было ради чего кочевряжиться на кухне.

В Одессе это блюдо готовили из трех сортов речной рыбы: обычно из сазана, карпа (или щуки) и судака. Рыбу следовало не только очистить от чешуи, но и аккуратно снять с нее кожицу. Отделить мясо от костей и пару раз прокрутить, чтобы фарш был совершенно однородным. Потом нужно было почистить и порезать лук, шелуху потушить в казане, сам лук прокрутить и добавить к рыбе. Из готового фарша формировались котлетки, каждую из которых необходимо было обернуть полоской рыбьей кожицы. Потом вся эта красота тушилась в казане, где до того пребывала луковая шелуха, которая придавала котлеткам особый аромат и оттенок.

В общем, хлопот с готовкой было много, но у блюда был такой божественный вкус, что периодически Алексей все-таки утруждался. Аркадий, собираясь к ним в гости, частенько намекал: рыба, мол, будет? И для Наташи это блюдо было самым желанным подарком.

Однако сейчас Алексей сомневался: все-таки готовить придется на большую компанию, он так убьется за день с этой рыбой, что за ужином просто упадет под стол от усталости. Потому он и предложил приготовить гусей, это все-таки попроще. Наташа согласилась, но видно было, что у нее испортилось настроение.

Алексей сначала вздохнул с облегчением, но потом, по мере обсуждения деталей праздника, стал задумываться. Наташе так хотелось побаловать и себя, и любимого брата, что когда встал вопрос о гусе, все остальное ей сделалось безразлично. Алексей понял, что она расстроилась, это было видно.

В день сорокалетия жену огорчать не хотелось, тем более что она успела наобещать брату фирменное блюдо, которым тот восхищался всякий раз, когда отмечали какой-то праздник вместе и когда Алексей снисходил до приготовления своей исключительной рыбы.

Получалось, надо соглашаться на рыбу, но искать помощника. Кто-то должен был сделать заготовку, черную работу: отделить рыбу от костей, прокрутить фарш, почистить лук.

Грузить этой работой свою младшую сестренку Польку ему бы и в голову не пришло: ребенок приедет на уик-энд отдохнуть, а не стоять на кухне.

Пришлось среди недели смотаться в поселок, где находится загородный дом, наведаться в местный ресторан и нанять женщину-повара, которая за хороший гонорар с удовольствием согласилась проделать необходимую работу.

В общем, к четвергу огромное количество рыбы и мяса для шашлыков было загружено в микроавтобус, вина и другие напитки закуплены, закуски заказаны. Все шло по плану.

Наташа любила праздновать, строго попадая в дату, потом она уже не чувствовала себя героиней дня, ощущение торжества уходило. На этот раз день рождения пришелся на пятницу, и это было отличной возможностью сначала принять поздравления от коллег, а потом насладиться ужином в кругу семьи. И впереди еще оставалась долгая суббота, которую вся компания должна была провести в загородной праздности: за прогулками, игрой в карты и шашлыками.

Погода, правда, неожиданно испортилась, и прогулки оказались под угрозой, но в доме при уютно потрескивающем камине тоже приятно было провести время.

Как обычно в свой день рождения, Наташа проснулась поздно, в половине десятого. Алексея дома уже не было, он встал ни свет ни заря и отправился хлопотать, оставив на столе в кухне огромный букет белых роз. Лабрадора Пуму забрал с собой.

Интересно, какой подарок он приготовил, думала Наташа, пока кофемашина готовила ей первую чашку капучино.

Именинница приняла душ и к десяти была готова к приходу Инночки – визажиста, услугами которой пользовалась уже много лет. Наташе нравилось, что Инночка работает быстро и никогда не мелет чушь.

И сейчас укладка не заняла много времени, а в макияже Наташа всегда проявляла сдержанность, если не сказать минимализм. Никаких накладных ресниц, килограммов тонального крема, ярких теней и жутких бровей. Наконец-то вся эта грубая вульгарщина вышла из моды, теперь можно быть собой, не отступать от своих традиций и при этом быть в тренде.

К двенадцати Наталья Борисовна Долгих отправилась на работу. Она знала, что ее ждут букеты, подарки и радостные лица коллег. К полудню доставят сеты из ее любимого суши-бара: с угрем, креветками, кальмарами, авокадо, лососем, икрой – всегда свежайшие и разнообразные. Вино уже охладилось, Наташа предвкушала праздник каждой своей молекулой. Боже, как она любила свою работу!

Наташа – эндокринолог, хороший эндокринолог. Закончив медицинский вуз, пройдя ординатуру, она готовила себя к работе в больнице, мечтала написать диссертацию и когда-нибудь возглавить отделение.

Вышло все не так, вышло гораздо лучше. Аркаша, уезжая в Москву, звал младшую сестру с собой, но Наташа, трусиха, не решилась. Кто-то должен был оставаться с родителями, которые тогда еще были живы, кто-то должен был становиться им опорой. И вообще…

Ей было страшно, она боялась не соответствовать, стеснялась своей провинциальной нерешительности, считала, что Москве нужны другие качества. Аркаша был ими наделен, Наташа – нет.

Работать в больнице оказалось не так уж и радужно, в начале ее карьеры медикам платили совсем мало, ехать до работы было далеко, отделение отчаянно нуждалось в ремонте.

Жизнь стала меняться, когда у Аркадия наметился резкий скачок в карьере. Он поднимался быстро и уверенно, каждая следующая должность была перспективнее и круче прежней. Он попал в свою струю. Стал опять звать сестренку в столицу, но Наташа все никак не могла решиться. Аркаша в конце концов плюнул на уговоры и стал «управлять семьей дистанционно».

Сначала он помог ей открыть свою практику – совсем крошечный консультационный кабинет. Сам решал, какие в нем будут цены, чтобы не отпугнуть, а привлечь потенциальных клиентов. Потом стал расширять возможности – поселил Наташу в хорошее помещение, купил диагностическое оборудование: несколько аппаратов УЗИ, прибор для определения степени диабетической полинейропатии, расширил штат, затем дело дошло до собственной лаборатории, где можно было сдать необходимые анализы.

За десять лет врачебный кабинет превратился в маленькую, но имеющую хорошие отзывы клинику «Гиппократ», специализирующуюся на лечении диабета.

Наташа активно участвовала в областной программе «Живи долго», ее врачи и медсестры выезжали в парки и торговые центры – туда, где проводились бесплатные медицинские скрининги. Они помогали людям и заодно зарабатывали отличную репутацию, делали себе великолепную рекламу. «Гиппократ» участвовал во всех программах борьбы с диабетом, в ежегодный день борьбы с диабетом «Гиппократ» проводил бесплатный прием граждан, многие из которых потом становились их верными клиентами.

Недавно Наташа поняла, что вполне созрела для собственной программы, идею которой предложил ее новый заместитель Роберт Николаевич Крайнович. Его, кстати, тоже где-то откопал Аркадий и предложил Наташе попробовать с ним поработать, так как о нем отзывались как о хорошем менеджере от медицины.

Наташа попробовала и не пожалела. Роберт умел заинтересовать публику, внедрял разные интересные подходы в раскрутке учреждения, дружил с журналистами, лечил нужных людей, которые выражали готовность помочь в любых вопросах. Словом, он был человеком дела.

В последнее время Аркаша опять заговаривал о том, чтобы продать бизнес или оставить его на Роберта, а самой Наташе переехать в Москву, но она опять мялась, сомневалась и отнекивалась, но теперь уже по совсем другой причине.

Недавно «Гиппократ» не без помощи Аркадия приобрел этаж в суперсовременном жилом комплексе в центре города. Выглядел он респектабельно: дорогие двери, со вкусом отделанный фасад, ухоженные туи перед окнами. Роберт ввел систему абонементов, и постоянные клиенты с невысокими доходами имели существенные скидки, в тех, кто мог платить по полной программе, тоже недостатка не было. Здесь не заставляли пациентов делать ненужные анализы и дорогостоящую диагностику, чтобы только выманить из них как можно больше денег, и люди понимали это и ценили. Здесь не пытались никого обмануть и развести, поэтому хорошая репутация за клиникой закрепилась и становилась все более незыблемой с каждым днем. В прейскурант не включались интерьеры и фикусы в кадках, пациенты платили только за диагностику и конкретную врачебную помощь. Наташа продолжала участвовать в медицинской благотворительности: проводила бесплатную диагностику, консультационные приемы. Траты на эти мероприятия оказывались несопоставимы с эффектом: все больше диабетиков узнавали о клинике и ее добром имени, все большее число пациентов приходили за помощью в «Гиппократ». Каждый пациент был отцифрован, и никому не приходилось сидеть в очередях, их попросту не было.

Никому на свете Наташа не призналась бы, но себе она давала отчет в том, что больше всего любит не свою работу как призвание и не пациентов, не сам процесс борьбы с болезнью, не осознание того, что она помогает людям. Это было важно и нужно, это составляло смысл работы, но не доставляло наслаждения.

А само удовольствие Наташа начинала получать в тот момент, когда приближалась к офису и получала удовлетворение от его внешнего вида. Отделка – кирпичик к кирпичику – завораживала ее. Туи служили олицетворением респектабельности и комфорта. Она открывала дверь и, входя в помещение, вместе с приятным запахом ощущала покой и умиротворение.

Те же самые чувства должны были испытывать и ее пациенты, в этом она была уверена. В просторном холле, где располагался ресеп-шен (то бишь регистратура), было светло, в центре зала царственно лежал дорогой ковер, на стене громко тикали огромные ходики, в кадках дышали здоровьем и свежестью трехствольная драцена, огромный фикус «Наташа» (подарок на ее очередной день рождения). На столе администратора всегда стояла свежая орхидея. Помещение разделялось на две части: в одной располагались кабинет приема анализов, лабораторный зал, каморки с диагностическими приборами, дальше шли врачебные кабинеты и бухгалтерия, она же отдел кадров. Другая часть была маленькой, и в ней находились небольшая комната для совещаний, просторный офис руководителя и небольшой – заместителя.

Наташа обожала свой кабинет. В нем было все, о чем в молодости она даже не мечтала: большой дорогой стол, удобное кресло, два шкафа для бумаг и элегантный уголок для бесед – кожаный диван, два кресла и стеклянный столик, в центре которого стояла неизменная вазочка из муранского стекла с засушенными цветами. Спокойные светлые обои украшали две абстрактные картины.

Наташе здесь было хорошо. Так хорошо, что со временем она перестала хотеть уходить отсюда. Не из-за кресел, конечно, но факт есть факт. Ей тут нравилось. Ей было уютно, здесь она жила полной жизнью. Это ощущение полного покоя, уюта и комфорта она и любила больше всего. И если бы не Аркадий, не его потрясающие, почти неограниченные возможности, ничего этого в ее жизни не было бы. Так же, как и в жизни Алексея не было бы даже намека на тот уровень, которым он обязан ее брату.

Леша хороший человек, но он не из тех, кто добивается настоящего успеха. Не фартовый он. Не ловкий, не изобретательный, что ли. И решительностью он не обладает. Если бы Аркадий не обеспечил ему источник в виде госзаказов, так бы и валандался Леша где-то в предпоследнем вагоне всю жизнь.

К дню сорокалетия своей начальницы сотрудники «Гиппократа» подготовились основательно. Смонтировали поздравительный видеоролик, сочинили довольно остроумные стихи, купили новый маленький фикус «Наташа», к которому тоже прилагалась поэзия, и здорово угадали с подарком. На сорокалетие сотрудники подарили Наталье Борисовне картину – морской пейзаж, волнующий, прекрасно написанный. Узнав подпись своего любимого местного художника, Наташа даже слегка покраснела: так приятно ей было получить этот подарок.

Настроение было прекрасным, даже несмотря на то, что погода портилась: по небу стремительно побежали черные рваные тучи, периодически на пешеходов набрасывался злющий ветер, дождь грозился набрать силу, но все никак не решался: небрежно швырял холодные капли и снова уносился, гонимый куда-то потоками воздуха.

Наташа вышла на улицу, но к машине не спешила, ожидая, когда за ней последует Роберт. Наконец дверь открылась и ее заместитель выглянул на улицу.

– Ты еще не уехала? Во сколько мы должны быть на месте? Часикам к пяти? Раньше, наверное, и смысла нет, погода портится.

– Надеюсь, испортится только погода, но не наше настроение, – ответила Наташа, – неужели мы не найдем чем заняться в осенний вечер? Поиграем в карты или в дартс, выпьем, можем потанцевать. Так что не припоздняйтесь.