Встреча в пути

– Ма, ты куда? А пожрать сварила? – донеслось из детской.

– Прошенька, на плите котлеты с вермишелью! Поешь сыночек, пока теплые! – отозвалась Катя заботливым голосом. Мы вышли из подъезда.

– Это наваждение. И оно непременно пройдет! У тебя прекрасный муж, у вас прекрасный сын, все будет хорошо. Просто мы, женщины, так устроены, нас однажды настигает душевный кризис. Это с каждой может случиться…Время, только время должно пройти… – твердым голосом говорила Катя, ведя меня под руку по улицам города, как тяжелобольную.

Я держалась за Катину руку, тащилась следом и смотрела вниз, под ноги.

Не видела зеленых листьев и не замечала цветущих хризантем на клумбах, о которых толковала мне подруга.

Звонить или не звонить?

После очередной планерки начальник окликнул меня : «Аэлита Михайловна, останьтесь!»

Я села возле его огромного стола. Олег Владимирович покрутил свою шариковую авторучку в руках и уставился на меня.

Когда-то мы звали друг друга по имени и вместе засиживались до ночи в студенческих компаниях. Олег Капитонов тогда звался Олежкой и жил на нашем этаже, в медицинском общежитии.

Вообще-то, мест в студенческих общежитиях всегда не хватало даже для иногородних. А иркутянам места совсем не предоставлялись.

Однако для Олега ректор сделал исключение.

Несмотря на то, что родители Олега жили в большой четырехкомнатной квартире в Университетском микрорайоне, их сын проживал в одноместной комнате на лестничной площадке нашего общежития.

Одноместка, хотя и крошечная – мечта любого студента. Конечно, мы втайне завидовали Олегу.

Говорили, что ректор нашего института является близким другом Владимира Ивановича Капитонова, отца Олега.

В любом случае, Олег вызывал интерес у многих девушек. Он был хорошо сложен, имел приятные тонкие черты лица и густые вьющиеся волосы.

Несколько раз Капитонов приглашал меня в свою комнату и показывал свои технические новинки. Письменный стол Олега был завален деталями от радиоприемников, какими-то мелкими гвоздиками, шайбами, отвёртками и паяльниками.

Олег с восторгом рассказывал о том, что он сам соорудил радио, которое ловит голоса запрещенных радиостанций Лондона и Нью-Йорка.

Но я была совершенно равнодушна к его техническим изыскам и подавляла зевоту, слушая про паяльники, разъёмы и микросхемы.

Дедушка Олега жил в частном доме, на улице Трилиссера. В дедовском гараже Олег устроил нелегальную радиостанцию и рассказывал нам, что думают о Советском Союзе англичане, американцы и французы.

Я слушала Олега с удивлением и ужасом. Мы выросли с твёрдым убеждением, что нам повезло родиться в самой лучшей стране мира. Представить, что жители других стран испытывают к нам сострадание, было свыше моих сил.

Я сочла Олега «малость чокнутым» на своих технических изобретениях и стала сторониться его.

Однако Лена Протасова, студентка с третьей группы нашего курса однажды сказала нам, что просто мечтает заполучить Олега Капитонова в мужья.

Лена жила в четырехместной комнате нашего общежития, этажом ниже. Она дружила с моей соседкой по комнате, Надей Ефремовой. Они были бывшими одноклассницами и вместе приехали из Бодайбинского района.

Потому почти каждый вечер Лена забегала к нам и часами валялась на кровати Нади, рассказывая последние новости с курса.

– Девчонки, вы – дуры! Живете по соседству с таким сокровищем, а толку нет! Олег, конечно, не красавец, но перспективный мужик! У него куча влиятельных родственников в Иркутске. Наверняка, он будет работать в областной больнице, а не поедет в дремучую Тувинскую республику или на север Читинской области! Соображаете? А его любовь к технике, она с годами пройдет. Моя мама так говорит! – заявила Ленка.

Про ее пробивную мамочку мы все были наслышаны.

После того, как отец Лены, служивший в охране Бодайбинского рудника на севере области, погиб при выполнении взрывных работ, мать Лены добилась, чтобы ей и дочери погибшего выделили квартиру в Краснодаре.

Им выделили двухкомнатную квартиру в новом доме, в самом центре Краснодара. Ленка гордилась тем, что имеет жилплощадь на юге.

– Спорим на ящик шампанского, что Олег Капитонов женится на мне! – сказала однажды Ленка.

Мы посмотрели на тощую, невзрачную Ленку и на наших лицах отразилось сомнение. Однако мы ударили по рукам.

Было интересно увидеть сам процесс соблазнения Капитонова.

Через некоторое время, я стала видеть Лену Протасову в комнате Олега. Она делала страшно заинтересованный вид, разглядывая хитросплетения микросхем, поглаживала своими короткими пальчиками корпус радиоприемника и неустанно восхищалась умом Олега.

Через полгода, Ленка по секрету сообщила нам, что беременна.

Ее плоское веснушчатое личико торжествующе выпячивалось, как знамя победы. Как ей удалось склонить Олега, озабоченного только своими микросхемами к теме телесных взаимоотношений, непонятно.

Вряд ли близорукая, плосколицая Ленка была предметом мечтаний Олега, однако, беременность служила в наше советское время мощным орудием принуждения к вступлению в брак.

Стоило Ленке, которая, ко всему прочему, была дочерью военнослужащего, погибшего при исполнении воинского долга, написать письменную жалобу в ректорат института, как тут же студента Капитонова исключили бы из числа студентов за аморальное поведение.

Вскоре мы всей компанией гуляли на свадьбе Капитоновых.

Нашей компании пришлось сброситься по пять рублей и купить ящик шампанского торжествующей Ленке. Мрачный Олег держал за руку свою невесту, сияющую от счастья. А через пару месяцев Ленка поселилась в доме родителей Олега, в самом центре Иркутска.

Она закончила институт с нами, не прибегая к академическому отпуску. С уходом за ребёнком помогали две бабушки.

Причем, почти всегда Ленка была недовольна своими добровольными няньками. Она вела себя как королева, подарившая миру долгожданного наследника престола.

Мама Лены, как всегда, оказалась права.

Олег Капитонов сразу после института был назначен заместителем главного врача городской больницы, а впоследствии стал главным врачом. Он активно участвовал во всех врачебных конференциях, проводил различные конкурсы профессионального мастерства. Его фамилия часто мелькала в «Медицинском вестнике», печатном издании нашего института.

Когда мы заканчивали четвертый курс, Ленка пришла на лекцию, бросила папку с конспектами на стол и схватила меня за руку.

С видом заговорщика, она отвела меня в сторону и сообщила, что «выбила» для нас с Надей Ефремовой приглашения на международную встречу с немецкими молодыми коммунистами.

– Почему именно мы с Надей пойдем? Кто нас выбрал? Почему все так секретно? – спросила я.

Особыми успехами в учебе я не отличалась. В моей зачетке почти по всем предметам стояло «удовлетворительно». Меня это вполне устраивало.

У меня никогда не возникало желание лидировать и управлять. Даже в школе я старалась сидеть в среднем ряду, за спиной тех, кто впереди. Одна мысль о том, что придётся выходить к доске и стоять перед всем классом, выбивала из меня дрожь. Мне казалось, что те, кто впереди слишком ярко освещены вниманием учителя.

А я предпочитала находиться в комфортной полутени.

« Не проявляет инициативы, хотя выполняет порученное ей дело добросовестно. Сторонится участия в общих праздниках и школьных фестивалях. Стеснительна, закрыта, сдержана в эмоциях, » – было написано в моей школьной характеристике.

– Ты мозги включи? Каждая из девчонок хотела бы там оказаться, я уверена. Но всем нельзя, ни в коем случае. Олег попросил меня выбрать двух умных, воспитанных и красивых девушек. Чтобы у молодых немецких коммунистов осталось хорошее впечатление о советских медицинских специалистах. Поняла? Да, кстати, никаких импортных джинсов! Немцы решат, что у нас нет своих отечественных красивых товаров! Оденьтесь поприличнее и во все советское! – эмоционально ответила Лена.