Узники баобаба

Лезеди закричала и проснулась. Сразу начался кашель, глаза защипало от густого сизого дыма. В Стране Красных Песков свирепствовали степные пожары. Третьи сутки на земле и в воздухе с огнём боролись бригады пожарных. Очаги возгорания удалось локализовать. Но трава ещё продолжала дымиться. Ветер разносил копоть в разные стороны. Звери неохотно выходили на улицу. А после каждой прогулки тщательно чистили шкуры, стирали одежду.

«Ветер в нашу сторону, – подумала Лезеди. – Может, хоть это остановит буйство фанатов и даст небольшую передышку?»

После возвращения из леса Певчих Свиристелей шеф Лезеди, медоед-министр Зубери, обрёл такую популярность, что перед ней слава певцов, танцоров и актёров казалась лепетом новорождённого ягнёнка.

Свой пост поклонники Зубери не оставляли ни днём, ни ночью. От скуки они постоянно делали крупные ставки на действия своего кумира. Гадали: пришёл ли министр на работу? Если да, каким образом он сегодня незамеченным добрался до своего кабинета? А как будет из него выходить?

Самые азартные заключали пари, делая огромные ставки, и старались вычислить тайные ходы министра. На сайт в Интернете выкладывались сотни вариантов. С каждым днём ставки становились всё внушительнее, потому что кроме своих, местных, к фанатам стали присоединяться иностранцы, заинтригованные личностью суперзверя.

Справедливости ради стоит заметить, что никому из почитателей министра ни разу не удалось вычислить правильный вариант. Зубери оставался неприступным, неразгаданным и независимым. Более того, выступив по центральному телевидению, он сравнил свою славу с вредной мухой цеце. Напоследок даже пригрозил:

– Самых неугомонных бездельников будем отправлять на принудительные общественные работы!

Однако это нисколько не уменьшило пыл энтузиастов. Наоборот, они расширили круг действий, пытаясь с помощью шантажа и подкупа втереться в доверие если не самого министра, то хотя бы кого-нибудь из его ближнего круга. Лезеди засыпали «взаимовыгодными» предложениями и конвертами с внушительными суммами. По рекомендации Зубери она переводила эти средства на помощь беднейшим слоям страны.

Сотрудники министерства постепенно привыкли работать в осадном положении. Их знали и в анфас, и в профиль. При их приближении толпа фанатов почтительно расступалась, давая дорогу. Ни один незнакомец не смел ближе, чем на пять метров, подступиться к ведомству.

К своему огорчению, птица-секретарь ошиблась. Ни дым степных пожаров, ни пронзительные ветра, ни холод ночей не смогли остановить армию поклонников. Ещё издали Лезеди заметила, что в министерство пытается прорваться чужак…

«Хотя не такой уж и чужак», – хмыкнула про себя птица, узнав в жертве фанатов своего старинного недруга – «адвокатессу» Монифу. Геренук[4 - Геренук, или жирафовая газель – африканская антилопа.], нервно жестикулируя копытами, пыталась что-то доказать обступившим её зверям.

От поста охранников с воплем обличения примчалась запыхавшаяся антилопа:

– Она обманщица! Обманщица! Ни на какую Монифу пропуск не заказывали!

Толпа угрожающе заревела и стала смыкаться. Лезеди в ужасе зажмурила глаза, но процесс расправы остановил спокойный голос медоеда:

– Немедленно пропустите адвоката!

Никто не видел, откуда взялся министр. Толпа дружно ойкнула и расступилась, а под крошкой-дикобразом от восторга образовалась круглая лужица.

– Дорогу! Дорогу! – кричала верная птичка-медоуказчик Стрелка, пролетая над животными так низко, что её крылышки задевали некоторых поклонниц.

Монифа, цокая по каменным плитам копытцами, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее помчалась ко входу. Министр лично распахнул перед ней дверь.

– Ура! Зубери! Он появился! Но откуда?! Ты видел? А ты видел, видел, видел?! – спрашивали друг у друга звери.

– А я сфоткать его успела, – пропищала мышка.

– И мы, и мы успели, – верещали неугомонные обезьяны. – Вот тут он стоял. Сто монеток – и фотки на вашем экране. Эксклюзив! Поторопитесь! Через полчаса цены начнут расти!

Все так увлеклись, что Лезеди спокойно прошла ко входу. В глубине души она испытывала некоторое разочарование, что «адвокатесса» слишком легко отделалась. Когда-то они считались подругами. Антипатия к жирафовой газели вспыхнула в душе птицы-секретаря после того, как Зубери имел неосторожность похвалить длинные ноги Монифы. Конечно, как всякая хорошо вымуштрованная секретарша, Лезеди старалась никак не проявлять своей неприязни, но это у неё плохо получалось.

В свою очередь, Монифа не упускала случая задеть вредную птицу едким замечанием.

Министр, не раз с интересом наблюдавший за их стычками, пытался примирить враждующие стороны. Но проходило немного времени, и неприязнь вспыхивала с новой силой.

Между тем Зубери пытался привести незадачливую геренук в чувство. Он усадил её в удобное мягкое кресло, принёс воды и только после этого задал вопрос, давно вертевшийся у него на кончике языка:

– Что случилось? Почему без предупреждения? Ты понимаешь, что это могло для тебя плохо закончиться?

Монифа перестала трястись и, к немалому удивлению медоеда, ответила довольно резко:

– Не кричите на меня, пожалуйста! Да, я рисковала! Но те, ради которых я рисковала, сейчас находятся в ещё большей опасности!

– Ты о ком? – удивился министр.

– О вашей иностранной тётушке и её рыженькой подружке, – выпалила Монифа.

– О ком о ком? Ты ничего не путаешь? – изумлённо переспросил медоед.

– Ничего я не путаю, – обиженно сказала адвокат. – Таможенники не нашли ничего лучше, чем ворваться ко мне посреди ночи. Из их несвязных объяснений я успела понять, что в порту задержаны две иностранки, которых подозревали во всех смертных грехах. Однако убедительного компромата на них не нашли, а срок задержания утром истекает. При этом одна из иностранных гражданок утверждает, что она близкая родственница самого министра Зубери, хотя никаких документов, способных подтвердить её слова, при них не обнаружено. Но таможенники на всякий случай решили убедиться, что самки не врут. Меня доставили в пункт передержки подозреваемых в особо тяжких преступлениях. В камере, то есть в номере спецотеля на меня буквально кинулись толстуха барсучиха и рыжая вертлявая белка. Они наперебой уверяли, что приехали к вам по личному делу, а не предупредили, потому что хотели сделать приятный сюрприз.

– И этот сюрприз, судя по всему, удался на славу, – нервно пробормотал Зубери. – Давно они там сидят?

– Вроде с начала пожаров, – пожала плечами Монифа. – Ах, да. Я же от них письмо привезла. Там всё описано.

Зубери выхватил из копыт собеседницы плотный серый конверт, вынул из него исписанный убористым почерком листок и погрузился в чтение.

«Дорогой Зубенька! – писала Брошка. – Мы с Шишкиной хотели сделать тебе приятный подарок, поэтому не сообщили о своём приезде. Всё так хорошо начиналось! Роскошный белоснежный корабль вёз нас по океану. Первый день мы наслаждались великолепными видами и даже поплавали в бассейне. Но на следующее утро поднялся сильный ветер и меня, вопреки заверениям госпожи гадюки, накрыла морская болезнь. Это было ужасно. Постоянно тошнило. Кружилась голова. Сердце колотилось, как бешеное. Шишкина за мной ухаживала и лишь изредка выходила на палубу подышать свежим воздухом и полюбоваться бирюзовыми волнами океана. В конце концов, белка привела доктора. Он сильно ругался, что мы долго скрывали от него мой недуг. Потом дал какие-то чудесные таблетки. Наутро я была здорова. Моё сердце зашлось от счастья, когда корабль прибыл по месту назначения – в порт города Баобаб. Мы думали, что от причала вызовем такси и помчимся к тебе. Но всё пошло не по плану. У нас стали выяснять цель визита. Я сказала, что мы приехали к тебе сюрпризом. Таможенник гиена лицемерно улыбнулся, кивнул и спросил:

– А где вы будете жить?

Я сказала, что, конечно, у тебя, Зубенька. Почему-то именно это ему ужасно не понравилось. У него перекосило морду, и он заорал так громко, что на нас стали оглядываться.

– Опять эти чёртовы фанаты! Прут и прут! Что с этими идиотками делать прикажете?

Я ему говорю:

– Ты, мил зверь, отведи нас к Зубеньке. Знаешь, как он обрадуется!

А тот зубы скалит:

– Могу, – говорит, – себе представить!

– Отправь их в пункт передержки, – посоветовал ему другой таможенник, павиан, ужасно противный молодой самец. – Да смартфоны не забудь отобрать, пока не удостоверимся в подлинности их документов.

Тогда вмешалась Шишкина:

– По какому такому праву вы у нас документы отбираете?

А павиан в ответ:

– В стране пожары. Мы подозреваем, что их устроили иностранные террористы. Вдруг вы тоже из их числа?

Я говорю:

– Мы никакие не террористы. Я вообще родственница вашего министра внутренних дел, медоеда. Не боитесь его рассердить?