Узники баобаба

– Эй ты! Ты кто?

– Я олень, – сказал Копыткин, еле сдерживая смех: уж очень забавное выражение было на морде у варана.

– Ну ты, олень… – Машинист запнулся и повторил: – Ну ты, олень, даёшь! Сроду таких оленей в наших краях не видывал. Ты откуда здесь взялся, олень?

– Понимаешь, я заблудился, – объяснил Копыткин. – Мне в Баобаб надо. Подкинешь? Я заплачу!

– Вот они, баобабовские, сразу видно, – скривился варан. – Не о здоровье, не о настроении интересуются, а сразу о деньгах речь. Ладно уж, садись. Благодари Всевышнего, что я сегодня добрый. Да и скучно ехать порожняком. Эй, олень, ты не в вагон садись! Ты давай ко мне в кабину забирайся. Разговаривать будем. А то нынче из Баобаба куча зверья ехала, а обратно – ни одной живой души.

– А куда из Баобаба все ехали? – спросил Копыткин.

– Племя земляных белок ездило встречать в порт альфа-самца. Он из дальних стран вернулся. Всю дорогу дети подаркам радовались. В остальные вагоны много зверей набилось. Только странно, что одни самки. Красивые такие, расфуфыренные, сразу видно, что городские. Они на конечной сошли, возле штольни[8 - Штольня – горизонтальная подземная горная выработка для добычи полезных или драгоценных ископаемых, имеющая обычный выход на поверхность.] «Кошачий глаз». Раньше там богатое месторождение было. Потом от него, как от невыгодного, отказались. А место рядом застроили. Хорошее место. Источник воды рядом. В одном громадном здании целый городок помещается. Слышал, что красиво внутри, только сам ни разу не был. Пропуск требуют. А кто мне этот пропуск выпишет, если все в этот городок входят, а обратно никто не возвращается? А нет, вру. Кобра королевская возвращается, она всегда то ли проводником, то ли экскурсоводом с ними ездит. Только от этой кобры никакого толку нет. Важничает сильно, в упор простых зверей не видит. На лбу у неё танзанит[9 - Танзанит – минерал красивого синего цвета.] горит. Дорогущий, в несколько карат. Так эту змейку о чём ни спросишь, только шипит в ответ да капюшон свой раздувает. Раньше с ней хотя бы дикобраз ездил. Тот поразговорчивей был…

– А сейчас кобра где? – поинтересовался олень. – Не поехала обратно?

– Может, и поехала, – сказал варан. – Может, орлы за ней прилетели, может, кибитка с осликами притащилась. А может, завтра со мной вернётся. Хотя вряд ли она тут ночевать останется. По крайней мере, до сих пор не оставалась. А ты, олень, откуда такой рогатый взялся?

– На конкурс красоты пригласили, в жюри, – объяснил Копыткин.

– Слушай, а можно мне контрамарку на это мероприятие добыть? – заинтересовался варан. – Будь другом! А я монет за проезд с тебя не возьму.

Олень обещал похлопотать и оставил бойкому машинисту свои координаты.

До гостиницы Копыткин доплёлся уже из последних сил. Он мечтал принять душ и улечься в чистую прохладную постель, установив на кондиционере комфортную температуру… Но не успел даже переодеться, как в номер без стука влетела встревоженная индри.

– Господин, вы живы? Вы куда подевались? Мы тут чуть с ума не сошли. Весь город обшарили! Признавайтесь немедленно, чем вы занимались, а главное где и с кем? – причитала Абойя. Она даже пощупала Копыткина за ногу, а потом зачем-то приложила ладонь ко лбу.

– Наш-ш-шлась пропажа. Наш-ш-ш неугомонный председатель, – в тон ей зашипела Кра-сивая.

Олень и не заметил, когда она вползла.

– Где же вы загуляли, председатель? – продолжила допрос гадюка.

Напор был таким мощным, что олень в первую минуту даже растерялся:

– Извините. Я нарушил данное вам слово. Я ездил в саванну и немножко там заблудился. К великому счастью, набрёл на железную дорогу. Машинист довёз. Ещё он рассказал про удивительный город в пустыне, который называется Кошачий глаз. Можно организовать туда экскурсию?

– Никогда про такой не слышала, – пожала плечами Абойя. – А вы, госпожа?

– Честное слово, Копыткин, вы ведёте себя как маленький ребёнок. Доверяете первому встречному. А варан – просто бессовестный лгун, – злобно прошипела гадюка. – Он, видимо, решил подзаработать на богатеньком туристе. Завезти простачка в самое глухое место, ограбить и сбросить в штольню. И никому в голову не придёт там искать беднягу, потому что добыча Кошачьего глаза прекращена добрый десяток лет назад.

– Зачем же туда каждый день целый поезд ходит? – удивился столь сильной вспышке злобы олень.

– Я не знаю, куда ходит поезд, – отрезала гадюка. – А вы, любезный, знаете это только со слов какого-то пройдохи. Если и дальше так пойдёт, мне придётся выставить под вашим номером охранников. Надеюсь, вы завтра утром не сбежите?

– Я никуда не собирался, – пробормотал олень. – Хватит с меня приключений.

– Очень на это надеюсь, – холодно сказала Красивая. – Самым разумным будет посвятить завтраш-ш-шний день отдыху. Потому что открытие конкурса уже послезавтра. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы меня подвели. Я ясно выразилась?

– Ясно, куда яснее, – кивнул олень. – Можете не беспокоиться, я вас не подведу.

Куда дели Шишкину?

Издали отель передержки, расположившийся на высоком холме, окружённом густыми зарослями мангровых деревьев[10 - Мангры, или мангровые деревья – лиственные вечнозелёные деревья. Эти растения растут в приливно-отливных зонах, в устьях рек, прибрежных морских лагунах, поэтому затоплены водой более 40 % времени. У них есть два вида корней: ходульными они цепляются за дно, а дыхательные корни расположены над поверхностью воды.], выглядел вполне мило, даже романтично. Но стоит подойти ближе – и здание становится куда менее симпатичным. Решётками на окнах, высокой стеной ограды, внутрь которой можно попасть только по перекидному мосту, сооружение напоминало то ли всегда готовый к осаде средневековый замок, то ли тюрьму.

Автомобиль Зубери вихрем промчался к отелю. Ворота захлопнулись, а мост, к великому разочарованию фанатов, поднялся.

Министр вышел из машины и, словно не заметив протянутой для пожатия мощной лапы директора заведения леопарда Агу, резко спросил:

– Где они?

– Здесь, – сказал леопард, пытаясь выглядеть как можно достойней.

Агу был зверем благородных кровей и никогда не лебезил перед вышестоящими животными. До сегодняшнего дня он понятия не имел, что держит взаперти родственницу одной из важнейших персон государства. Барсучиха и белка проходили по списку лиц, пытающихся под видом туристов незаконно проникнуть на территорию Красных песков. Ещё пару часов назад Агу готовился подписать приказ об их депортации на родину, но тут позвонила Лезеди. По её чересчур официальному тону леопард понял, что нужно готовиться к неприятностям, и постарался максимально смягчить удар.

Он лично отправился к барсучихе и белке. Поднимаясь по лестнице, Агу услышал подозрительный шум и грохот, доносившийся с верхних этажей. На третьем этаже он убедился, что в двери барабанят здесь, причём изнутри. И не просто барабанят, а нахально пинают ногами и царапают когтями. Агу отпер двери. Они распахнулись с такой стремительностью, что леопард едва успел отскочить в сторону. Из полутёмного коридора на площадку вылетела зарёванная барсучиха.

«Только бы она не оказалась тётушкой нашего Зубери…» – невольно подумал директор.

Но это оказалась Брошка. Причём настроенная весьма решительно и враждебно.

– Где она? Куда вы её дели?! – накинулась барсучиха на Агу.

От неожиданности тот отпрянул, а барсучиха, проскочив мимо, понеслась по лестнице, громко голося:

– Шишкина! Шишкина! Отзовись! Я здесь! Я уже бегу, спешу, несусь к тебе на помощь! Шишкина, не молчи! Шишкина, отзовись немедленно!

Шишкина, однако, не отзывалась.

Зато заволновались охранники. Несколько гиен окружили беглянку плотным кольцом, из которого неугомонная барсучиха продолжала звать подругу.

– Кидается, – пожаловался старший охранник подоспевшему директору. – Укусить норовит. Может она того, бешеная?

– Шишкина! – продолжала между тем вопить Брошка. – Подруженька моя драгоценная! Куда тебя эти ироды увели, куда спрятали? Но ничего, ничего… Вот приедет Зубенька, он во всём разберётся! Будете знать, как невинных зверей в тюрьму сажать!

Она так разволновалась, что сорвала голос. Но и сипя продолжала звать подругу.

«А ведь она права, – вдруг подумал Агу. – Всем известен крутой нрав министра Зубери…»

Стараясь ничем не выдать волнения, он спросил охранников:

– А где, в самом деле, её подруга, эта самая Шишкина? Кто и зачем её от этой психопатки забрал?

Охранники переглянулись. Зато притихшая было Брошка так и вскинулась:

– Это я?! Я, по-вашему, психопатка? Да как у тебя только язык мерзкий повернулся такое произнести?! Ты, кошак пятнистый, думаешь, если погоны нацепил, то и честных зверей обзывать можешь? Сам, небось, вчера с баобаба рухнул и носом ушибся! Отвечайте, куцехвостые, куда Шишкину дели?!

– Ну! – рыкнул, глядя на своих сотрудников, вконец обозлившийся леопард.