Это всё, что я поняла. Поняла, что откуда-то со стороны он подошёл ко мне, краем глаза увидела на самом деле приехавшее такси, а дальше начался полный сюр.
На мою голову кто-то накинул самый настоящий мешок. В таком ещё на утренниках Дед Мороз подарки носит. А потом меня быстро подняли и понесли. Судя по направлению, в такси и, судя по рукам, несущим меня, похитителем был именно Тёма! Я пыталась сорвать мешок, но не выходило. Всё, что удалось, – подсмотреть в щелку.
Меня аккуратно положили на заднее сиденье, и до уха чётко донеслось, как Женя сказал брату: «На два часа. Прикрою. Не подведи».
Я не была напугана или ошарашена – я была оглушающе счастлива, а потому решила кинуться во все тяжкие, ведь это не моя вина, правда? Меня же похитили!
Путь оказался недолгим, буквально пару кварталов. Потом такси остановилось, зашуршали купюры, и Тёма прошептал:
– Обещаешь не кричать и вести себя тихо?
– Обещаю…
Я вышла из машины, и он снова подхватил меня на руки. Через минуту мы оказались… в Жениной квартире. Бог ты мой! Да это почти сразу же за рестораном, из окон, вон, – угол здания можно увидеть. Ну и Женька!
Тёма подкрался сзади…
– Только ничего не говори, ладно?
– И не собиралась.
Он расстегнул платье – оно упало, хотя я тоже была готова в тот же миг упасть. Тёма не дал. Его мускулистые, теперь уже по-настоящему мужские руки понесли меня.
Он и вправду не хотел ничего слышать, только целовал меня везде и шептал что-то.
– Как же я хочу тебя… напасть ты моя, горе моё, счастье моё. Ничего не говори, я так долго этого ждал. Я уже не верил…
Тело готово было взорваться от накатившего желания, каждое его прикосновение жгло, в голове помутнело. Какой же он сильный… Боже, не знай его, я бы, наверное, испугалась такого напора. Он доводил меня почти до сумасшествия своими ласками и вдруг снова отпускал. Заглядывал в глаза, видел в них мольбу и вновь прижимал к себе, душил поцелуями.
Наконец и он сдался.
Казалось, наши тела, независимо от нас самих, пытаются наверстать упущенное, стараются насытиться друг другом…
Через час у меня уже просто не осталось сил.
– Прости меня, Тём. Прости, что сделала тебе больно…
Он всё гладил и гладил меня по волосам.
– Прости и ты меня за то, что не смог удержать, что не посмел силком оставить.
– Я не могла тогда поступить по-другому… – тихо проговорив, принимала его ласки, утопала в его руках.
– Я знаю. Ты не поверишь… я пытался забыть, пытался строить отношения, но все они – не ты, понимаешь? У них другой запах, другой вкус губ, кожи, а мне нужна была только ты. Я стал циничным. Брал своё – и адью… Я мстил. Мстил им всем за то, что они – не ты…
Прикрыв глаза, я с горечью выдохнула:
– Не надо, милый. Прошлого не вернёшь.
– Да кто это сказал? – раздался возмущённый стон. – Кто вбил в твою голову, что что-то – можно, а чего-то – нельзя? Я тебя прошу, я умоляю тебя: давай уедем? Вот прямо сейчас. Вернёмся, отдадим Женьке ключи и уедем!
– Тём… – борясь с самой собой, попыталась образумить его. – Не рви сердце. Ну как я могу?
– Да ты хоть раз подумай о себе! О том, чего хочешь ты, – с ударением на последнее слово, с прерывистым дыханием прозвучал его голос, – а не о том, что хотят от тебя другие! Если ты сама себя не любишь, позволь я буду любить тебя и за себя, и за тебя. Дай нам шанс.
Я настолько не привыкла к такому обращению, что никак не могла поверить в реальность происходящего. Всё казалось каким-то ненастоящим.
– Тёма, мне нужно время… – с мольбой посмотрела на любимого.
– Прошло почти пять лет… тебе ещё нужно время? – он, взявшись за подбородок, повернул мою голову к себе.
Глядя в его глаза, прошептала в ответ:
– Я не могу всё бросить. Я человек, живущий земной жизнью. Наверное, даже не романтик… Мне нужно подумать, – но, не выдержав внутреннего напряжения, воскликнула: – Это же полное сумасбродство!
Тёма плотно сжал губы, а потом больно резанул по сердцу очевидной фразой:
– Сумасбродством было в восемнадцать лет выскакивать замуж! Скажи мне, только Бога ради, честно скажи: ты его любишь?
Любила ли я мужа?.. Люблю ли сейчас? Я и сама себе не могу ответить на этот вопрос.
– Не знаю, Тём… не знаю. Наверное, не так уж сильно люблю, раз я сейчас здесь, с тобой…
– А меня любишь? – не отводя взгляда, он словно старался воочию увидеть мою душу, мои истинные чувства к нему.
Я боялась этого вопроса. Не потому, что не знала, как на него ответить. Я уже взрослая девушка – жизнь научила отбивать так, как было выгодно мне. Но внутри затаился страх ответственности перед самой собой. Страх быть честной и откровенной. Страх обнажить истинные переживания. Тогда, пять лет назад, я с уверенностью сказала бы, что люблю его, жить без него не смогу. Но Тёма стал Артёмом Андреевичем. Стал красивее, стал притягательнее, сексуальнее, однако он не был тем самым парнем с наушниками или в перепачканном фартуке… А я, как мне казалось, в душе осталась всё той же девчонкой, безнадёжно влюблённой в сказку, в свою Питерскую сказку с нежным именем Тёма.
– Не знаю… – наконец решившись на ответ, пролепетала я.
– Боже мой! – он резко вскочил с постели. – Это просто невероятно! Можешь не отвечать: за тебя всё, что мне нужно, сказало твоё тело. Разве оно может сомневаться? – с рвением снова оказался рядом, прижал меня к себе, и тело предательски откликнулось на его близость. – Я не знаю, что творится в твоей голове и почему ты не можешь быть до конца честной хотя бы сама с собой, но я больше не оставлю тебя в покое, слышишь? Потому что умею ждать…
Я закрыла его рот поцелуем. На этот раз он был полон благодарности за пару часов счастья, полон какой-то материнской нежности. Спасибо, Тёма… Спасибо за все подаренные тобой слова: я никогда таких ни от кого больше не услышу. Спасибо тебе за то, что всё это было…
– Нам пора, – оторвавшись от его губ, выдохнула с шумом. – Что там Женька удумал? Как он, интересно, нас прикрывать собрался?
***
Моё лицо не могло скрывать следы от последних двух часов – слишком уж явно оно светилось от счастья.
Хотя нестрашно. К тому моменту, когда мы, словно тайные агенты ЦРУ, просочились в ресторан и влились в толпу, все уже были пьяны, и на мою, мягко говоря, видоизменившуюся внешность никто не обратил ровным счётом никакого внимания.
– Эттеншн пли-и-из! А теперь давайте выйдем на улицу: нас ждёт фейерверк! Недаром же мы потратили с Татьяной два часа на его подготовку! – как ни в чём не бывало, громко объявил Тёма.
Так вот, оказывается, чем мы всё это время занимались. Что ж, где-то он даже не соврал…
Все выбежали на улицу, и он с деловым видом поджёг фитиль, после чего подошёл ко мне. Пока вся публика, не отрываясь, смотрела в небо, Тёма увлёк меня на ставшую почти родной лавочку и накинулся с поцелуями.
– Тёма! Нас увидят, – я попыталась отстраниться, но не тут-то было.