История елочной игрушки, или как наряжали советскую елку

Именно среди «съедобных» елочных украшений встречались, пожалуй, одни из наиболее ранних изделий сугубо российского происхождения. Речь идет об особой разновидности пряников – северо-русских козулях, национальном лакомстве поморов, выпекавшемся обычно только раз в году, на Рождество[142 - О них см.: Ru: wikipedia.org/wiki/Козули. В настоящее время козули производятся в Архангельской и Мурманской областях, а также на Урале.]. Холмогорские и мезенские козули изготавливались из ржаного теста, а затем поливались сахарной глазурью – белой или цветной (чаще – розовой) и украшались сусальным золотом. В святочной обрядности они символизировали достаток и благополучие в доме, хранились до следующего Рождества и часто использовались детьми вместо игрушек. С утверждением рождественской елки козули стали широко использоваться для ее украшения, прежде всего жителями Архангельской губернии. Этому способствовала не только их популярность, но и подходящий размер – около 1,5–2 вершков (7–9 см). Правда, встречались и 50-сантиметровые пряники, которые обычно ставились под елку. Стоили козули от копейки до рубля, но наиболее вычурные изделия кондитеров могли достигать цены в 10 рублей и более. Если первоначально козули изображали преимущественно домашних животных (козликов, коровок, бычков, оленей, коньков), то впоследствии для украшения елки стали изготавливаться изделия с рождественской тематикой: звезды, ангелы, пастухи, корзины с дарами, вазы с цветами, елочки, виноград и даже Деды Морозы. В начале ХХ века на елки вешались козули, изображавшие пароходы, паровозы, велосипедистов и аэропланы, а позднее, в советское время, – даже орлы в короне с надписью «РСФСР»[143 - Писахов С.Г. О козулях (1927) // www.velib.com/book.php?avtor=P=343_1&book=5860_1_1.]. Эта традиция была перенята у поморов жителями Урала. Такие пряники рассылались накануне Рождества не только по всей России, но отправлялись также и за границу.

«Сладкие» елочные игрушки были необычайно популярны и очень причудливо и искусно изготовлены. В авторизованном переводе рождественского стихотворения немецкого поэта и писателя Арно Гольца (Хольца), опубликованном в журнале «Нива» в 1908 году и не раз уже цитировавшемся отечественными исследователями русской елки, помимо «с тельцем розовым из марципана» свинки упоминаются и гораздо более сложные и затейливые украшения, в том числе сахарные:

И в комнате у нас вдруг елка вырастает!
Дивишься, трешь глаза: стоит, не исчезает…
Зеленые шнуры протянуты – на них
Фигурок множество и страшных и смешных:
То парня на коньках увидишь, то китайца,
То птичье гнездышко, то с барабаном зайца;
Где – красноносый хват, где – бородатый гном,
Чуть не целуются теленок со слоном,
И черный трубочист, и черный негр, и это
Из сахара ведь все! Что ни возьмешь – конфета!
Пушистый, желтенький, как пленник из оков,
Цыпленок вылезти из скорлупы готов;
Степенный господин, весь бритый и в манишке,
Как будто держится за длинный хвост мартышки.
А наверху-то что! Что наверху для нас!
Там пушка медная – вот выпалит сейчас;
И рядом с ней гусар, обшитый галунами:
Сдается, что и он съедобен, между нами…

    В. Лихачев. Рождественские ночи[144 - Лихачев В. Рождественские ночи (Из Арно Гольца) // Нива. 1908. № 51. С. 895.]
Именно «съедобные» украшения наделяли елку тем специфическим, присущим ей «праздничным» запахом, который сохранялся в индивидуальной и коллективной памяти прочно и надолго и, в общем-то, не менялся на протяжении десятилетий – когда «мандаринами и бором пахло так долго после Рождества»[145 - Набоков В. Другие берега // Набоков В. Другие берега. Романы. М., 2000. С. 468. То же – у Анастасии Цветаевой: «Ее (елки. – А. С.) запах заглушает запахи мандаринов и восковых свечей» (Цветаева А.И. Воспоминания. М., 1971. С. 69). А вот Валентину Катаеву навсегда запомнился «опьяняющий», «ни с чем не сравнимый», «острый» запах «мерзлой хвои» (Катаев В. Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона // Катаев В. Избр. произв.: В 3-х т. Т. II. М., 1977. C. 18).] («и мандаринами, и бором в гостиной пахнет голубой»[146 - Набоков В. Рождество // Круг: Поэтические произведения. Рассказы. Л., 1990. С. 30. Этот хвойно-цитрусовый запах и сегодня хорошо знаком каждому из нас и воспроизведен в лучших образцах французской парфюмерной продукции от Thierry Mugler.]).

Особое место среди елочных украшений занимали изделия из бумаги, фольги, металла. Популярными украшениями для рождественской елки стали хлопушки[147 - Хлопушку изобрел в 1847 году известный лондонский кондитер Томас Смит. Находясь в канун Рождества в Париже, он увидел, как французские кондитеры заворачивали засахаренный миндаль в красивую упаковочную бумагу, закручивая оба конца. В Британии в то время сласти обычно не заворачивали. Смит решил повторить французский опыт. Через 13 лет он усовершенствовал изделие, изменив его упаковку. Отныне она состояла из двух свернутых кусков химически обработанной бумаги, издававшей громкий треск при разрывании. Идея Смита была быстро подхвачена другими производителями. И, чтобы выжить в конкурентной борьбе, он вновь усовершенствовал свое изделие, заменив вложенную конфету подарком-сюрпризом. На протяжении многих лет и вплоть до нынешнего дня фирма, основанная Томасом Смитом, правда поглощенная в 1998 году более крупной корпорацией, является основным поставщиком хлопушек для британского королевского двора. Она продает более 45 млн. коробок хлопушек ежегодно (Harding P. The Christmas Book. P. 168).], елочная мишура, первоначально изготовлявшаяся из олова, гирлянды, звезды, косички, цветы из металлической проволоки. Огромную роль в совершенствовании процесса производства елочных украшений сыграло открытие все в той же Германии, в Нюрнберге, способа имитации сусального золота. Тончайшую пленку – поталь («фальшивое» сусальное золото) – получали из латуни, сплава меди и цинка.

Мода украшать елку электрическими гирляндами возникла ближе к рубежу XIX – ХХ веков[148 - Елочную электрическую гирлянду подарили миру Соединенные Штаты. Она была сконструирована американским инженером, сотрудником компании General Electric Эдвардом Джонсоном, ассистентом Томаса Эдисона, в 1882 году, через три года после изобретения электрической лампочки. (По другим данным, идея использовать электрические лампочки вместо свечей принадлежала англичанину Ральфу Моррису.)], но они были так дороги, что купить их могли только состоятельные люди. Чаще гирлянды брали напрокат. При этом они были не менее пожароопасны, чем обычные свечи, – лампочки накалялись настолько сильно, что хвоя вспыхивала. Кроме того, гирлянды эти не отличались надежностью: лампочки в цепи соединялись последовательно, если перегорала одна из них, то сразу отключалась вся гирлянда.

Во многих домах обычай зажигать свечи на елках сохранялся вплоть до середины XX столетия. Даже в советских сценариях детских новогодних праздников, относящихся ко второй половине 1940-х годов, Дед Мороз все еще призывает «зажечь на елке свечи»[149 - Елка: Репертуарный сборник. Ижевск, 1947. С. 4.] (что, кстати говоря, неоднократно приводило к драматическим и даже трагическим последствиям[150 - Об этом см., в частности: Petrone K. Life Has Become More Joyous, Comrades: Celebrations in the Time of Stalin. Bloomington, 2000. P. 105–107.]).

Умельцы украшали елки самодельными гирляндами, изготовленными из обычных электрических лампочек. Лампочки эти, как, впрочем, и другие лампы в той комнате, где стояла елка, «для красоты» обертывали цветной бумагой[151 - См.: Lugovskaya N. A Diary of a Soviet Schoolgirl. 1932–1937. Moscow, 2003. P. 198.]. Только с 1950-х годов электрическая гирлянда стала более привычным украшением на домашней елке.

Все эти красивые и разнообразные висящие на елке украшения создавали впечатление богатства и праздничного изобилия и формировали, как казалось, целостный образ широкой и щедрой «русской» елки. Но взятые сами по себе, вне складывавшегося елочного декоративного ансамбля, они с трудом могли быть применены в практиках наделения национальной идентичностью. Как уже отмечалось, львиная доля этих украшений производилась за пределами страны в соответствии с «чужими» идеологическими, эстетическими и художественными стереотипами. «Весь наш рынок заполнен иностранными игрушками, – с горечью констатировал профессор Л.Г. Оршанский в 1912 году. – Игрушки эти – памятники чуждого нам быта»[152 - Оршанский Л.Г. Игрушки. С. 51. См. также: Он же. Исторический очерк развития игрушек и игрушечного производства на Западе и в России. С. 3–64.].

Начиная со второй половины XIX века Германия стала основным производителем и экспортером елочных украшений и оставалась в этой области мировым лидером и монополистом вплоть до 1918 года. Промышленная революция создала недорогие производственные технологии, облегчившие и усовершенствовавшие процесс изготовления елочных игрушек и существенно снизившие стоимость продукции. По подсчетам Л.Г. Оршанского, среди производимых в Германии в 1880-е годы игрушечных изделий 70 % составляли дешевые, 25 % – средние и только 5 % – дорогие[153 - Оршанский Л.Г. Исторический очерк развития игрушек и игрушечного производства на Западе и в России. С. 34.]. Вместе с ростом производства расширялся и круг потребителей – представителей среднего класса с доходами, которые позволяли приобретать игрушки, изготовленные машинным способом[154 - См.: Кей Х. Куклы, игры и игрушки. С. 6.]. Немецкая елочная игрушка стала одной из самых дешевых и, соответственно, распространенных в мире[155 - Оршанский Л.Г. Игрушки. С. 32.].

Особенно интенсивно развивалось ее производство в Саксонии и Тюрингии[156 - Представленное ниже описание елочных украшений, производимых в последней четверти XIX века в Саксонии и Тюрингии, осуществлено по книге Э. Штилле (см.: Stille E. Christbaumschmuck des 20. Jahrhunderts. S. 12).]. В Саксонии изготавливались игрушки из ваты, тонкой проволоки, миниатюрные восковые фигурки. Изготовители из Тюрингии предлагали маленьких, похожих на ангелочков, куколок из папье-маше, с фарфоровыми головками, белокурыми локонами из овечьей шерсти, в коротеньких юбочках, с крылышками, выдутыми из стекла. Были ангелочки, и полностью сделанные из воска. Производство, специализировавшееся на изготовлении дорогой бумаги, предлагало украсить елку карточками в форме листочков, виноградных гроздьев, звездочек, колокольчиков и крестиков с напечатанными на них высказываниями из Библии. На выбор предлагались также разноцветные пестрые флажки из тончайшей «шелковой» бумаги, коробочки, сундучки, мешочки различных форм и цветов, наполненные подарками. Тисненые глянцевые картинки, использовавшиеся раньше для оформления альбомов, теперь с успехом украшали елку: на них изображался Святой Николай, ангелы и т. д.

Разнообразны и совершенно не ограничены по тематике были картонажные украшения: помимо коров, слонов, экипажей и повозок, запряженных осликами, здесь были и кофемолки, и дамские ботинки, и локомотивы, и пароходы. Немецкие стеклянные шары обретали подчас самые причудливые формы – фруктов, звезд, лир, якорных крестов. В общем, как писала Э. Штилле, елочные украшения в Германии в это время производили из всех мыслимых и немыслимых материалов во всех отраслях народного хозяйства[157 - Ibidem.]. Достигнутый здесь высокий технологический уровень елочно-игрушечного производства позволил успешно решить проблему доступности, массовизации, а главное – разнообразия елочной игрушки.

Богемское рождественское дерево, изготовленное из гусиных перьев, с дрезденскими украшениями из прессованного картона и фигурками из ваты. Конец XIX в. Музей игрушки, Прага. 2010. Фото автора

Русские оптовые торговцы один-два раза в год обязательно выезжали в Германию за елочной игрушкой. Как отмечал тот же Л.Г. Оршанский, «все дешевое, доступное, умело распространяемое, крепко оседающее» на рынке игрушек и елочных украшений шло в то время в Россию из Германии и в 1910 году, например, даже несколько превышало, по его подсчетам, экспорт в такие страны, как США или Англия[158 - Оршанский Л.Г. Игрушки. С. 52, 59.]. Тающий «сусальный ангел» Александра Блока – это тоже немецкая елочная игрушка, о чем прямо сказано в одноименном стихотворении, написанном 25 ноября 1909 года («Но ангел тает. Он – немецкий, ему не больно и тепло»)[159 - Блок А. Сусальный ангел. Указ. соч.]. Преобладание немецкой игрушки отмечалось и в частной переписке того времени: «Елка, как всегда… великолепна. Огромная, пушистая, со множеством новых немецких игрушек!»[160 - Почтовая открытка от Эльзы N. Ксении N. Начало XX века. Цит. по: Зеленина Т. Елка моего детства. С. 3.]

Карл Ларссон. Рождественское утро. 1890-е гг.

Из Германии же ввозились в Россию и игрушечные заготовки – цветные и фольгированные картонажные фигурки, фарфоровые головки, заготовки из стекла, которые уже здесь превращались в готовую игрушку.

Отсутствие собственного производства елочной игрушки до некоторой степени обусловило тот факт, что русская елка долгое время оставалась «аполитичной» и была практически лишена той «национальной» символики, которая отличала елки германские или британские. Так, одним из непременных британских елочных атрибутов стал во второй половине XIX века британский национальный (Union Jack) флаг, вывешиваемый на верхушку дерева (вместо звезды или ангела) вплоть до конца столетия[161 - Об этом см., в частности: Lejeune M.K. Compendium of Symbolic and Ritual Plants in Europe. Ghent, 2002. P. 64.]. Иногда под флагом метрополии на расположенных ниже еловых ветвях вывешивались флаги доминионов. Таким путем демонстрировались не только сила и могущество великой Британской империи, но и четкая территориально-политическая субординация внутри нее и в то же время мнимая гомогенность имперского пространства. А елочные украшения в «эпоху национализма» выполняли важную функцию одного из таких гомогенизирующих средств[162 - Суни Р. Империя как она есть: Имперская Россия, «национальное» самосознание и теория империи // Ab Imperio. 2001. № 1–2. С. 18–19.].

Расцвет «патриотической» немецкой елочной игрушки пришелся на время Первой мировой войны, когда празднование Рождества в Германии приобрело особое идеологическое звучание. Как указывал немецкий историк Ю. Мюллер, формируя единство и сплоченность германской нации, производители выпускали елочную игрушку в виде черно-бело-красных национальных флажков (флагов) и гирлянд, орлов, железных крестов, ставших в ту пору основной военной наградой, шаров, стеклянных розеток и нитяных звезд с изображением кайзера Вильгельма. В черно-бело-красный цвет раскрашивались и другие рождественские украшения, на елку они подвешивались на черно-бело-красных ленточках. Популярными стали елочные игрушки в виде ручных гранат, мин и винтовок, подводных лодок, дирижаблей и цепеллинов. Существовала даже специальная рождественская выпечка в форме железного креста[163 - Хавронин А. Свастика на елочку // www.svobodanews.ru/content/article/1907610.html; Stille E. Christbaumschmuck des 20. Jahrhunderts. S. 44.].

Немецкие «патриотические» елочные игрушки периода Первой мировой войны. Экспозиция Документационного центра, Кельн. Фото Наталии Королевой

Елочные украшения, висевшие на русских елках, были практически лишены какой-либо политической символической соотнесенности. Даже советские педагоги 1930-х годов, анализируя состав и характер предреволюционных российских елочных украшений, обвиняли их прежде всего в «беспредметной красивости», за исключением, пожалуй, лишь рождественских «херувимов» как типичного образца «сюжетной религиозной» елочной игрушки[164 - Флерина Е.А. Образная игрушка и методы ее подачи // Советская игрушка. 1936. № 7. С. 6; Ершова О. Указ. соч.].

Правда, со временем у немецких игрушек появился российский конкурент: постепенно, шаг за шагом, в стране стал налаживаться кустарный промысел по производству елочных украшений, хотя развитие его шло медленно, и он не мог удовлетворить даже малой доли потребительского спроса.

Одни из первых стеклодувных мастерских в России находились в Круговской волости Клинского уезда Московской губернии[165 - При описании истории стеклянных клинских елочных украшений были использованы материалы буклета «Клинские елочные украшения» (Мелихово, 2006).]. В 1848 году в небольшом селе Александровка – имении князей Меньшиковых – был открыт стекольный завод. Первоначально на заводе было всего три печи, количество рабочих из числа крепостных составляло 80 человек, и производились здесь лампы, бутылки и изделия из цветного стекла.

Своего наивысшего расцвета производство достигло в 1860–1870-е годы: ежегодно на заводе производилось более 1,5 млн. стеклянных и хрустальных ваз, ламп, люстр, флаконов и пр.[166 - Клинские елочные украшения. С. 10.], получивших заслуженное признание как в России, так и за рубежом[167 - Так, изделия завода завоевали большие серебряные медали на Всероссийских мануфактурных выставках в Москве (1861) и Петербурге (1865), на Всемирной выставке в Париже (1889); они экспонировались на Всемирной выставке в Вене в 1873 году и т. д. (см.: там же. С. 15).]. С конца 1870-х годов производство стекла начинает развиваться в самом Клину и в соседних деревнях.

Первоначально на предприятиях работали выписанные из Владимирской и Тверской губерний мастера, но постепенно в производственном процессе оказалось задействовано все больше крестьян из окрестных деревень. Овладев необходимыми навыками, они начали открывать собственные мастерские по изготовлению так называемых «камушных» изделий – «дутых» бус, серег, пуговиц из толстостенного стекла. К концу XIX века кустари подмосковных деревень Гологузово, Семчино, Крюково, Крутицы, Чертянино, Воловниково, Копылово, Коросты весьма преуспели в этом промысле. Именно здесь находились богатые залежи кварцевого песка, необходимые для стекольного производства. Изделия выдувались из стеклянных трубочек-дротов разной длины и диаметра. Используя кружку-горелку, стеклодув разогревал такую трубочку до пластического состояния, а затем путем выдувания получал бусинки, одновременно подкачивая воздух для поддержания горения с помощью самодельных кожаных мехов. Затем для придания металлического блеска бусины выдерживали в растворе, содержащем соли свинца, сушили, раскрашивали и нанизывали на нити. Такие стеклянные бусы использовались и для украшения елок.