Закулисье. Алмаз Сердца

– Ну, крановщик работа в принципе опасная… И от недовольных заказчиков чего угодно можно ожидать.

– Ха-ха. Очень смешно. В следующий раз сам пойдёшь собирать какашки рашера.

Я развернулся и похромал к выходу. Докс, другой агент-биолог, с которым я очень подружился, обещал, что будет ждать меня там. Без компании искать точку выхода с Первого уровня в Реальность было бы совсем невесело. А у меня к тому же колено было повреждено.

Ломтик сыра

– Спасибо, милая, – прогудел из-за газеты мой отец Кнут, когда моя мама Николь передала ему чашку свежего фильтрованного кофе.

Да, можете не верить, но это так: фильтрованный кофе и бумажная газета. И то, и другое не слишком экологично – так, на минуточку. Зачем Бог изобрёл кофейные автоматы и планшеты? Явно не для моего папаши, это было очевидно.

– Ма-ам! Нам пора выходить, а то я опоздаю, – капризно тянула моя взбалмошная сестрица Эмилия. Так было каждое утро. Сейчас часы показывали четверть восьмого. По идее, времени ещё было предостаточно: школа была недалеко, уроки начинались ровно в восемь. Причин везти её на машине тоже не было. Погода была чудесная, светило весеннее солнышко.

– Да-да, Мышка, уже иду, – откликнулась мама, подхватила связку ключей, свою сумку и ранец Эмилии. – Марк, ты с нами?

– Нет, спасибо, я лучше на велосипеде. Неохота лишние полчаса торчать перед закрытым зданием, – в отличие от моей сестрички, которая наверняка нашла бы о чём потрепаться со своими подружками.

Но на самом деле задержаться дома я хотел по другой причине.

Вскоре входная дверь с лязгом захлопнулась. Я осторожно положил ложку рядом с тарелкой мюсли и повернулся к отцу.

– Пап, нам надо поговорить.

– Хм… Да, пожалуй. И о чём же? – поинтересовался он отсутствующим голосом, не опуская газету.

– Кнут! Я серьёзно сейчас!

Он аккуратно сложил газету и положил её рядом с тарелкой, на которой так и остались нетронутыми два тоста – один с ломтиком сыра, второй с клубничным джемом. Отцу было чуть за сорок, он был сухощав и на полголовы ниже меня. Сейчас он пристально смотрел на меня своими серыми как сталь глазами.

– Ну так? О чём ты хочешь говорить, Марк?

– О нас. О Закулисье. Об «А-Синке». Обо всём.

– Обсуждать больше нечего. Ты вернулся целым и невредимым, тебя больше не перебрасывало. Радуйся, что так сложилось. Возможно, причина в том, что лазер безликих теперь уничтожен, и внезапных перебросов на ровном месте больше не будет. – Он пожал плечами. – Как я уже много раз говорил, у меня такая же генетическая поломка. Время от времени я выполняю поручения биологов. Но все их дела держатся в строжайшем секрете, так что мне нельзя это ни с кем обсуждать.

– А если меня снова перебросит?

– Тогда как можно скорее ищи обратный выход или ближайший аванпост. По-другому никак. Мы не можем ни предотвратить это, ни помочь тебе как-то прямо.

– Ну, а что с Алекс или, лучше сказать, Софией?

– Боюсь, и об этом мне распространяться нельзя.

– А Докс?

– Глава биологов, мой непосредственный начальник. – Он тяжело вздохнул. – Мы же тысячу раз об этом говорили, Марк. К чему ты клонишь?

– Я… Я сам, если честно, не знаю. Просто после всего, что я пережил в Закулисье… После разрушения лазера… Ну… я полагал, это что-то изменит в наших отношениях. Не знаю, может, мы вместе будем участвовать в этих миссиях или что-то такое…

Он покачал головой.

– Мне жаль, но это невозможно. С одной стороны, ты ещё очень юн, с другой – у тебя пока нет требуемого образования. И кроме того…

– Что ещё?

– Эти миссии очень опасны. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Я себе этого не прощу.

– Ну прекрасно. То есть если мы отца потеряем, это ничего страшного – так, что ли?

– Нет, конечно нет. Но эти миссии очень важны. Для всего человечества.

– Значит, они важнее, чем твоя собственная семья, но при этом не настолько важны, чтобы в них принимал участие твой неуклюжий сын! Ну, спасибо! – Последние слова я практически выкрикнул. В ушах зашумела кровь. Почему взрослые такие лицемеры? Мне вообще-то почти семнадцать. Один год разницы не делает.

– Марк…

– Да плевать! Вечно ты меня опекаешь. Ничего мне нельзя! Ни-че-го!

Я резко вскочил. Хромированный кухонный стул со стуком упал на пол. Не говоря больше ни слова и не слушая оправдания отца, я схватил рюкзак, пулей вылетел за дверь и с силой её захлопнул.

* * *

Спустя восемь часов, которые показались мне бесконечностью, я снова хлопнул дверью нашей квартиры, на сей раз с другой стороны. Утомительный школьный день близился к концу. С кухни слышался звон посуды. Наверное, это мама. Папа, наш великий тайный агент, никогда не снисходил до этих мирских хлопот. Я вспомнил наш спор утром, и мой пульс снова участился.

– Мам, привет! – крикнул я, чтобы она знала, что я вернулся.

– Привет, Марк, как дела в школе?

– Нормально, ничего особенного. Папа уже пришёл?

– Увы, его срочно вызвали на работу, он вернётся дня через два.

Зараза. Каждый раз, когда папа уезжал на своём двенадцатитонном кране якобы на очередную стройплощадку, он на самом деле отправлялся на очередную миссию в Закулисье. Мама и Эмилия ничего не знали о его настоящей работе – как и о моих приключениях в параллельном измерении. Обе считали, что старая травма головы дала о себе знать, и меня на пять дней положили в психиатрическую клинику понаблюдаться. На деле же эта частная клиника была штаб-квартирой местного отдела биологов. Я подозревал, что этот отдел относится к печально известному фонду «А-Синк», но отец не подтвердил это, в очередной раз уйдя от ответа.

Поскольку отец уехал, у меня было время спокойно порассуждать, как ещё можно решить вопрос с ним и биологами.

Я ушёл к себе в комнату, лёг на диван и взял в руки планшет. Алекс, к её реальному имени я всё никак не мог привыкнуть, точно сквозь землю виртуальную провалилась. Все её аккаунты давно не использовались или были отключены. Номер мобильного она мне не давала, а фамилию я так и не узнал. Можно было, конечно, снова смотаться в Мюнхен и поговорить с ней лично. Наверняка она по-прежнему жила всё в той же квартире. Но родители бы меня не отпустили. Отец солгал матери, что Алекс причастна к моим психологическим проблемам и дурно на меня влияет. Из-за неё у меня якобы усиливаются галлюцинации. Ну что за хрень, а!

И вот суббота. Прошло четыре дня. Мы ужинали втроём. Серый хлеб, ломтики сыра, свежая мясная нарезка и «Нутелла» – специально для моей сестры. Мама поддерживала этот ритуал и в последнее время настаивала, чтобы мы в нём тоже участвовали. По крайней мере, если мы были дома.

– Есть новости об отце? – спросил я.

Он обычно не опаздывал. Эх, знала бы мама, что он сейчас, скорее всего, на миссии в потенциально смертоносном параллельном измерении, была бы сейчас так же напряжена, как я.

– Нет, Марк. Мне жаль. Я говорила с его шефом. Он сказал, что на стройке серьёзные задержки. Это продлится ещё пару дней. Но беспокоиться нам не о чем.

…и это в эпоху смартфонов! Я только головой покачал. Ох уж эта папина отговорка о его нелюбви к «технике слежения», как он её называл. Но мама не считала это чем-то ненормальным, и моей туповатой сестричке это тоже странным не казалось.

Позднее в комнате я раздумывал, что же мне делать. Связаться с отцом было невозможно. Связь в Закулисье не ловила. С Алекс я всё это обсудить не мог. Контактов Докса у меня тоже не осталось с тех пор, как я покинул клинику. Точнее – базу биологов.