Живое знание

– Это «я есть». Но по инерции пока еще боится, хитрит, шантажирует.

– Кто боится и хитрит? Мы говорим о разных «я». Прямо сейчас ты уже есть?

– Есть.

– Но акцентируешь внимание на том, как описываешь себя и чем занимается это описание. Не акцентируй внимание на описании себя, на том, что появляется и исчезает.

– У меня слезы от того, что я сегодня ясно увидела. Как я могла так провалиться?

– Кто куда провалился? Еще раз повторяю: зачем эти рассказы прошлого? Я говорю: ты сейчас есть та же самая, что и всегда.

– Свобода провалилась.

– Ты уделяешь внимание каким-то историям, как кто-то куда-то провалился. Свобода никуда не проваливается. Это все драматургия.

– Обрадовалась. Действительно – как может свобода провалиться?

– Оставь свободу в покое. Это просто слово.

– Это фильм ужасов, где запуганная мать истязает своих собственных детей.

– Сейчас есть данный момент, есть происходящее. Есть тело. Есть все, что окружает тело. Самое главное – есть факт, что ты есть. Если ты не будешь описывать себя ничем определенным и конкретным, то факт твоего бытия сейчас происходит и включает все: и тело, и происходящее вокруг тела. Но неудовлетворенность, претензии, мысли о том, что «что-то не так» возникают только от того, что есть мысль «я только тело сейчас». Как только появляется отождествление с тем, что я только тело сейчас, сразу появляются мысли «я нахожусь где-то не там, испытываю что-то не то, переживаю не то, все не так, я хочу другое». Но если осознаешь себя как факт бытия, без описания себя, то тогда тело тоже включено в тебя и ты не можешь находиться где-то не там. Мысль «я нахожусь не там, где должен быть» относится только к телу. Но ты не только тело. Не важно, где находится тело. Ты всегда на месте, ты всегда там, потому что все, что происходит, это целое переживание тебя. Только придет мысль «сейчас я нахожусь где-то не там», сразу возникает вопрос: а кто я, который находится не там? Это опять всплывает личность. Когда эта мысль рассмотрена, остается факт твоего бытия. Просто переживаешь себя. Поэтому не нужно приплетать слова «свобода» или еще что-то. Это все романтика, поэзия, это все красиво, но это все опять относится к некоему «я».

– Спасибо, Даниил!

Глубокая любовь Истины открывает глаза незрячей, дав ясный ответ, что все это описание себя – романтика, поэзия, проза, но нет во всем этом истины. Грусть и тоска сменились внутри тихой радостью, что-то ликует во мне.

И вот сижу на кухне и ясно вижу, что прежняя я любой ценой пихала бы в себя это масло только потому, что дорого заплатила. Но сейчас совсем другое дело: точно знаю, что в рот это не возьму. Вот уж не думала, что все происходящее – даже ситуация с маслом – открывает мне глаза. Внутри какая-то легкость, совсем неизведанное ощущение, новое. Милость настоящего момента, тихая благодать струится к современным просветленным мастерам, они реально сокращают путь ищущего в осознании себя.

Среди ночи на миг проснулась, повернулась на другой бок и произнесла: «Прости, мама». Если единственный, кто слышит мои молитвы, это я сама, значит, я прошу прощения у себя самой? Да, я виновата. Но в чем? Когда слышишь от мамы постоянные упреки «другие дети заботятся о матери, а я тебе не нужна, ты меня не ищешь», невольно начинаешь чувствовать себя виноватой. Кто виноват? В чем? Перед кем? Сама перед собой. Что, получается, всё я сама, в себе, для себя, от себя?! Вот это разворот! Всё я…

…Днем, гуляя по городу, обратила внимание, что когда у меня был внук и я намеренно погружалась в состояние тревожной матери, меня физически пронесло. Иду по улице и задаю себе вопросы: кто тревожится? За кого тревожится? Я сама перед собой? Я сама за себя тревожусь? Кто тревожится? Мыслящий. Кто мыслящий? Я, Аи, обособленная личность. Та, с чем отождествилась, тревожится сама за себя. Вот это чудеса! Воображаемый паттерн в уме волнуется, переживает сам за себя, так как боится исчезнуть. И прикрывает это тем, что всеми своими действиями говорит «вот видите, как сильно я люблю своих детей; видите, как сильно я волнуюсь и переживаю за них». Но за всем этим стоит паттерн, который боится исчезнуть! Иллюзорное, несуществующее «я» боится исчезнуть, прикрываясь любовью к детям. А по факту это страх исчезновения не существующего «я». Вот так обыкновенное масло оказалось моим лучшим духовным мастером. Невольно приходят на ум слова из священного писания: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, где воры подкапывают и крадут». Ясно осознаю, что несуществующий паттерн «женщина-мать и дитя» – это потенциальный вор, который подкапывает и крадет. Вот почему по жизни меня сопровождают ложь и обман, желание использовать кого-то в своих целях. Все это воровство. То, что не существует, ведет себя как потенциальный вор. Ясно разглядеть вора можно, стоит только присмотреться. Я сама себя обворовываю, предаю, обманываю, использую! Чудеса, чего только не делают мысли! Автор всего этого я! Произнесла:

– Спасибо, мама!

– Нет никакой мамы, нет никакого ребенка.

– А что есть?

– Я Есть.

Домой с прогулки вернулась уже с ясным знанием, что моя мама пришла в этот мир со своей программой, что она точно такой же «винтик», «шурупчик» в Целом, как и я. И что в происходящем нет ее вины. Внутри тихая благодарность ей за то, что свое «предназначение» она выполняет отменно. Каждый на своем месте, как любой штрих в Целом.

Ссылкой, где Цезарь отвечает на мои вопросы, мне захотелось поделиться с людьми, с которыми я иногда вижусь на встречах с духовными мастерами. И вот сегодня по телефону состоялся разговор с одним из участников нашей группы «Сатсанг»:

– Да, Аи, я посмотрел ответ Цезаря на ваш вопрос – он, как мастер, дает бесценный совет. Сразу отрезает весь психологический аспект. Дает ориентир только на Я Есть. Но мы часто «слетаем» в непроработанные психологические аспекты, которые пережили когда-то с мамой или папой. Это всего пара ярких моментов, которые остались в уме и не дают нам продвинуться дальше. Обратите внимание всего лишь на пару ярких моментов детства с мамой – она такая, как Я Есть, ее не изменить. Например, сегодня пошел снег, но мы ведь не спорим и принимаем погоду такой, какая она есть, просто одеваемся теплее. Так и с родителями или любым другим человеком – мы принимаем его таким, какой он есть. У человека не было выбора, он сложился таким, каким его воспитали. Вы ясно увидели цепочку, что у вас такая травма, потому что мама такая. Но у мамы такая же травма, которую в детстве ей нанесли ее родители. У вас есть возможность остановить все это на себе, дальше после вас эта травма не просочится. Просто осознайте ее, и она исчезнет. У мамы не было выбора, она тоже когда-то была несчастным, страдающим ребенком. Не застревайте в прошлом.

– Спасибо. Мы, женщины, устроены иначе: из нашего тела выходит другое тело, и мы больше углублены в материально-объектные переживания. Я чувствую, что в моем крике, поиске и мольбе сидит жажда Любви, тоска по Любви – это и есть тоска по Матери. Мать – это Жизнь для ребенка. Радует, что кое-что просвечивается. Сегодня поняла, что моя мама – маленький винтик в Целом, и что ее вины в этом нет. Мольба, просьба, ожидание Любви – возможно, это и есть ожидание Бога.

– Да, мы так сильно привыкаем к своим страданиям, так цепко держимся за них! Просто надо ясно увидеть, кто мы без этих страданий. Страдания и боли приросли к нам, словно костыли, и мы уже не можем ходить без них. Привычки, убеждения, страдания врастают, вживаются в нас так сильно, что потом их не просто оторвать. Смотрите, кто страдает? Вы есть, без страданий. Мама вас любила, как могла, как ее научили. Она что знала, то и передала вам. Мама сама не испытала той Любви, о которой вы говорите. Мама и папа – это наш фундамент, если он не в порядке, наш дом не сможет нормально стоять. Увидьте, что мама ваша тоже страдала от нехватки внимания, нехватки Любви. Она не видела и не знала, что вам дать. Но сейчас вы зрелый человек. Просто увидьте это.

– Спасибо.

Положила трубку и поняла, что мне надо исследовать, с чего, откуда возникло описание себя. Как появилась мысль «у меня запуганная, лживая мать, у которой родилась такая же дочь»? Откуда возникает спрашивающий? Кто все это описывает? Откуда возникает ум? Ответ не является ни словом, ни мыслью. Пытаюсь направить внимание в это, ничего не описывая. Что есть непрерывно, тотально? Упорно смотрю туда, откуда возникает страх, мольба о любви. Вглядываюсь. Заметила, что нет во мне страха, нет желаний. Не знаю, что будет дальше, но это меня радует.

На следующий день продолжила разговор с другом-единомышленником:

– Привет. Вчера вспомнила пару ярких моментов, которые засели в разуме. Стала смотреть, откуда пошла цепочка детской травмы. Всплыла картина: после ухода деда я попала в свою семью, была еще маленькой, утром проснулась и пошла к столу, где сидела мама с моими братьями и сестрами, чтобы присоединиться к ним за завтраком. Папа был на работе. Мама посмотрела на меня и сказала:

– Уходи, ты не моя дочь. Ты дочь папы.

От неожиданности я заплакала, развернулась и ушла обратно в детскую. Старший брат, совсем мальчишка, закричал на мать:

– Ты что?! Разве мама говорит такое дочери!

Мама пришла за мной в комнату, стала что-то объяснять, говорила: «Я хотела сказать, что ты дочь деда, моего папы и т.д.». Но моя дверца закрылась. Теперь я поняла, почему не могу сделать шаг навстречу маме, несмотря на помощь ведущих мастеров современности. Хотя внешне все выглядит нормально. Постепенно эта дверь закрылась еще более плотно, почти наглухо, потому что когда находилась в школе, во дворе или на улице, именно в тот момент, когда мне нужна была помощь мамы, ее никогда не было рядом. Внутри меня все плачет. Каждый ребенок в этом суровом мире получает травмы, ждет от родителей помощи, а мамы и папы нет рядом. Ты правильно сказал: главное – отследить цепочку.

– Да, разум сам заблокировал эти болезненные моменты. А сейчас разрешил себе вспомнить травму, потому что знает: теперь это будет не так больно. Травмы мы получаем от таких же травмированных.

– Спасибо тебе.

Как только положила телефон, позвонила старшая сестра, сказала:

– Приходи на обед. Будем мама, ты и я, сами посидим. Придешь?

– Приду.

Поехала с намерением на практике осознанно пройти ситуацию. Я смотрела на маму, сосредоточившись на себе, спросила сама себя: кто здесь мать, кто дочь? Наблюдаю внутри и вовне; атмосфера стала более легкой, не такой напряженной, как вначале, почувствовала нейтральность. Мама со мной разговаривает, что-то рассказывает о политике, о мире, о своих подругах. Ощущение, будто ничего и не было. Продолжаю поддерживать разговор, не отождествляясь с мыслью «я дочь, а она моя мама». Намеренно проживаю ситуацию, что я не только тело. Стало совсем легко, хорошо, свободное состояние во всем, что есть. А когда собралась домой, мама меня обняла, поцеловала и сказала:

– Ты умная!

– Мама, ты тоже умная!

Вышла на улицу, свежий аромат свободы струился отовсюду. Решила пройтись пешком, смотрю в небо на стаю птиц, они летели высоко, не как в моем районе. Внутри легкость. Наблюдая за их полетом, поняла, почему в птицах мы видим свободу: они не имею никаких обозначений, в них нет имени, нет особенной формы, чтобы выделиться среди других. И самое главное – они не закреплены за каким-то определенным местом, определенным убеждением или концепцией. Как только ко мне пришло такое осознание, я воскликнула: «А ведь это свобода!»

Как только зашла домой, произнесла: «Да, Мама!» Занимаюсь домашними делами со словами «да, мама!». Задумалась, что бы это значило? А ведь в Париже я твердила: «Мама, пожалуйста!»

…Через несколько дней Новый Год, закупила продукты к празднику. Пришло сообщение от корректора, которое меня обрадовало:

– Аи, привет. Хочу сообщить, что у меня был гормональный сбой в организме. И вот за то время, что я работаю над книгой, женские дела приходят вовремя и проходят с минимальной болью. Уверена, что это книга так работает, так благодатно сказывается на женском организме. Благодарю тебя!

– Спасибо. Ты знаешь, что я обнаружила, когда достала рукопись, которую вела много лет, и начала печатать? Не Аи пишет книгу, а Другая Большая Сила. Во время набора текста меня стало физически чистить, иногда я бегала в туалет. Проходит время, что-то внутри отзывается на рукопись, начинается сильный кашель, будто из меня взрывом воздуха что-то выходит. А то просто так накрывают тишина и покой, которые сменяются неописуемыми чувствами, и на глазах появляются слезы. Что будет дальше я не знаю. Одно знаю точно: если нам доверили эту «работу», то стоит сделать ее достойно.

– В этой книге, которая пишется, читается и корректируется, поднимается много разных аспектов, и каждый читающий найдет в ней что-то свое. Вот у меня, например, как и у тебя, было засилье разума. Именно от головы идут все мои проблемы. Я это знала, но как с этим работать – мне не было понятно. Теперь я это вижу, и работаю над книгой, пропустив через себя, пытаюсь осознать, что именно она хотела донести до людей. И ты знаешь, у меня этот процесс происходит сам по себе, параллельно с работой над ней. То есть мне не надо, как тебе, уходить в себя, проводить какую-то медитативную работу, упражнения с фотографией матери, наблюдать через свое платье сущность, которая вечно жалуется, защищается, кидается на всех. У меня все это само собой проходит, оно входит в меня как уже готовый инструмент. Вот в чем ценность! То, что ты проходила опытным путем, здесь представлено как уже готовое упражнение. Например, дается домашнее задание и ответ, и этот ответ просто вкладывается в читающего книгу человека и начинает в нем свою собственную работу. Вот в чем ценность: не нужно тратить время, которое ты тратила, для того, чтобы прийти к осознанию себя. И вот только тогда, когда я начала безропотно, не сопротивляясь, принимать все, что дает эта книга, только тогда она стала влиять на мое тело таким благодатным образом.

Попрощавшись с доброй женщиной, я ощутила себя «транзитом-проводником» в руках чего-то и почувствовала в происходящем любовь Бога к ребенку. Если родитель возьмет «правильный курс», то и у ребенка все встанет на свои места. Разве это не счастье? Будет меньше безумия в этом безумном мире.

На следующий день весь мой восторг от полученного отзыва на книгу отозвался болью в теле: теперь уже то в груди, то в животе, то в суставах. В этот раз всё отдавалось сильной болью в районе копчика, бегала в туалет. Возможно, идет очередная чистка, я не знаю. Одно знаю: есть Один «хозяин жизни», и все будет так, как будет. Прошептала: «На все воля Безграничной Осознанной Естьности!» Дышать стало легче.