И по доске не ходит сам Игрок.
Шиповник
Закаленный на морозе,
По весне шиповник рад
Рассказать, что нежной розе
Близок он, как сводный брат.
Обращается к прохожим,
Раскрывая все цветки:
– Посмотрите, мы похожи –
Розой дышат лепестки!
Море
Море россыпью жемчужной
Катит волны предо мной,
И шумит раскатом дружно
Отступающий прибой.
Неустанная работа,
Свыше данная волнам:
Будто молят за кого-то,
Помнят всех по именам.
Шторм
Если черные над морем
Грозны тучи в небесах –
Не усну в ночном дозоре
В старой башне на часах.
Если бурный вал прибоя
Станет гибелью грозить –
Буду верой и мольбою
В злую ночь тебя хранить.
Горы
Живописно природное зодчество,
Снежный блеск недоступных вершин.
Незнакомо горам одиночество,
Величавым в сединах вершин.
С ними море и небо бескрайнее,
Эхо вечности – гимн красоте.
Горы знают далекое тайное,
Достижимое лишь в высоте.
Скалы
Дружат с тенью отвесные скалы,
Потеряв счет бегущих времен,
Угрожают долинам обвалы,
Чужаков не пуская в каньон.
Сон озерный… Туманное диво…
Отраженье таинственных вод…
Тень на беркута смотрит ревниво,
На рискованно-дерзкий полет.
«Глаза прикрою и увижу снова…»
Глаза прикрою и увижу снова
Картину детства: новое крыльцо,
Там в ароматах дворика родного
Я на ступеньках рядышком с отцом.
И сладко задремавший между нами
Мой лопоухий преданный щенок,
А Мурка смотрит желтыми глазами,
Ревнует и ласкается у ног.
А гроздья у черемухи как свечи –
Сияют, излучая белизну.
В июньской неге тает летний вечер,
Всё ниже солнце клонится ко сну.
Прокручиваю память-кинопленку,
С годами всё дороже мне она…
Там голос мамы молодо и звонко
Зовет нас из открытого окна.
«Рыжей тощею лисою…»
Рыжей тощею лисою
Бродит осень в ноябре,
Ей последнею листвою
Не укрыться на заре.
Нет уюта под кустами,
Снег и дождь наперебой,
И грозить не перестанут –
Встали тучи над судьбой.
А куда бредет – не знает,
Нет дороги впереди…
Вот и снег лежит, не тает
В замерзающей груди.