Записки об экзорцисте

Антон перевел взгляд на окно, будто этот молочный туман виновен в этом «чуде», а может и правда виновен? Затем поднес чайник к зеркалу написал на запотевшей поверхности: «а я из 21 века (»

– Да ладно? Серьезно? Не шутишь? Это же клево! Это очень необычно, про тебя надо фильм снять. А что за скобка?

– «Грустный смайлик»

– Смайлик? Что за смайлик? Сколько тебе лет?

– «27, тебе?»

– Мне шестнадцать, учусь в десятом классе, причем хорошо, а маму все не устраивает – постоянно пилит и пилит меня, а как папа умер ещё и выпивать стала, каждый день вино. Я хорошо учусь, а её не устраивает. Хотя мой папа позаботился о моем будущем и после школы я поеду в Чехию учиться на дизайнера, это гарантировано, круто?

Антон кивнул и поднес ещё горячий чайник к зеркалу, чтобы написать «У тебя все получится»

– Конечно, я с тобой согласна, а ты кем работаешь?

– «Экзорцист», – вывел Антон.

Юля в миг стала серьезной, а затем звонко рассмеялась, не услышав, как дверь в комнату приоткрылась.

– Экзорцист, ха-ха-ха, как в фильме прям, я видела. «Изгоняющий дьявола», там, где девчонку гороховым супом стошнило. Демонов из меня будешь изгонять? Ха-ха-ха.

Антон улыбнулся. Юля в миг стала серьезной:

– А когда по телеку сказали, что Курт застрелился чуть в обморок не упала. Так плохо стало. Ты слушаешь Nirvana?

– «Да, люблю, пока телефон не сел, то слушал здесь», – написал Антон и достал айфон из кармана, и показал его Юле в зеркале.

– Вы что музыку на телефонах там слушаете? Прикол! У папы большой телефон был, у тебя какой-то маленький, красивый.

– «Да, и фото делаем».

– Ох, это прогресс какой. У меня часики Монтана от отца на память достались. Он у меня воевал в Афгане и оттуда привез мне, американские! Клевые?

– «Норм»

– А?

– «Хорошо»

– Я тогда совсем малая была, сейчас то уже, конечно, старье, но как память о папочке мне. Маме то он шубу из Афгана привез и видак. До сих пор работает.

Вскоре чайник совсем остыл, и Антон намеревался сбегать вскипятить его еще раз, но Юля опередила:

– Антон, мне надо собираться в художку, на занятия, поболтаем ещё вечером, хорошо? Если с парнем не пойду никуда.

Антон надышал на зеркало и написал «да»

– Давай, чувствуй себя как дома. Не скучай. Выйди, пожалуйста, из комнаты, мне переодеться надо.

Туча и Юрик выпили бутылку и перешли к следующей. На большой сковороде были поджарены яйца с салом на закуску, на запах которой, как кот пришел Антон.

– Можно и мне пообедать?

– Конечно можно, может еще водочки? – любезно предложил назойливый Туча.

– Да не пью я, я же говорил, я только поем.

– Что ты там делал один? – Туча был в сильном подпитии и глаза его имели нечеткий фокус, плавающим взором он рассматривал лицо Антона.

– Книжку читал, Жюль Верн.

– О как, а с нами значит западло тебе посидеть, за жизнь потереть, да?

– Нет, не западло, вот и спустился же.

– За северный Марьевск, сто грамм.

– Не.

– Туча, братан, – вмешался Юрик, – не доставай парня, не хочет и не хочет.

Туча разлил водку по стаканам – себе и Юрику, в глазах его заиграл огонь злобы:

– За нашего президента Трутина, за Эльбруссию. За национального лидера нашего выпьешь, Антон?

– Я, пожалуй, пойду, что-то аппетит пропал.

– Да ладно, не уходи, поешь, а за президента Трутина надо пить стоя, – и Туча встал, его примеру тут же последовал и Юрик, чуть качнувшись в сторону, приподнялся со стула.

Собутыльники выпили. А Антон, поразмыслив, все же сгреб в тарелку пару жареных яиц из огромной сковороды. С аппетитом принялся есть.

– Это какой-то волшебный дом. Еда сама по себе появляется в холодильнике, но больше смахивает на тюрьму, – заметил Юрик, закинув в себя водку, – чудо какое-то.

– Чудо? – переспросил Туча, уставившись красными белками глаз на Антона, – чудо это когда у меня от водки папилломы все посходили. Как будто святую воду пил.

– Серьезно? – спросил Юрик.

– Да, организм почистился, значит кровь теперь чистая у меня, но пил я исключительно водку «Журавли», говорят её делает зять Трутина, самая кайфовая и цена доступная, для населения само то.

Антон быстро проглотил обед и решил покинуть эту компанию, болтовня которой его раздражала.

Туман за окнами не сходил, став угрюмым символом заточения троицы в особняке. Козловский поднялся в лиловую, уже пустую, комнату и взяв книжку спустился на первый этаж в гостиную, где уютно расположился в кресле у окна. До него доносилась бойкая и громкая речь Тучи, что-то доказывающая Юрику. «Как бы не подрались», – подумал Антон и открыл загнутую страничку книжки.

Сумерки за окном окрасили туман серым цветом. В гостиную, за водкой, пришел Туча и взяв сразу две бутылки, поспешно удалился на кухню, бросив на читающего, взгляд полный раздражения.

Стало совсем темно и устав от чтения, Антон решил подняться в лиловую комнату, вдруг Юля уже вернулась? Открыв тихо дверь, он увидел, что девушка сидела за столом и что-то писала, делала уроки. Скрип двери привлек её внимание, она резко обернулась, затем подбежала к зеркалу и увидела в нем Антона.

– О! Ты вернулся! Я скучала, поболтаем?