Контагио

Си Ван же покрасила волосы в светло-русый и наверняка сделала в юности пластические операции, сделав ее похожей на жительницу Европы, а говорила она с ним только на английском, что вместе делало ее похожей на одного из граждан его страны. Еще ее манера речи, исполненные элегантности движения, пристальный взгляд; и он пал под ее чарами, совершенно забыв о том факте, что она принадлежит к презираемому им миру.

Но эта пожилая женщина открыла ему глаза на правду: все абсолютно равны. И привыкнув к ежедневной борьбе за место под солнцем, к обществу, где тебе помогут только в случае личной выгоды, он ошибочно оценивал местных по старым меркам. Услуга за деньги заканчивается там, где ему предложили постель, еду и лечение. Широта души начинается там, где за него по-настоящему волновались и где сейчас плачут от того, что ему стало лучше.

Джейсону несказанно повезло, что женщина по образованию доктор, и потому смогла оказать медицинскую помощь в домашних условиях. На стенах висел диплом и ряд сертификатов с эмблемой медиков. Видимо, уже вышла на пенсию.

Он глубоко раскланялся и собирался уходить, как его внимание привлек работающий телевизор. Это была новостная передача. Ведущая замолчала, и начался показ нового сюжета. Перед зданием министерства здравоохранения журналисты поймали женщину в строгом черном костюме, чтобы задать ей пару вопросов о недавнем назначении на должность замминистра. Это же удивительно, что обычный врач-терапевт из небольшой больницы на окраине промышленного центра страны смогла попасть на такую высокую должность. Она не светилась на больших конференциях и не выделялась среди коллег на рабочем месте, словно ведя жизнь призрака: тихо она принимала положенное количество больных, приходя и уходя ровно в положенное время; о ней не ходило слухов и сплетен просто потому, что о ней никто ничего не знал. За те полтора года, что прошло с ее устройства на работу, никто не заметил за ней особенного рвения или любви к своему делу, и потому неожиданный подъем по карьерной лестнице стал самой обсуждаемой темой небольшой городской больницы. На все вопросы журналистов женщина лишь мило улыбалась и скромно поправляла прическу. Ее заслуги перед Отечеством отмечены грифом «Секретно», поэтому разглашать данные будет чревато последствиями. Сейчас она направляется на обсуждение появления заболевших неизвестным ранее вирусом. На самом деле, подобные случаи не редкость, но именно в этот раз государство почему-то начало разработку плана по предотвращению роста числа заболевших. Новый замминистра станет ответственным. Простому населению, видевшему шпионские игры и международные заговоры только в фильмах и далекому от секретных государственных дел в целом, причина такой паники никогда не откроется.

Джейсон же не понимал, о чем рассказывалось в новостях, и не знал, что в последнее время творилось в местных органах власти, как попали данные о разработанном вирусе в руки третьих лиц и почему они переданы под его персональным кодом в системе. Однако стал догадываться, когда узнал в женщине на экране старенького телевизора пропавшую Си Ван.

Старательно сдерживая нахлынувшие злость и обиду, он молча махнул рукой хозяйке хостела и показал на свою одежду, порванную и запачканную, отчего больше похожую на отобранную у бомжа около мусорки. Женщина участливо охнула и сложила руки на груди, после чего поспешно убежала на второй этаж и поманила его за собой. Она достала из шкафа потрепанный брючный костюм светло-коричневого цвета в полоску и белую, застиранную рубашку. Швы местами истерлись, но в принципе все осталось носибельным, пусть и морально устаревшим. Немного трясущимися от старости руками она достала из кармана рубашки фотографию молодого парня, явно сделанную где-то в середине прошлого века. Видимо, его уже нет в живых; бабуля осталась совсем одна, и гости стали для нее единственной отрадой, скрасившей серые будни.

Генетик растерялся, искренне не понимая, как можно выразить благодарность, и потому начал глубоко кланяться перед ней, как сделал бы любой азиат. Она же в ответ звонко, по-девичьи, рассмеялась и потрепала его по волосам, а затем вышла из комнаты, прикрыв дверь.

Погруженный в мысли о новой знакомой, мужчина снял пальто и небрежно отбросил его в сторону. Вдруг он заметил, как что-то упало и откатилось к его ногам. На вид это была пуговица. Судя по всему, она оторвалась от катания по земле и избиения. Джейсон поднял пуговицу и направился к хозяйке хостела, чтобы попросить нитки и иголку, но неожиданно почувствовал, будто его руку резанули ножом. Он зашипел от боли и увидел, как из пореза на ладони текла тонкая струйка крови. "Глубоко, черт". Чем он мог порезаться? Вдруг его поразила неожиданная догадка и он с удивленными круглыми глазами внимательнее взглянул на то, что только что поднял с пола. С одной стороны, она действительно выглядела, как обычная пуговица. Но от ударов ногами той ночью она разломилась пополам и оттуда высыпалась стеклянная крошка и мелкие железные обломки. Джейсон кинулся к лежащему пальто и внимательно прощупал все карманы и то место, откуда отпала пуговица – по неслучайной случайности она висела на уровне груди, а угол обзора ныне сломанной камеры захватывал все происходящее спереди носителя. "И панель для доступа в лабораторию тоже". Больше в пальто ничего не нашлось.

Ответ на все возникшие ранее вопросы стал очевиден, но поверить в него было сложно. Не потому, что такого не могло произойти, а потому, что верить просто не хотелось, и всем своим существом ученый отрицал даже саму возможность предательства любимого человека. Как в тумане, он переоделся в предложенную ему одежду, надел медицинскую маску из аптечки неподалеку, чтобы скрыть лицо, и вышел на улицу, направляясь прямиком к тайнику с липовыми документами от правительства. Конечно, отечественные госслужбы в курсе всех имеющихся у него, и настоящих, и вымышленных, личных данных, но это гораздо лучше, чем ничего. Там и деньги есть. Вполне достаточно, чтобы купить билет на самолет в далекие страны третьего мира и прожить первое время, пока не найдет работу и не спрячется от преследователей в одной из маленьких полуразрушенных деревень.

Идя пешком по узким улицам бедного окраинного района, он постоянно нервно оглядывался, но слежки не было. Да и кто в здравом уме подумает, что потомок великих морских путешественников может одеться как представитель "низшей недостойной" расы?

В голове невольно прокручивался наиболее вероятный сценарий произошедшего. Специальный агент местной разведки со знанием иностранного языка по работе с иностранными гражданами, по легенде Си Ван. Сделанные еще подростком пластические операции позволили лицу азиатского типа стать похожим на привычное для него европейское, а окрашивание волос усилило эффект. Ее внедрили в местную поликлинику как обычного врача, где, он уверен, особых успехов она не достигла и талантов не проявляла. А зачем? У нее стоит другая задача.

И почему он раньше этого не заподозрил? Как можно поздней ночью встретить ничем не выделяющегося врача небольшой больницы в окраинном, далеком от ее работы и дома районе? С какой вероятностью она будет говорить на английском, будто на родном? А после пары занимательных фраз дать свои контакты и адрес едва знакомому прохожему? Это уму непостижимо! Можно сделать ставку на то, что все движения и слова были четко прописаны психологами и отработаны ею по миллиону раз. Вероятно, использовались и техники гипноза. Потому он, как глупый бычок на привязи, послушно делал все, что она ни попросит. Благодаря подсмотренному коду они смогли получить доступ к панели управления на входе в подвал. Видимо, взломать систему быстро у них не получилось, иначе тянули бы они резину аж целый год со дня первой встречи? Или наконец-то придумали, как незаметно считать сетчатку его глаза, или как прописать в системе алгоритм, будто сетчатка из списка с разрешенным доступом была представлена. Или просто ждали завершения разработки, чтобы использовать результаты в своих целях. Дальше дело техники: стоило всего лишь стянуть из кармана и сделать копию ключа для включения компьютера. Так генетический код вируса и все разработки оказались у местных властей. И больнее всего именно то, что весь этот год Си Ван – или как ее по-настоящему зовут – играла роль веселой и влюбленной девушки, строила с ним совместные планы на жизнь и… И так много всего было за это время! Но для нее это всего лишь игра, а для него все было по-настоящему.

Генетик пришел к узкому и высокому дому, на первом этаже которого работал магазинчик, продающий местные сладости, а на втором сдавалось жилье. Он идеально подходил на роль места, в котором можно спрятать документы. Его посещения для оплаты аренды комнаты не вызывали подозрений, потому что каждый раз он выходил отсюда с пакетом, а то и не одним, полным вкусных печений и экзотических сухофруктов. Поманив рукой хозяина дома, он быстро поднялся по покатым каменным ступенькам и остановился у неказистой и хлипкой деревянной двери без глазка. Они договорились, что на случай обыска ключ будет храниться здесь, у владельца. Щелкнул замок, и мужчина подошел к сейфу в одиноко стоящем напротив кровати шкафу. Такой был в каждой комнате. Дешевый, он мог быть вскрыт парой нетрудных движений; но это лучше, чем ничего. Забрав железный бокс и кодовым замком, внутри которого лежали документы и деньги, он поклонился и вышел на улицу – комната оплачена еще на пару лет вперед, но возврата денег он просить не стал. Как можно тише, он хотел поскорее выехать из страны.

Джейсон надеялся, что этот час никогда не настанет, хотя на самом деле в глубине души ждал его – момента, когда он пойдет наперекор всем, как книжный герой. Однако поработать на благо Родины и разработать убийственный вирус он тоже был изначально не против. Не только из-за денег, но и из-за тщательно подавляемых идейных соображений. Сейчас он конечно никому не признается, даже себе, в том, что когда-то искренне радовался выпавшему шансу и подаренной ему свыше роли судьи в зале международного суда. Создай, убей, прославься и гордись – так он представлял себе свою будущую жизнь, когда соглашался на предложение госслужб. Выживает сильнейший, а они недостойны – и не только он упивался такими мыслями, но и каждый участник проекта, а может быть, и житель его страны. Затем стало не так весело – оказалось, что лавры дадут только начальникам, а им, настоящим разработчикам, останется только кровь на руках и грязь на совести. Ну и деньги в кармане – ровно столько, чтобы заглушить все сомнения. На самом деле, буквально одновременно с этим проектом ему предлагали другую работу по изучению одного из наследственных заболеваний. Платили там меньше, гораздо меньше. И он, конечно, повелся на бабки. Продался.

Понимание происходящего становилось все яснее и яснее, и в конечном итоге розовые очки треснули и с хлопком раскололись: из этого абсурда, в который он вляпался – честно говоря, по своей тупости, из-за жадности и никчемных, навязанных и абсолютно не соответствующих действительности идей – целым выбраться невозможно. Тот, кого не выбросят за борт и не сожрут еще во время разработки, долго прожить на свободе не сможет. Кому нужны лишние свидетели? Историю пишут победители. А победители не они, и даже не граждане победившей страны в целом, а правящие верхи. Вот и все. Твоя песня спета, самонадеянный дурак. Попробуй, потрепыхайся напоследок и проживи остаток своих дней как отброс. Жестоко, но такова суровая реальность.

На обратном пути он прошел мимо неказистого заброшенного здания в два этажа. Раньше оно принадлежало семье, тоже открывшей внизу магазин, как и владелец съемной комнаты, но использовавшей верхний этаж в качестве жилого. Однако время шло, город менялся, и бизнес перестал оправдывать себя, став ненужной, изжившей себя мелочью по сравнению с соседними супермаркетами. Разорившиеся жильцы съехали в поисках удачи в другом месте, бросив дом на произвол судьбы. Ремонту было всего пару лет, но за это время он успел сильно истрепаться, словно прошел не один десяток. Место, когда-то красивое и уютное, ныне стало прибежищем бездомных и безработных. Без надлежащего ухода замазка между белыми плитками на стенах вытерлась и посерела, а ламинат на полу прогнулся и отвалился. Кучами лежал мусор из консервных банок, тряпья и картонок, от которых по всему помещению расходился неприятный, тухлый запах старья и испорченных продуктов.

Накрутившись чуть ли не до мандражки, Джейсон заметил сидящего у стены мужчину. Тот прикрыл глазами и шумно дышал открытым ртом. Это был бездомный, который часто попадался ученому около дома – он просил милостыню. В этот раз он с трудом повернул голову и слабо кивнул головой, протягивая руку за желанными деньгами, чтобы напиться и благословенно забыться. Обычно он не был так нетерпелив, видимо, чувствует себя действительно погано. Генетик не обратил особого внимания на его состояние и в скором времени забыл бы, если бы тот не закашлялся прямо перед ним и не рухнул без сознания. Джейсон замер, глупо наблюдая за происходящим с открытым ртом, но разбившаяся бутылка спиртного заставила его очнуться. Он испугался и поспешил обратно в хостел, переходя на бег.

Его поразила страшная догадка, и потому он свернул с прежнего маршрута, направившись к широкой зелёной аллее, которая на его памяти еще никогда не пустовала. Этот раз не исключение: небольшие компании молодых людей, курящих и подтанцовывающих популярной взрывной музыке, прогуливающиеся влюбленные парочки, группы матерей с колясками, чирикающие о своих детях и пересказывающих последние горячие сплетни.

– И вот открывает она дверь в офис, а за ней, не поверишь, что творится! Коллега, ну та, Суан которая, вцепилась в начальника и тянет его на себя! А потом… – активно взмахивая руками, с яркой мимикой она рассказывает подружкам очередной слух. В ответ ей смеются и радостно поддакивают, рисуя в своем воображении живую сценку.

Джейсон шел по аллее, с ужасом отмечая покрасневшие глаза прохожих и редкие покашливания. Большинство из них выглядят вялыми, отворачивают лица от солнца и резко реагируют на громкие звуки; конечно, все это далеко не показатель, обычный грипп никто не отменял. Слишком общие симптомы, чтобы заподозрить выброс разработанного вируса. Но нельзя утверждать наверняка, что почти (или уже полностью) готовую смертельную инфекцию не выбросили в воздух во время свертывания лаборатории, надеясь на эффект неожиданности. И теперь население города обречено. Даже при лучшем, фантастическом раскладе заразится не менее половины жителей только этого округа, не говоря о тысячах и миллионах людей в соседних провинциях и даже странах.

Но рано делать какие бы то ни было выводы. Если он действительно прав, то ситуацию изменить никак нельзя – по крайней мере его усилиями. Нужны слаженные и дорогостоящие меры от государства, а возможно от всего мирового сообщества. И роль какого-то там мелкого генного инженера по имени Джейсон в этом нулевая, даже учитывая его участие в разработке. Власти, имея все разработки из его компьютера, должны справиться собственными силами. От него требуется самая малость: засесть где-нибудь в канаве, прикинуться дохлым и не высовываться.

Ученый выбросил все плохие мысли из головы, настроившись на солнечное – "ага, конечно, вот уж прям солнечное" – будущее и поторопился, чтобы добраться до хостела как можно скорее и забронировать билет до той самой какой-нибудь канавы. Деньги у него теперь есть, и документы тоже. Конечно, правительство вполне может иметь своих людей в любой, даже самой маленькой авиакомпании, но он надеется, что у него получится сбежать и бронь на его имя не успеют отследить. Маловероятно, но ему хотелось потрепыхаться, немного потешив самолюбие напоследок. А если повезет, то и мир увидит… Абсолютно свободный от человеческих условностей, махнет создавать свой райский уголок, наслаждаясь каждой отведенной минутой. Наверное, ему этого не хватало. Сейчас же торопиться стало некуда и незачем.

Стыдно перед семьей, которую он так крупно подставил; вообще, он испытывал неописуемую, просто гигантскую гамму чувств перед семьей, оставшейся там, за океаном, из которых только стыд можно четко выделить и более-менее внятно описать. Ничего не поделаешь. С родиной не шутят. А если шутят, то только один раз за всю короткую, зато полную шуток жизнь.

Мужчина подошел к хостелу. В темноте и спешке он не заметил, насколько обветшало здание. Бумажная вывеска на железном основании едва держалась на стене, угрожающе качаясь на ветру. Коричневая краска на стенах, однако, явно была свежей, видимо, то была заслуга постояльцев. Черно-белая, шахматная плитка на полу истерлась и поцарапалась, но была чистой благодаря стараниям хозяйки.

Он зашел в хостел и приветствующе поклонился. Женщина с видимой радостью на лице поднялась со стула и пошла ему навстречу, широко раскидывая руки, чтобы обнять. Однако на полпути она кашлянула, затем еще раз, до слез, и зашлась в приступе неудержимого сухого кашля. Затем она с трудом вдохнула воздух и, глядя мутными, неосознанными глазами на Джейсона, осела на пол. Тот немедленно кинулся ей на помощь, взяв худую, как тростинка, бабушку на руки и неся ее на кровать на втором этаже, поближе к аптечке. Выпавший из рук стальной бокс с документами гулко стукнулся о каменную плитку, оставив глубокие и развилистые, как паутинные нити, трещины.

***

"Что делать? Что делать?" Генетик в панике крутился на месте около кровати, не имея ни малейшего понятия о том, что делать дальше. Он то пытался броситься вниз, на кухню, за стаканом воды, то подходил к окну, чтобы открыть его, то снова подходил к лежащей, чтобы удостовериться, что она дышит. Мысли смешались в бессвязную кучу. "Что? Что?" Вдруг ему на глаза попалась аптечка, и он ринулся к ней в поисках нашатырного спирта. Все колбочки, блистеры и коробки были подписаны на местном языке на самодельных этикетках из бумаги и скотча, потому что заводские давным-давно потускнели и отлетели. Нельзя использовать лекарства, не зная действующего вещества! – но что еще оставалось? Решив слегка повременить с этим, мужчина убежал в ванную и, намочив полотенце, вернулся в комнату.

Слегка интенсивного обтирания хватило, чтобы женщина пришла в себя и заохала. Он залепетал на английском, забыв, что его не понимают, а затем осекся и пристально вгляделся в ее лицо. Жестами слабых рук она показывала, что с ней все в порядке и нет повода для переживаний, однако он не придал этому значения. Он начал осматривать ее кожные покровы и слизистые глаз, спросив согласие легким кивком. Женщина не возражала, ведь по доброте душевной и простоте своей доверяла этому серьезному мужчине с уверенным взглядом. Он точно знал, что делает, думала она. И была слегка неправа. Не так. Она была чертовски неправа. Джейсон смутно представлял себе, как будут развиваться события, если он в самом деле найдет симптомы разработанного коронавируса у женщины. Что он должен чувствовать? Радость от сбывшихся мечт о величии его нации? Гордость за свое великое творение? Сожаление о содеянном? Что? Он совершенно точно не сможет ей помочь, потому что лекарства от него не существует. Пока. Но вполне вероятно, что и в будущем его тоже не предвидится. Останется только сочувственно покачать головой, забрать свои вещи и уехать. "И все? Разве это все, что ты можешь сделать?" – корил он себя, пока осматривал покрасневшую слизистую глаз и типичные язвы на внутренней поверхности щек. Женщина слегка покашливала – приступ уже прошел, и ей стало лучше. Он покачал головой и выскочил за дверь. С ожесточением он бил себя по щекам, чтобы прийти в чувства. Куда он так торопится? Неужели его еще что-то ждет, кроме беспросветной бедности и жалкого существования? Тогда чего он так жаждет заграницей?

Вирус не действует на человека европеоидной расы. Джейсон был тщательно проверен генетиками, чтобы быть европейцем до мозга костей в целях его же безопасности, так же, как и каждый бывший коллега. Ему не страшно заражение, поэтому он может оставаться здесь столько, сколько потребуется одинокой пожилой женщине. Он скрасит ей последние дни, заставляя совесть заткнуться на некоторое время, а затем поддастся течению судьбы и карме. Хотелось прожить по-человечески пару недель, прежде чем отправиться гнить в какой-нибудь отсталой дыре. Решение было принято окончательно, и надо отметить, что только из эгоистичных побуждений; человек никогда не сможет измениться. Но тем не менее, с точки зрения бабули поступок останется добрым и великодушным, ведь ее интересуют не причины, а только дело. Пусть и ради собственной совести, но он будет ухаживать за ней.

Она встала и медленно подошла к лестнице. Мужчина стоял, облокотившись на стену и вперившись пустым взглядом в окно напротив. Она потрогала его за плечо и оттолкнула его руки, когда попытался увести ее назад, к кровати. Нельзя позволить себе расслабляться из-за какого-то кашля. А обморок… Старость не в радость. Стоит отсидеться денька два, и все будет хорошо.

Она не знала, что не будет. А Джейсон знал. И проводив старушку вниз по лестнице, он зашел в комнату и попросил у единственного находившегося на данный момент в хостеле постояльца телефон. Пара движений, и он сидит перед телевизором и смотрит новости, фотографируя бегущие по краю экрана субтитры, которые потом переведет с помощью приложения. Его опасения оказались ненапрасными. Узнав о слитых данных, правительство его страны действительно отдало приказ о немедленном начале операции. Все каналы пестрили заголовками: "В Унгане увеличивается количество заболевших новым вирусом, вызывающим пневмонию". Мужчина закрыл лицо руками и тяжело вздохнул. Началось.

***

Поначалу женщина храбрилась, тщательно сдерживая приступы кашля. Иногда она терла глаза и, ослабленная, откидывалась на спинку кресла в полудреме, ожидая прихода постояльцев. Ему едва удалось убедить ее измерить температуру; результаты были неутешительные. Температура держалась на отметке тридцати восьми, лихорадочно спадая до относительно нормальных тридцати семи градусов, а затем снова поднимаясь, вызывая озноб и небольшие мышечные судороги.

Каждый день Джейсона проходил как на иголках. Он с замиранием сердца отмечал идеально проработанное развитие инфекции, абсолютно совпадающее с описанным в инструкции.

Все вирусы, генетический код которых они использовали при разработке, были одноцепочечными РНК-вирусами, принадлежащими к разным семействам. От продукта требовались высокая заразность и множественные способы передачи, высокая устойчивость в окружающей среде и высокий процент летальных исходов, связанных с отказом жизненно важных систем организма. Схожее строение генетического аппарата вирионов упростило задачу по созданию смертельной химеры.

«Клещевой энцефалит. Родственник лихорадки Денге, широко распространенной в Азии, желтухе и другим вирусам. Заражение характеризуется угнетением нервной системы; пациенты жалуются на слабость конечностей, головную боль, вялость и апатию. Мышечные боли в области шеи».

Женщина часто потирала ноющие мышцы плеч и шеи от долгого, как она думала, сидения в одной позе. Частенько она обращалась за помощью к Джейсону, чтобы он налил ей воды. Руки напросто отказывались поднимать графин, а тяжесть в ногах заставляла ее оставаться в положении сидя подольше.

«Болезнь Карре. Чаще ее называют просто чумкой. Девять из десяти плотоядных животных, к которым в числе прочих относятся кошки и собаки, умирают. Эта инфекция может характеризоваться как легким течением, заканчивающимся выздоровлением, так и тяжелым, которое наиболее распространено».

Состояние женщины все ухудшалось, и вскоре она слегла. Постоянный кашель и головные боли изматывали ее. Сознание оставалось спутанным, поэтому она мало на что реагировала. По телевизору шел свежий сюжет о недавно назначенной замминистра здравоохранения. Она стала ответственной за исследование возбудителя новой инфекции и предотвращение эпидемии.

«Созданный вирус должен был быть смертельным, поэтому из генов возбудителя чумки были выбраны лишь наиболее опасные, а также отвечающие за пути заражения: контактный, воздушно-капельный, жидкостный и другие – всеми возможными способами, если говорить кратко. К симптомам относятся угнетенное состояние, воспаление и изъязвление слизистых, конъюнктивит, диарея. И самое главное – воспаление дыхательных путей. Кашель по-простому.

Иммунитет вырабатывается, но при прямом контакте с больным можно заболеть снова»

Джейсону было ужасно больно смотреть на угасающую женщину, ведь он знал, что был одним из разработчиков смертельного вируса. За хлопотами и постоянной тревогой о больной он совсем запустил себя, забывая побриться и все чаще откладывая приемы пищи на потом. Бабуля в редкие минуты прояснения сознания пыталась напомнить ему об этом жестами и что-то едва слышно шептала на своем языке, однако на первом месте для мужчины стояла эта сердобольная, спасшая его женщина. Вместе с жильцами хостела, он каждый день по нескольку раз вызывал скорую помощь, но она так и не приехала. Один мужчина даже сходил в местную поликлинику, но в творящейся неразберихе из-за огромного количество поступающих больных не нашлось ни одного свободного доктора. Медицинскую помощь хозяйке гостиницы оказать было некому.

«И самое главное – коронавирус. Его генетический аппарат не вызывал никакого интереса у ученых. От него взяли только одно – белковую оболочку, которая ответственна за проникновение в клетку. Она выглядит как корона; на ее поверхности находятся протеины, благодаря которым вирусы воспринимаются не как патогены, а как вещества, необходимые для поддержания жизнедеятельности клеток. Так оказывается обманутым и иммунитет тоже».

Женщине стало сложно дышать, и стало ясно, что ей отведено не так много времени.

«Особо опасен вирус для пожилых и хронически больных людей»

По всем каналам трубят о смерти замминистра здравоохранения, госпоже Си Ван Му. Как сломанную игрушку, при первых признаках заболевания ее списали со счетов и оставили тихо загибаться в своей конуре. Она отработала свое, больше она не нужна. Ее тело нашла соседка, когда принесла свежеиспеченные пирожки в знак благодарности за заботу о народе.

– Ее имя относит нас к мифам о могущественной богине Си Ван Му, хозяйке страны мертвых, расположенной на западе, и обладательнице снадобья бессмертия. За грехи человечества она наслала на них страшную чуму…

«Вирусу подвержены только азиаты»

Первый зараженный за пределами страны. Бабуля впала в полное забытье, и во всем хостеле были слышны только ее предсмертные хрипы.

Джейсон понял, что настал конец этой истории. Трагедия вовсю бушевала на улицах города и за его пределами. Впервые за долгое время мужчина смог уделить себе немного внимания, первым делом отправившись в ванную комнату умыться и перевести дух. Пора принять жестокую правду: он ничего не может изменить. Вдруг, стоя над раковиной и с пустой головой глядя на капающую с рук воду, он закашлялся. Удушающий, раздирающий горло приступ кашля. В его голове зародились сомнения. Дрожащими руками он отодвинул щеку и взглянул на свежие язвочки на слизистой. Покрасневшие глаза и мелкая, едва заметная сыпь на туловище. Слабость. Головокружение. Першение в горле. Покрасневшие глаза. Опухший нос. И кашель, кашель.