Между

Горели домишки простого люда и жилища знати, красиво выстроенные по римскому образцу, мастерские и рынки, театр и термы; горели роскошные ткани и южные фрукты, заботливо привезенные через всю Европу, драгоценная керамика из Самоса и тряпичные куклы детей.

Горели простые люди. Заживо.

Смерть знатных была еще более страшной.

– Так вот какой ты бог, Клавдий! – расхохоталась Боудикка, въезжая на площадь перед дымящимися развалинами храма. – Твой мрамор – и тот оказался крепче тебя!

От бывшего роскошного здания остался лишь цоколь. Его бритты разрушить не смогли… или ярость в них уже выдохлась, и воевать с камнем расхотелось.

– Привести сюда знатных пленников! И начать казнь с этого! – она ткнула бичом в конную статую императора. – Отрубить ему голову. Пусть увидят, что я делаю с их богами. Пусть умрут в страхе!

На площадь, подгоняя копьями, выводили знатных римлян. Без разницы пола и возраста. Раненые командиры и их жены. Мальчишки, не успевшие взять в руки меч, и старики. Младенцы на руках матерей.

Бледные как зола, они держались с мрачным достоинством. Иные кусали губы, чтобы скрыть ужас. Даже девочки не плакали, оцепенев от кошмара предстоящего.

Несколько бриттов с топорами уже забрались на статую и принялись исполнять приказ. Осколки мрамора летели во все стороны. Словно капли белоснежной крови.

Голова покачнулась, бритт не дал ей упасть и, как мяч в игре, кинул Боудикке. Она ловко поймала и с криком «Твоя доля добычи!» метнула голову Клавдия в землю.

Земля поглотила голову побежденного бога – как разверстая пасть зверя глотает кусок мяса.

* * *

Хохоча от ярости, она ворвалась в курган. Синетелый воитель сжал ее в объятьях.

– Королева! Богиня моя!

– Да, да, да!

– Ты поведешь их к новым победам!

– Еще, еще..! Я хочу еще!

– Они осквернили Каэр-Ллуд. Они строят там свой Лондиниум.

– Хха! – хищно скалится она.

Мечутся сине-красные отблики по стенам. Словно в брачном танце сплелись тысячеглавый змей с неистовой молнией.

– Ты очистишь город Врана от заморских орлов!

– Еще..!

– Ты сокрушишь римских богов и отдашь их мне!

– Да, да!

Пробегают синие отсветы по тонкому лезвию кремневого ножа, терпеливо ждущего на жертвенном камне.

Кромка битвы: Гай Светоний

Приказываю сдать Лондиниум.

Приказываю отступить с максимальной быстротой.

Что? Мирные жители, которые не успеют? Это не моя забота!

На войне нет мирных жителей. На войне есть победители и побежденные. Победитель – быстр, умен и удачлив. Мне нет дела до глупых и медленных.

На этом проклятом острове мы ведем войну не с народом. Мы ведем войну с землей. Живой землей. В это можно не верить – но она не станет мертвой, пока ее не убьют. А неверившие… это глупцы.

Мертвецы.

Я в их богов верю. Выжигая святилища, я верил – о, как я верил в них! Я верю в силу их священных рощ. Вырубая деревья, сочащиеся кровью, я верил в них сильнее, чем эти раскрашенные дикари. Я верю, всем сердцем верю в мощь друидов. Ни один не ушел от меня живым.

И я верю всем слухам о бессмертных воинах с синим узором. Верю в их силу и ярость. Верю, что есть лишь один способ их убить.

Верю. Пока они есть – я верю в них.

Потом я их уничтожу. Как рощи и друидов на том островке.

И тогда в них верить – перестану.

Синяя волна обрушилась на Лондиниум – чтобы растечься по городу алым морем. Все, кто не успел уйти, были уничтожены.

Не различали не только мужчин и женщин, не различали даже римлян и бриттов. Раз ты жил в городе при римлянах – ты их союзник и будешь казнен.

Пьяные от крови больше, чем от густых иноземных вин, войска Боудикки обрушились на следующий город – Веруламиум.

Бойня повторилась и там.

Кромка поражения: Бендигейд Вран

Соленые капли падают на меня. От резкого запаха крови становится дурно, и хочется бежать… только некуда бежать бренину Прайдена, и не может сдвинуться с места череп.

Андрасте алчет власти. Андрасте алчет крови тысяч, которые сделают ее могущественной.

Как мне удержать тебя, безумная богиня икенов?

Потоки крови дают силу, ты права, но – ей не сравниться с той, которую обретают мирные боги. Они переживут любые нашествия, а ты, Андрасте, ты… ты дерзаешь мериться могуществом с богами Рима.

Андрасте, опомнись! Вслушайся в своих врагов. Ты хочешь помериться с ними числом кровавых жертв?! Ты проиграла это состязание, проиграла не начав его. В их честь веками льется кровь, и кого! – лучших бойцов.

А в чьей крови купаешься ты?!

Мирные жители, не успевшие убежать? Младенцы? Семнадцать тысяч казенных – моя кость дрожит от известия о таком количестве убитых пленных, но, безумная Андрасте, сколько из них воинов?!

Опомнись, молю! Ты учишь бриттов убивать безоружных. Ты приучаешь их тешиться победой над слабым. Даже бойцы этого бешеного Коня – Марха – даже они привыкают не встречать подлинного сопротивления.