Между

Против Короля. Еще не провозглашенного, но уже подлинного.

Гругин бросился на Марха, и удар Кабана был бы ужасен…

Был бы.

Кромка победы: Марх

Откликнись мне, моя земля.

Как женщину пронзает плоть мужа, так тебя наполняет моя сила. Я властен над тобой – больше, чем любой из мужчин властен над любой из жен.

Мне достаточно захотеть – и сомкнутся скалы. Достаточно одного усилия воли – и земля станет непролазной топью.

Кабану не взобраться на отвесные скалы. Кабану не выбраться из гибельных болот.

Остры его клыки – но бессильны против каменных стен. Грозна его ярость – но смешна она в чавкающем бессилии болот.

Могуч ты, Гругин. И один на один не выстоял бы я против тебя. Немногое мог бы сын Рианнон.

Но правы мои эрлы: я уже стал королем Корнуолла. И против силы всей земли – что можешь ты, Кабан?

Марх прыгнул на холку Серебряному Кабану.

– Сдавайся! Признай себя побежденным! Я не хочу убивать тебя, мы не враги! Признай мою победу – и болото отпустит тебя.

Гругин хрюкнул… соглашаясь? – и вдруг сменил облик.

Марх полетел в болотную грязь, а над ним в небе воспарил юноша с серебряными крыльями.

Он пел и смеялся, смеялся и пел, и песнь его была светлой радостью, и в смехе его не было торжества победы.

Он был прекрасен.

Марх, отплевываясь и отфыркиваясь от грязи, уже понимал, чем он может одолеть Гругина в этом облике: песнью Дрозда. Спеть о том, что радость превыше всего – а значит, и красоты, и света… Кабан падет в болото, где ему, твари древней, самое место…

Победа ясна и близка.

Кромка судьбы: Марх

Я не могу.

Я всё знаю – но не могу обратить свои знания против него.

Потому что нельзя бороться с красотой – ни ради какой цели. Высокой, низкой – неважно.

Красоту нельзя уничтожать, повергать, одолевать.

Радостью нельзя повергать радость.

Даже во имя самых благих целей.

Песни Дрозда преступно использовать как оружие.

Ты слышишь, среброкрылый юноша?

Ты победил.

Гругин спустился на землю. Крылья исчезли, но принимать облик Кабана он не спешил.

– Ты победил, Марх, – сказал он.

– Нет… ты…

– Не спорь с Кабаном. Ты прав: радость – это не оружие. Ей нельзя сражаться, даже если можно победить. Ты одолел меня. Ты стал владыкой Корнуолла.

– Нет, я…

– Послушай. Если я тебе понадоблюсь – просто позови меня. Я приду на помощь.

– Но ты…

Гругин не дал ему возразить и договорил:

– А если я тебе очень понадоблюсь, Король, то не беспокойся: я приду без зова.

Корнуольский Кабан расправил крылья и взлетел. С карканьем поднялся с дуба ворон, подлетел к Гругину. Среброкрылый юноша и ворон принялись выписывать в воздухе одним им понятный танец, удаляясь и удаляясь в вышину. Но, странное дело, если серебристая фигура уменьшалась, то ворон – нет. Рос? Становился исполином?

Кем был тот ворон, что наблюдал за их поединком?

Король Марх не стал искать ответа на эти вопросы. Если будет нужно, ответ найдет его сам.

Сейчас – Тинтагел. Градлон.

Тот, кого Рианнон и Араун лишили власти, – и с кем Марх бы хотел решить дело миром.

К поверженному сопернику король испытывал жалость. Хорошим ты был королем или нет, но когда тебе объявляют, что теперь ты никто, это несправедливо.

И Марх надеялся смягчить приговор, вынесенный его матерью.

Кромка миров: Марх

Тинтагел. В мире людей ты – башня, сложенная древними исполинами. Скудная каменная ограда вокруг – это уже люди постарались, как могли. Стен, способных выдержать осаду, нет – да они и не нужны: здесь всё пронизано магией, и любого врага остановят задолго до того, как он приблизится к главному замку Корнуолла.

А если враг будет настолько могуч, что его не сдержат чары, то против него и крепостная стена не поможет.

За оградой замка – обычные человеческие строения: кухня, амбары, кузница… И башня, могучая и величественная. Думаю, даже люди чувствуют, что она – больше, чем видно оку.

Замок на границе миров. Замок, куда равно можно войти и из мира людей, и из Аннуина. Замок, наземная часть которого вдвое больше, чем кажется. Лестницы и залы, куда не могут попасть люди.