До встречи в Париже

Я раскрыла шкаф, достав оттуда домашнюю одежду и захлопнула дверцу.

– Ты что меня совсем не поняла? – дверь в мою комнату моментально открылась. – Ты похоже уже полностью обнаглела! Мне что с тобой делать? Ремень взять?

Я промолчала, натягивая на себя футболку, после чего услышала уже более спокойный голос Али:

– Сходи в душ, у тебя кровь на волосах засохла.

– Пока не хочу, чуть позже.

– Чуть позже это когда?

– Через пол часика.

Она оставила меня одну.

Вечер приближался, и это меня нервировало. Идти к снежному полю к Эрику мне совершенно не хотелось, хотя, там я буду с его существом. А я?

Я вдруг задумалась, ведь я и Корентайн теперь полноценное одно «Я», и, возможно, мое состояние в другом обличии будет теперь чувствоваться иначе?

Весь день я просидела в комнате, и идей чем заняться у меня было. Я поставила необходимые для выполнения домашнего задания учебники в стопку и по очереди к ним приступала. Первым была математика, мой самый ненавистный предмет. Приступив к упражнениям, я вспоминала, как легко их решала Вайлет, а сама не могла ничего понять, в сотый раз перечитывая выше данное правило по решению подобных примеров. В конце концов, я все же что-то написала в своей тетради, полностью уверенная, что это совершенно не верное решение. Следующим учебником оказалась биология. Раскрыв нужный параграф, я опустилась в чтение, совершенно ничего не запоминая. Перечитывая третий раз одну строчку, я поняла, что уроки нужно отложить. Голова казалась тяжелой и забитой всякими переживаниями.

Я не могла выкинуть из головы Джэя, стоявшего на тротуаре.

Очередной раз я пожалела, что выбросила все в окно.

На улице начало темнеть, и Али позвала меня ужинать. Нехотя, медленно перебирая ногами и шоркая по полу (Али сильно от этого раздражалась), я прошла в кухню и села на свое место. Желая оттянуть момент, когда мы направимся на поле, я ела очень медленно, тщательно пережевывая все, что клала себе в рот. Тетя, видя, что я это делаю специально, злилась, но ничего не говорила. Пока я сидела одна на кухне и доедала свой ужин (из-за того, что ела медленно, совсем не насытилась), тетя пошла укладывать своего сына спать. Под ее магией он мог сладко спать до нашего возвращения.

К сожалению, есть вечность я не могла. А хотелось.

Али уложила своего сына, и я направилась одеваться.

Понимая, что тетя вот-вот готова взорваться, я решила собираться с привычной скоростью. Перед смертью все ровно не надышишься.

Мои джинсы и зеленый свитер лежали замоченные в ванной, так как Али сочла, что с них кровь смоет самостоятельно. Пальто было решено отдать в химчистку.

Поэтому мне пришлось одевать старые потрепанные спортивные штаны и так же замученный годами синий свитер с аргайлом. Выглядела я так…, что даже бездомные выглядят лучше. Все так же не промытые от крови волосы слиплись (хорошо, что они были убраны в конский хвост), под глазами после долгих дум над математикой остались синие мешочки, а в глазах полопались капилляры, старая потрепанная одежда не подходящая друг другу по стилю и разные носки. Сегодня все же я решила защитить свои пяточки от всего возможного, что будет попадаться мне под ноги.

Стоило мне выйти в свет коридора, где меня уже ждала Али, как у последней от моего вида чуть не случился сердечный приступ.

– Биа, ты так и не помыла голову? – спросила она.

Ага, значит, все остальное в моем образе ее устраивает!?

– Какая разница, никто и не заметит, – отмахнулась я, проходя к выходу.

Али тяжело вздохнула, но говорить ничего не стала. Удивительно.

К чертям человеческий образ.

Я сорвалась вниз по лестнице, чувствуя, как внутри меня просыпается энергия. Меня не интересовало, поспевает ли за мной Делайн, меня тянуло к полю, и я не могла этому сопротивляться. Я бежала с огромной скоростью, перепрыгивая через две-три ступени каждый раз, когда желание ощутить свежий воздух пережимало горло.

Сегодня я испортила отношения с Лукосом, но надеюсь, он не омрачит мою ночную прогулку.

Не зря я тогда отвоевала камень. Пусть знает, чертов волк, кто здесь королева.

Я оказалась на улице, и морозный ночной воздух наполнил мои легкие. Нет ничего приятнее этого. В этот момент я решила прислушаться. Я уловила каждый звук, ночь на самом деле такая шумная, и ни в чем не уступает дню. В своих квартирах еще не спали жители, все они смотрели телевизоры, между собой что-то обсуждая, вся электроника в их квартирах неприятно жужжала (Неужели они этого не слышат!?). По улицам ездили машины, практически оглушая меня шумом двигателей, за два квартала отсюда мчала полицейская машина, и я отчетливо слышала голос, искривленный громкоговорителем: «Прижмитесь к обочине, или мы откроем огонь!». Скрипели тормоза, стиралась резина об асфальт. В деревьях шумел ветер, свистя, продувая рыхлый снег. Множество пешеходов идут в диаметре километра от меня, шурша тяжелыми куртками и хрустя снегом под ногами, кто-то из них разговаривает по телефону, кто-то греется горячим кофе, кто-то с кем-то целуется и клянется в вечной любви. Обычные люди это не слышат.

Я слушала, как Делайн быстро спускается вниз по лестнице, через пару секунд она оказать рядом со мной на улице.

– Приятно видеть, Корентайн, что вы с Беатрисой уже одно целое, – заговорила Делайн, – я с Алисией еще только на полпути к этому. Как так получилось?

Я перевела взгляд на кошку, стоящую рядом со мной во все еще человеческом виде.

Я кратко пожала плечами, а потом, глубоко вдохнув, ответила:

– Все получилось само. Пошли, мы теряем время.

Мы сорвались с места, человеческие тела были очень медленные, и я понимала, что сейчас выжимаю из него больше чем максимум, а значит, на утро мышцы снова будет сводить от боли. Несмотря на это, я не прекращала бежать как можно быстрее. Делайн была медленнее меня, она едва меня догоняла, а я уже знавшая маршрут к полю, неслась вперед.

Как и в прошлый раз, нам в след заинтересованно смотрели, как будто они ни разу не видели, как люди бегают. Видеть-то они видели, вот только мы разительно отличались от образа спортсмена. Одна наша одежда (по крайней мере моя) заставляла усомниться в нашем психическом здоровье.

В какой-то момент я задумалась, что подобные побеги по ночам в лес, могут испортить мне и Делайн в человеческой жизни репутацию. Не удивлюсь, если уже все обсуждают странные ночные пробежки тети с племянницей.

А если это дойдет и до Джэя?

Я резко остановилась, идти к полю мне расхотелось.

Что если Джэй узнает о том, что я не такая как все? Что я странная? Что я в дикую кошку превращаюсь?

– Корентайн? – Али остановиться не успела, поэтому ей пришлось вернуться ко мне.

– Я не пойду на поле, – ответила я, – Али, не сегодня.

Взгляд тети потерял звериный холод, и на меня смотрела моя тетя со своим обыкновенным карим взглядом.

– Что случилось? – спросила она.

– Я не могу, – ответила я, – давай не сейчас.

– Это из-за Эрика? – спросила она.

Вот о нем я беспокоилась в последнюю очередь.

– Я думала о Джэе, – ответила я, – я не хочу, чтобы он знал о том, что я странная.

– Беатриса! – тяжело вздохнула тетя. – Хочешь сказать, ты поставишь крест на своих силах, только чтобы быть «нормальной»? – Она показала кавычки руками. – Ты ведьма, Биа, ты от этого не убежишь, а если этот парень будет действительно любить тебя, то он примет тебя со всеми твоими странностями.

– Али, я понимаю, когда странность человеческая, например, любовь к тараканам, или кто-то всегда носит собой молоток, да-да, и такое есть, или невозможность прожить без сыра, но, черт возьми, я превращаюсь в пантеру, – обиженно проговаривала я.