То, что скрывается в темных переулках. III часть

– Я осталась без пары, поэтому нет, – ответила я.

– Тогда я сейчас тебя научу, – Яст взял меня за руку и через коридор провел меня в гостиную.

Он положил мою левую руку к себе на плечо, а правую себе на ладонь. Его правая рука легко легла мне на талию.

Музыка поспешила унести нас в танец, и Яст подчинялся ей. Легким движением он начал порхать по комнате, я следовала за ним, но у меня плохо получалось. Через минуту мы остановились, потому что я очередной раз наступила Ясту на ногу. Парень поднял глаза к потолку, терпел боль.

– Ну, я же говорила, что не умею! – устало выдохнула я.

– Просто следуй за мной и не думай о своих ногах, – Яст медленно опустил на меня взгляд.

– Это тяжело, – честно призналась я.

– Никто не спорит! – он согласился и повел меня в танце.

Я попыталась раствориться в музыке. Пыталась раствориться в Ясте. И мне это удалось. Мы уплыли в танце, он кружил меня, и я ощущала себя принцессой на балу. Не хватало только шороха моих юбок.

Ох, Яст!

Моя голова была возле шеи юноши, и я глубоко вдохнула его запах. Такой вкусный и манящий, мне хотелось тереться об Яста как кошка. Мне казалось, словно я сошла с ума.

Яст продолжал танцевать со мной, и я полностью потеряла связь с реальностью. Его волосы, нос, глаза и губы… крепкие руки.

Яст, ты единственное хорошее в моей жизни!

– Я люблю тебя! – шепнула я, когда музыка закончилась, и мы остановились посередине комнаты.

– И я тебя люблю, Хлоя, – улыбнулся мне Яст.

Он отпустил меня, продолжая так же сказочно улыбаться.

– Ты здорово танцуешь! – похвалила я, и подошла к комоду, где стояло радио. Я выключила музыку.

– И ты неплохо.

Я окинула радио взглядом. Как и все в доме, оно было раритетным. Комод, на котором стояло радио, был выполнен из темного дерева. У него были закрученные ножки, и стоял он у огромного окна, которое закрывали легкие шторы бежевого цвета с синими бутонами цветов. Все в доме было старым.

Меня передернуло – из коридора раздался неожиданный бой часов.

«24:00».

– Уже поздно, – проговорил Яст.

– А мой день только начался, – ответила я.

– Не хочу идти спать, – шепнул парень, подойдя и заключив меня в объятия. Его прикосновения были нежными, заставляя внутри меня что-то напрягаться. Внутри было странное томление.

– А что хочешь? – внутри все начало кипеть.

Яст не ответил, легко прикоснувшись своими губами к моим. Его горячий язык мягко коснулся моей верхней губы, и низ живота потяжелел. Волна вожделения ударила внутри. Энергия, всепоглощающая, диким огнем объяла мое сердце. Оно билось как сумасшедшее, разгоняя по телу огонь. Мои руки автоматически потянулись к шее Яста, мне хотелось прижать его к себе сильнее. Дикий пожар сжигал все внутри меня, и от этого становилось очень жарко. Яст был прижат ко мне вплотную, одаривая меня поцелуями, но мне этого было мало. Я прижимала его к себе все сильнее и сильнее, и каждый раз мне казалось, что этого недостаточно. Мои руки спустились ему на спину, его тем временем гладили мою поясницу, сжимали ягодицы. Внутри меня били чувства, мяч бил вниз живота и поднимал брызги воды. Капли долетали до самого сердца, а то горело необузданным пламенем. Капли воды казались кислотой, прикасаясь к раскаленному сердцу, и это еще больше возбуждало меня. Яст продолжал играть с моими губами, дразня их своим горячим языком. Я не заметила, как начала двигать тазом на встречу Ясту, а мои руки были уже готовы порвать его футболку.

Просто поцелуй, а я покинула реальность.

Раздался треск, синяя ткань футболки потоком стекла с плеч Яста.

Ваниль и лимон пропитали всю комнату. Этот запах как наваждение. Все мои мысли, действия, желания были направлены на Яста. Его хотело мое тело: плоть и кровь. Я слышала его сердцебиение, оно било ритм нашим поцелуям, играм языка Яста, моим движениям таза. Его кровь манила меня, и где-то в глубине моего подсознания кружили мысли, как сильно я хочу выпить его кровь.

Я выгибалась навстречу Ясту, желая быть к нему максимально близко.

– Спасибо, она мне никогда не нравилась! – оторвался от моих губ Яст, но я не поняла, о чем он. Я вообще не могла думать.

Я развернул меня к себе спиной, его руки потянулись к замку джинс, и багги упали на пол.

– Нагнись! – я выполнила указание Яста.

Нужно было бы включить музыку, чтобы нас было максимально не слышно. Но у меня не поднялась рука. Мы бы опорочили все, что для Людмилы Павловны так важно. Когда-то под музыку радио она танцевала с любимым мужчиной, которого, возможно, любит и сейчас, и я не могла позволить себе все это обесчестить.

***

Гостиная сама по себе комната не большая. Ее стены обклеены старыми узорными обоями. Раньше они были жёлтыми, но за годы они выцвели и приобрели блеклый бледно-банановый цвет. В некоторых местах, они были потертые, продырявленные. На полу был паркет, на котором постелили красивый ковер с красным узором. Камин, кирпичный. На полочке над ним стояли чугунные кони – копия творения искусства. Напротив камина у стены диван с завитыми ножками, обшитый затертым и выцветшим зеленым бархатом. Огромное окно, шторы с синими маками (пусть таких не существует). Комод, на нем радио. И последнее, с потолка свисала огромная хрустальная люстра. Комната казалась полупустой.

***

Гром и Ли вернулись в дом вовремя, точнее мы вовремя покинули гостиную и перебрались в выделенную нам спальню. Когда-то она принадлежала Олегу. Она была обставлена так же старо и не богато, как и все остальные комнаты. Яст измотался за день и уставший сразу же уснул, как только его голова коснулась подушки. Я прилегла рядом и на удивление для себя ощутила странную усталость. Внутри меня словно что-то рассеялось, и я ощутила, как потяжелели веки. Концентрация крови Юла внутри меня упала. В темноте комнаты в моей крови стали вырабатываться человеческие гормоны: я засыпала. По-человечески засыпала. Я почувствовала, как расслабилась каждая моя мышца, глаза закрылись, я не могла пошевелиться, но еще слышала, что творится вокруг. Как же сильно я отвыкла от такого. Мысли неслись с диким потоком, путались и напоминали бред сумасшедшего. Где– то на заднем плане всего этого беспорядка мыслей играли 3 doors down – in the end. Или The Linkin park, я так и не разобралась, кто поет эту песню. Сон пришел так же неожиданно, как и ощущение усталости.

В темноте перед глазами прорисовывается стройная фигура, и в ней словно горит смертоносное пламя. Огонь приобретает форму, и на меня смотрят голубые глаза.

Мелитта смотрит на меня из темноты. Именно в этот момент я понимаю, что мы стоим на ночной улице, которую тускло освещают фонари. Она не улыбается, молчит.

– Привет, – я пытаюсь заговорить первой.

– Привет.

Ее голос безразличен, она стоит, не шелохнувшись и просто смотрит на меня. Я подхожу к ней ближе и заглядываю глаза. Зрачки расширены, а дыхание тяжелое и частое.

– Ты болеешь? – спрашиваю я, на что она отвечает:

– А что? Я снова могу это делать?

Мне становится страшно. Она кажется мне сумасшедшей, и я не знаю, что сказать, вдруг начинает она:

– Ты не изменилась, если не брать в счёт новые шрамы, – она словно видит меня сквозь одежду.

– Метки клана Феликса, – отвечаю я, и она молча согласно кивает.

Мне начинает казаться, словно этот сон будет продолжаться вечность, но Мелитта, явно не желая со мной общаться, растворяется снова превращаясь в пламя. И вскоре тьма сгустилась, забирая в себя образ девушки. Сумасшедшей девушки.

3