То, что скрывается в темных переулках. III часть

– За что ты меня любишь? – тихо спросила я.

– За что!? За то, что ты просто существуешь! – Яст улыбнулся. – Ты прекрасна, это точно, но я люблю тебя не за наружную красоту. Ты очень красива и внутри: умная, добрая, понимающая, смешная и веселая. Любишь поесть!

Я усмехнулась.

– Да! Обожаю, когда ты составляешь мне компанию в поедании бутербродов! – Яст тоже засмеялся.

– Конечно, это самое главное во мне, – я усмехнулась.

– Эх, – Яст вдруг обреченно выдохнул и прижал меня к себе, – когда-нибудь ты расскажешь, что тебя мучает?

– Когда-нибудь, – я пожала плечами, – но единственное, что я тебе скажу, это будет то, что это просто прошлое.

– Хлоя! – парень отодвинулся от меня и заглянул в глаза. – Кто-то из прошлого очень сильно когда-то тебя обидел! Это видно… в твоих зрачках!

– Зрачках! – я попыталась проморгаться, чтобы в моих глазах он больше ничего не увидел, что могло сдать меня с потрохами.

Когда-то давно я пообещала себе, что Яст ничего не узнает.

– Ты скрываешь это специально? – Яст обиженно хмыкнул.

– Милый, то, что было, то прошло. Я не хочу ворошить прошлое.

– И при этом каждый раз возвращаешься к этому мыслями, – Яст отпустил меня, он казался обессиленным.

– Прости, – шепнула я.

– Не извиняйся, – Яст поднял глаза к небу.

Синее, синее небо.

4

Дома я попыталась отвлечься от всей той тяжести, что накинулась на мою душу. Я села на диван в гостиной, Яст оставил меня. Играло радио. Снова классика, снова спешащая унести меня вдаль собственных мыслей.

Думать о чем-то больше не хотелось. Казалось, словно все, что я вспомнила, нужно выплакать, и я дала волю эмоциям.

Я подтянула колени к груди и закрыла лицо руками. Слезы хлынули из меня потоком, словно кто-то открыл кран. Со слезами уходила боль.

– Хлошечка, – в гостиную влетела Лариса Петровна, и я стала тщательно вытирать слезы.

Лицо отекло и покраснело. Скрыть то, что я все же рыдала, было невозможно. Я глубоко вдохнула через рот, понимая, что разговора с женщиной не избежать.

– Милая, что у тебя случилось? – тихо спросила Лариса Петровна.

– Все нормально, ничего страшного, – ответила я, отворачиваясь, чтобы женщина не видела моего лица.

– Ты можешь довериться мне, – ответила женщина.

– Меня мучает мое прошлое, – ответила я.

– Что же такое ужасное случилось в твоей жизни?

– Я никому не рассказываю, – я увела взгляд, вспомнив слова Яста. Мои глаза выдают мою боль.

– Это другой мужчина, – с уверенностью проговорила женщина.

Я молча кивнула.

– Он принес тебе боль?

Я снова кивнула.

– Насколько давно вы разошлись?

– Мы познакомились, когда мне было четырнадцать, а в шестнадцать я его оставила.

– Ты была еще ребенком! – от ужаса у женщины перехватило дыхание, и она упала на диван рядом со мной, схватившись за сердце.

– Ему было девятнадцать, когда мы познакомились, он даже не был моим ровесником, – я шептала.

– Бог ты мой! Девочка моя, что ж тебе пришлось пережить, – Лариса Петровна в ужасе раскрыла глаза, продолжая руками сжимать свое сердце.

– Поэтому я никому ничего не рассказываю, – я махнула головой в сторону ее рук, дав понять, что она не первая, кто начинает в пустую жалеть меня.

– Хлоя, – голос женщины был тверд, и я подняла глаза на нее, – это прошлое, вся боль в воспоминаниях, а ты, судя по всему, любишь к ним возвращаться!

– А Вы сами? Вы так же живете прошлым! – я перевела взгляд в сторону радио.

– Ты можешь потерять Яста, если будешь вспоминать то, что должно кануть в небытие. Не повторяй моих ошибок, отпусти прошлое.

– Мы можем исправить все вместе! – прошептала я.

– Что для тебя Яст?

– Спасение, – глаза зажгло, и я стала чаще моргать, – свет. Он мой ангел.

– Яст сейчас здесь и с тобой! Не уходи в прошлое! Думай о настоящем! – Лариса Петровна поднялась с дивана и прошла к комоду. – Постоянно возвращаясь в прошлое, ты не живешь, ты существуешь. Это касается и меня.

Я сидела на диване и наблюдала, как Лариса Петровна отключила радио от сети.

– Что осталось у тебя после отношений с этим парнем? – Лариса Петровна стояла ко мне спиной.

– Только шрам на ноге, – ответила я.

– А мне досталось радио, – она взяла его в руки и развернулась ко мне лицом, – и я хочу его разбить!

– Почему?