И среди терновника растут розы

Но все эти чары совершенно не действовали на мисс Россер, поэтому от его внешности в искуплении она не замирала.

Она прошла к нему и поклонилась.

– Добрый вечер, мистер Уанхард, – произнесла она, глядя ему в лицо, а тот, растеряв всю свою уверенность, с которой стоял перед гостями, смог лишь тихо ответить ей:

– Добрый, мисс Россер.

Мистер Мак-Дугал, что стоял рядом, заметив поведение мужчины лишь тихо усмехнулся, который раз убеждаясь, что друг его решительно влюбился в приехавшую в гости девушку.

Все сели за стол, мисс Россер как уже полноправная невеста мистера Уанхард, села по правую сторону от него. В течение всего ужина она чувствовала на себе взгляды мисс Вуд и ее подруги, видимо, самых оскорбленных из пятерых, что мистер Уанхард выбрал не одну из них. При этом мисс Россер прекрасно понимала, что выбери мужчина хоть саму девушку в зеленом платье, мисс Вуд все равно была бы зла, и точно так же сидела бы сейчас за столом, ненавидя свою соперницу, потому что она считала, что только она одна достойна стать женой мистера Уанхард. Сжав губы и опустив яркие рыжие брови, она посматривала в сторону мисс Россер как маленький обиженный ребенок, которому не досталась желанная игрушка.

Мисс Россер чувствовала, как ей все сложнее играть роль невесты мистера Уанхард, пусть времени прошло еще незначительное количество. Ее мучила мысль о том, что она будет женой совершенно чужого ей мужчины, к которому не испытывает никакого душевного тепла. Она сокрушалась, что поддалась гордости, собственному самолюбию и жалости, дав согласие мистеру Уанхард на его предложение руки и сердца, прекрасно осознавая, что пути назад нет. Пройдет еще несколько дней, и вся Великобритания будет знать о том, что она невеста шотландского богача с огромным наследством и своим поместьем в Англии. Ее пугало, что скажет отец, если в след о том, что она выходит замуж, придет письмо о том, что помолвка расторгнута. Мистер Россер, как ей казалось, будет в ярости.

За столом к ней иногда обращались, спрашивали про Лондон и про ее семью, и не испытывая ни капли удовольствия, мисс Россер была вынуждена рассказывать про вещи, которые она хотела бы оставить при себе.

Мать мисс Россер к огромному горю девушки умерла от чахотки, когда самой девушке было почти шестнадцать, и она осталась на воспитании у своего отца со своей старшей сестрой – Блодвен Россер, которой по случайному везению сделал предложение богатый вдовец из Франции, куда она и уехала, так и не познав жестокости своего отца. Глэдис Россер осталась в Англии под строгим надзором отца, воспитываясь в самых суровых условиях, в которых могла воспитываться девушка того времени и ее статуса. И главное, что требовал мистер Россер, это чтобы его вторая дочь, так же, как и первая, удачно вышла замуж и оставила его в покое доживать свой век.

За столом послышались слова сочувствия, когда мисс Россер сказала о покойной матери.

– Моя мать тоже умерла, когда я был ребенком, – вдруг заговорил мистер Уанхард, глядя на свою невесту.

– Сколько Вам было? – тихо спросила девушка, сводя общую беседу на личную. Все присутствующие за столом сразу поняли это, начав свой разговор совершенно на другую тему.

– Мне было около десяти лет, мисс Россер, – ответила мужчина, отпивая вина из бокала, – я ее помню плохо, так как она очень долго болела и не покидала свой комнаты, и моим воспитанием занимался отец и гувернантка.

– Я сочувствую Вам, – ответила девушка, – но давайте сменим тему, я не люблю говорить о своей семье.

– Почему же? – с искренним удивлением спросил мистер Уанхард.

– Моя мать мертва, сестру я не видела с шестнадцати лет, и из всех близких у меня остался только безжалостный отец, мечтающий скорее от меня избавиться, – ответила девушка, чувствуя, как внутри у нее что-то неприятно саднит, но показывать истинных эмоций она не могла. Поэтому мисс Россер бросила в сторону мужчины небрежный взгляд, а слова свои завершила легкой усмешкой, словно всё, что она сказала, не стоит брать в серьез.

– Если это правда, мисс Россер, то обстоит всё очень печально, – тут мистер Уанхард изменился в лице, опустив взгляд с лица девушки, и, глубоко вдохнув, и, явно собирая свою силу по крупицам, продолжил, – но поверьте мне, когда мы поженимся, я никогда и никому не дам Вас в обиду!

Мисс Россер не смогла сдержать искренней улыбки от слов мистера Уанхард, заглядывая ему в глаза. Глубокие, бирюзовые, такие сияющие глаза, цвет которых девушка заметила только сейчас, ловя себя на мысли, как сильно они ей нравятся.

– Спасибо большое, мистер Уанхард, – ответила она, пытаясь собраться с силами и перестать смотреть на мужчину, в то время, когда он точно так же утонул в ее изумрудах.

– Знайте, мисс Россер, Вы всегда можете на меня положиться, – продолжил мужчина, и девушка, видя в его глазах собственное отражение, уже хотела ответить ему: «Я знаю», – но собравшись с силами заговорила:

– Я доверяю Вам, мистер Уанхард, и полагаю, что Вы будете хорошим мужем.

– Ради Вас обязательно, – ответил мужчина.

Мисс Россер не могла признаться себе, что эти бирюзовые глаза тонут в ней. Мистер Уанхард любил её, если это можно было так назвать, видя в ней несокрушимый идеал, а сама она стала замечать, что мужчина начинает вызывать в ней странный интерес. Чувству этому она сопротивлялась, убеждая себя, что мистера Уанхард она никогда не сможет полюбить. Что-то внутри неё пульсировало и мучилось, когда она замечала, что мистер Уанхард общается с кем-то другим, но стоило ему снова заглянуть в лицо мисс Россер, она испытывала странное тепло. Чувства эти её пугали, так как совершенно были ей незнакомы, потому после ужина она поспешила вновь к себе в покои, пусть оставлять мистера Уанхард было тяжело.

В стенах своих покой она не могла найти себе места, сгорая от ожидания письма от отца и желая вернуть себе независимость от мистера Уанхард. На самом деле она искала предлог выйти из своей комнаты, найти его и просто поговорить, но в ее голове никак не выкладывался благопристойный план действий. Сам мистер Уанхард в это время был в своем рабочем кабинете, перебирая письма, в который раз пересматривая счета и понимая, что совершенно не может об этом думать. В голове его все путалось, а браться за дела основательно просто не было желания, поэтому тяжело вздыхая, он просто откладывал бумаги по очереди. Он вспоминал ее лицо и задавался вопросом, чувствует ли она хоть что-то к нему или же соглашение на брак было дано из чистых корыстных планов ее отца, под давлением которого она находится. Он потирал затылок и подбородок изводя себя этими мыслями, прекрасно понимая, что она это сделала только из-за сочувствия, жалости и солидарности. Зная, как жесток мистер Уанхард-старший, она не смогла поступить иначе, спасая и его, и себя от гнева отцов.

Мысли об этом заставили мистера Уанхард окончательно потерять голову, он порывисто смял одну из бумаг и бросил в противоположную стену.

– А ведь она так и не попробовала то шампанское, – задумался он вслух, откидываясь на спинку своего кресла и поднимая глаза к белому потолку, на котором была лепнина, изображающая виноград и цветы, которые собирались к центру потолка, откуда свисала огромная позолоченная люстра, свечи в которой сейчас были потушены, так как мистер Уанхард, не смотря на сумерки, пользовался несколькими свечами на столе.

Словно чувствуя о чём думает мистер Уанхард, мисс Россер поднялась с софы, на которой отдыхала и размышляла о своем будущем, и решительно произнесла сама себе: «Шампанское».

– Я могу ошибаться, мисс, – послышался сиплый голос Сида, которого было практически не видно в темноте комнаты, – но мистер Уанхард начал Вам нравиться.

– Ты ошибаешься, – холодно ответила девушка и бросила взгляд в темный угол, откуда доносилось хрипящее дыхание слуги.

– Я знаю Вас всю Вашу жизнь, – ответил мужчина, – и жизнь я видел в целом…

Мисс Россер не желала его слышать и, громко хмыкнув, вышла из комнаты, оставляя прислугу наедине со своими догадками.

Кабинет мистера Уанхард был расположен на четвертом этаже, в той части, куда гости редко могли бы дойти из-за ее удаленности, что очень нравилось мужчине, так как никто не отвлекал его от дел. Рядом с ним была комната прислуги, которая помогала ему зимой поддерживать в кабинете тепло, а летом проветривала помещение. Она же вытирала пыль и соскребала с поверхности стола застывшие капли воска от свечей. Мистер Уанхард мог не покидать своё убежище, так как рядом с ним было так же помещение, где был кухонный лифт, и ему могли подать еду в любой момент, как мистеру Уанхард будет удобно. Так же из окон его кабинета открывался прекрасный вид на парк, а рядом с ним был розарий, который отсюда казался просто большим красным пятном среди зелени. Но самым приятным для мужчины был величественной красоты закат, который он наблюдал каждый вечер из своих окон.

Стены были выкрашены в приятный мягкий голубой цвет и завешены огромным количеством картин, приобретенных когда-то, но так и не развешанных по помещениям усадьбы либо из-за своего неподходящего размера, либо из-за неподходящей тематики. Так, например, напротив стола мистера Уанхард на стене висела картина «Неравный брак», а чуть левее – картина Жан-Оноре Фрагонара «Поцелуй украдкой». На стене справа от него висели огромные давно остановившиеся деревянные часы, а слева от него стоял небольшой книжный сервант выполненный, как и вся мебель, из красного дерева. На окнах висели тяжелые плотные портьеры, которые днем практически не пропускали свет, выполненные из жаккарда. И сейчас в своем небольшом раю мистер Уанхард чувствовал себя неуютно, желая скорее вновь увидеть мисс Россер.

Он снова отложил бумаги и поднялся со своего места, желая покинуть кабинет, когда дверь открылась, и, не поднимая глаз, в неё прошла девушка лет пятнадцати в белом чепчике, в чёрном платье и с белым передником. Это была прислуга мистера Уанхард в его рабочем кабинете.

– Софи, – удивился мужчина, замирая на месте, ведь он не вызывал ее.

– Мистер Уанхард, Ваша невеста, мисс Россер, хочет поговорить с Вами, – ответила девушка.

– Да, конечно, – мистер Уанхард вновь сел в свое кресло, – и принеси мне бутылку того шампанского.

– Да, сер.

И она быстро покинула кабинет, приглашая мисс Россер внутрь.

Волнение охватило мистера Уанхард, и он невольно поправил ворот своей рубашки, боясь глянуть на мисс Россер, которая, так же испытывая смятение, вошла в его кабинет, заинтересованно оглядывая стены. Большой интерес вызвали картины, и девушка невольно коснулась блестящей рамы одной из них.

Ей было тяжело начать разговор первой, и она просто замерла перед его столом, ожидая, когда мистер Уанхард разрушит тишину.

– Я удивлен Вашему визиту, – заговорил он, глядя на девушку, которая крутя в руках свои летние кружевные перчатки, смотрела куда-то мимо него.

– Мне очень хотелось всё же попробовать то шампанское, Вы обещали меня удивить, – заговорила мисс Россер, слабо улыбаясь и заглядывая мужчине в лицо, – Вы так далеко забрались, впервые вижу джентльмена, кабинет которого не на первом этаже.

– Вы правы, мисс Россер, я обещал, и Вы сегодня же его попробуете, а насчёт кабинета, – тут он тяжело вздохнул, – отсюда открывается хороший вид на закат.

– Я вижу, сер, – ответила девушка, так как через весь кабинет тянулись красные лучи засыпающего солнца.

В этих багряных красках глаза мисс Россер казались ярче и более насыщенного зеленого цвета, а белая кожа приобрела временный румянец. Она улыбалась, смотря в широкое окно и восхищаясь красотой природы поместья мистера Уанхард. Взгляд её скользнул ниже, и она увидела розарий, где цветы, покачиваясь от лёгкого ветерка, словно прощались с солнцем легким поклоном своих голов-бутонов. Мистер Уанхард стоял у своего стола, наблюдая за девушкой. Этот закат он наблюдал уже сотню раз, но ни разу не видел зачарованную мисс Россер. Она улыбалась, прикоснувшись к стеклу своими тонкими пальцами. Черные волосы в крупных локонах были скреплены на затылке, и в солнечном свете она казалась ему восхитительнее чем обычно.

– Вы прекрасны, – проговорил мужчина, поддавшим своим чувствам, и девушка растерявшись перевела на него взгляд.

– Мистер Уанхард, – тихо произнесла девушка, и в дверь раздался тихий стук, после которого она открылась, и слуга хозяина поместья пронесла внутрь шампанское и два бокала. Тихо и молча она быстро прошла к столу, всё оставила, и, шурша подолом своего черного платья, ушла.

Ее словно не было, а шампанское и бокалы появились на столе сами собой, так тихо и аккуратно она всё сделала, но именно её появление спасло молодых людей от неудобного положения.

– Значит, это то шампанское? – сделала вывод мисс Россер, проходя к столу.