И среди терновника растут розы

– Да, очень жаль, что сегодня ливень, – ответил мистер Уанхард, – но боюсь, что я не смог бы отложить свои дела. Они безотлагательны, поэтому я бы хотел, чтобы меня никто не отвлекал.

– Да, я понимаю, – ответила мисс Вуд, – тогда я лучше займу беседой кого-нибудь из гостей Вашего поместья.

– Мисс Миллсон, например, – ответил мистер Уанхард, – я заметил, без Вас она скучает!

– Да, Вы правы, – девушка кивнула, – я направлюсь прямиком к ней!

– Отлично, мисс Вуд, – ответил ей мужчина, и девушка, явно не желая заканчивать разговор еще пару секунд потопталась на месте, ища тему, которую можно было бы развить, но такой не было, поэтому, тяжело вздохнув, мисс Вуд поджала губы и покинула кабинет. А мистер Уанхард смог спокойно заняться своей работой.

Мисс Россер не хотела вставать с постели, так как её окончательно покинули силы. Мистер Уанхард казался ей предателем, и изнутри её выжигали дикая злоба и обида. По лицу стекали слезы, и она думала только о том, как она смогла себе позволить, чтоб успевшая зародиться симпатия ослепила её. Она не могла поверить, что сейчас плакала от разрушающей её горечи от мужских слов. Письмо отцу осталось недописанным и оставленным на столе, и мисс Россер не хотела вновь возвращаться к нему, так как осознание собственного проигрыша и предательства мистера Уанхард приносили ей колоссальную боль.

Она услышала тихий шорох, и вольно оторвала голову от подушки, увидев сквозь пелену слез Сида, завернутого в свой черный балахон. В руках он держал стакан с водой, и из-под опущенного капюшона выглядывали его бесцветные глаза.

– Мисс, – проговорил он с явной настойчивостью в голосе, – нам нужно собраться с силами. Падать и рыдать разве свойственно Россер? Я принес Вам воды, мисс, и мы вместе напишем письмо Вашему отцу, я за столько лет научился подавать правильно ему неприятные новости.

– Ох, Сид, – тяжело вздохнула девушка, вытирая ладонями слезы со своего лица, – спасибо.

Мужчина подал ей стакан, и она залпом его выпила. Выдохнув, она поправила волосы, тихо шмыгнула носом, через который из-за слез стало невозможно вдохнуть и поднялась с кровати.

– Когда допишем письмо, будем собирать вещи, – проговорила девушка, возвращаясь к письменному столу, – я послала мистера Уанхард к чертям.

Мужчина в ответ тяжело вздохнул.

– И так, что мы пишем отцу? – спросила мисс Россер, доставая новый лист и окуная в чернила перо.

«Многоуважаемый отец,

С огромным огорчением спешу сообщить Вам, что моя помолвка с мистером Уанхард, к сожалению, расторгнута. В моих планах вернуться домой в ближайшее время.» – тут Сид остановился, собираясь с мыслями. – «Это было решением мистера Уанхард, и при личной встрече я могла бы рассказать, что заставило его передумать. Я отдала приказ Сиду собирать мои вещи, и завтра утром мы покинем поместье мистера Уанхард. Мне жаль, что приходится расстраивать Вас, отец, столь неожиданными вестями. Надеюсь на Ваше понимание и снисходительность, так как я приложила максимум усилий, чтобы Вы могли гордиться мной и моим удачным бракосочетанием, но обстоятельства складываются так, что я вынуждена расстаться с мистером Уанхард и вернуться в Лондон. Ожидайте меня, надеюсь на теплым прием.».

– И подпись, – закончил диктовку Сид, – не забудьте поставить дату, чтобы Ваш отец точно знал, когда было написано письмо.

– Я бы никогда не написала что-то подобное, – ответила девушка, оборачиваясь к слуге, – и я удивлена, что ты умеешь так хорошо формулировать мысль.

– Вы девушка, мисс Россер, так еще и совершенно юная, – ответил ей мужчина.

– Спасибо, что помог мне написать письмо, – сказала мисс Россер, – ты же его отправишь?

– Как скажете, мисс, – мужчина кивнул.

Мисс Россер запечатала письмо и отдала конверт мужчине, мысленно собирая свои вещи в сундуки и чемоданы. Свои туалеты она убрала в деревянный сундук, который Сид перевязал бечёвкой, а перчатки, шляпки, вуали, шарфы и платки мисс Россер сложила в чемодан. В дорогу она решила одеться скромно, поэтому на софе оставила темно-зеленое платье с золотой бахромой и жакет выполненный из кашемира темно-зеленого цвета с золотым узором. Она хотела одеться скромно, но так, чтобы подчеркнуть свои зеленые глаза и выразительность черт лица, чтобы, прощаясь с ней, мистер Уанхард задумался о том, какое же ангельское создание он теряет, пусть мисс Россер до ангелов было столько же далеко, как и самым настоящим адским созданиям.

Игнорируя колокольчик у входа в покои, мисс Россер не явилась на обед, а затем и на ужин. Ей было уже всё равно, что думают о ней те, ко присутствовал в столовой, и даже когда мистер Уанхард послал за ней слугу, она вежливо отказалась присоединиться к общей трапезе по причине своего самочувствия. Голодать не входило в планы девушки, потому Сид приносил ей подносы с чаем и печеньем, которые мисс Россер заказала на кухне.

Ближе к вечеру, выглянув в окно, за которым всё так же периодически шел дождь, мисс Россер поняла, как сильно хочет домой, пусть её и пугал сложный разговор с отцом и его упреки. Она уже видела светлые стены своей спальни и занавески на окнах, желая вдохнуть аромат мыла из экстракта сирени, что лежало среди расчесок и гребешков на ее туалетном столике. А солнечный свет, проникающий сквозь широкие окна, освещал ее светлое лицо в большом зеркале в белой деревянной раме. Стены были приятного персиково-розового цвета. Она слышала бой Биг-Бена, а ее экипаж, подскакивая на брусчатке, уже мчался по мосту через Темзу. Шумный, живой Лондон был ее домом, и она скорее хотела оказаться среди его привычной суеты. Каменные старые дома и дома немного новее разрастались в разные стороны от центра города, выше их крыш виднелись пики церквей и соборов готической эпохи. А дом мисс Россер считался самым большим, построенным стиле регентства, и располагался почти на самом краю города, куда суматоха Лондона не всегда могла добраться. Она вспомнила вывески «Танцы» в центре города, натянутые на всю кирпичную красную стену, в надежде привлечь посетителей, а напротив магазины с выпечкой, часами и перчатками.

– Ужасная погода, – проговорила мисс Россер, глядя в окно, – началась осенняя хандра!

– Может Вы хотите еще чая? – спросил Сид, желая налить ей в чашку еще немного.

– Нет, спасибо, – ответила девушка, бросив взгляд на слугу, – я боюсь потом не уснуть, а утром нам в дорогу.

– Как скажете, мисс.

На утро за окном показалось тусклое низкое солнце, шепчущее, что лето ушло безвозвратно. Прохладный ветер, качнувший занавеску на окне, проник в комнату, и мисс Россер заметила, что он пахнет осенью. Тёплые дни остались позади. Дождь размыл землю, и та стала похожа на липкую коричневую массу, расползающуюся в разные стороны. Сад больше не выглядел привлекательно, а от роз ничего не осталось кроме колючих кустов, теперь напоминающих терновник. Листья с них оборвал ветер, и теперь ими была засыпана вся придомовая территория. Сквозь облака не было видно неба, и в воздухе чувствовалась тяжёлая влажность.

Мисс Россер отдала приказ спустить её вещи в экипаж, который уже ждал её у входа в усадьбу, а сама в это время боролась со своим желанием зайти к мистеру Уанхард в кабинет. Она держала в руках уже осенние перчатки и смотрела в конец коридора, откуда лестница вела к кабинету мужчины. Уехать и не сообщить об этом хозяину поместья было бы неправильно, но и видеть его ей не хотелось – она боялась, что не выдержит и покажет свои слёзы. Но этикет и правила приличия важнее всего, поэтому надев свои кожаные коричневые перчатки и поправив шляпу, она направилась к лестнице.

Она не знала, о чем думал мужчина, когда она оказалась у порога его кабинета. Тяжёлая дубовая дверь была открыта, и мистер Уанхард стоял к ней спиной, нервно вчитываясь в жёлтое письмо. Он был так увлечён им, что не услышал движения мисс Россер.

– Сер, – обратилась она, и мужчина испуганно обернулся, превращая письмо в руках в смятую бумажку, – простите, мистер Уанхард, я зашла попрощаться.

– Вы уезжаете, мисс? – спросил мужчина.

– Да, вчера я отправила письмо отцу о том, что наша помолвка расторгнута, и он ждет меня дома, – ответила мисс Россер, кивая и не отводя глаз от мужчины. Тот в ответ понимающе закивал.

– Я должен Вас проводить, – заговорил мужчина, убирая смятое письмо под остальные документы на своем столе, пряча его скорее от себя, в надежде вернуться к нему не скоро.

– Простите мое любопытство, мистер Уанхард, но от кого это письмо? – спросила мисс Россер, надеясь, что он не воспримет ее слова оскорбительными и сможет дать ответ. И мужчина, тяжело вздохнув, и покидая свой кабинет, закрывая за собой дверь, ответил:

– Я обратил внимание, мисс Россер, что Вы чрезмерно любопытны, – говорил он, когда они направились по коридору к лестнице, – даже в гости Вы ко мне пожаловали именно из-за любопытства.

Это был самый узкий коридор всей усадьбы, так как здесь практически не было помещений, жители поместья обычно здесь не бывали, кроме самого мистера Уанхард и его прислуг. Интерьер был скромным и выдержанным в одной цветовой гамме, а на окнах висели одинаковые белые легкие занавески, за которыми скрывались виды бесконечных полей.

– Я бы сказала Вам, что любопытство не порок, – мисс Россер усмехнулась, видя, как мужчина в ответ на эту фразу брезгливо сводит брови, – но эта моя черта характера. Да, я очень любопытна, но сейчас я больше обеспокоена, потому что я видела, с какой тревогой Вы читали это письмо.

– Мне приятна Ваша забота, мисс Россер, – отвечал мужчина, и они начали спускать вниз по лестнице, – и раз Вы так беспокоитесь, я скажу Вам от кого было письмо, и даже поделюсь его содержанием.

– Мистер Уанхард, если это была личная переписка о чем-то Вам болезненном, то я не настаиваю, – говорила девушка. Она шла впереди мужчины, держа юбку своего платья, чтобы видеть ступени и при этом всё время оборачиваясь на мужчину, чтобы видеть выражение его лица. Она понимала, что отклик на свои слова увидит именно в движении его бровей и губ.

– Вы всё же моя несостоявшаяся невеста, – мужчина пожал плечами, глубоко вздохнув, – и мы с Вами, как мне казалось, нашли общий язык.

– Если я Вам неугодна в жены, мы могли бы оставаться хорошими друзьями, а с друзьями обычно делятся переживаниями, – ответила мисс Россер и заглянула мужчине в глаза.

Это был он, мистер Энтин Уанхард, в бирюзовых глазах которого читалась все та же слепая влюбленность в мисс Россер, а у самой девушки, казалось, было готово остановиться сердце, когда она позволила себе заглянуть в бездну лазурного моря. Она почувствовала слабость в ногах, а глаза предательски защипали слезы, и она поспешила увести взгляд.

Мистер Уанхард, как красив он был, и как теперь близок мисс Россер. Она не могла поверить, что ее сердце, никогда не знавшее тепла и привязанности, сейчас рвалось на части при виде мистера Уанхард и мысли, что она уезжает навсегда.

– Вы правы, мисс Россер, – отвечал ей мужчина, – придется теперь регулярно писать письма в Лондон…

Мисс Россер усмехнулась и посмотрела мужчине в лицо:

– Ну так поделитесь с другом, от кого же то письмо? – говорила она с улыбкой.

– Мой брат прислал мне его, из Шотландии, – мистер Уанхард стал угрюм, и девушка перестала улыбаться, – он написал мне, что отец в гневе от того, что я разорвал помолвку.

– Вы сообщили об этом отцу? – удивилась мисс Россер.

– Не я, – мужчина покачал головой, – Иридия.