Самый лучший апокалипсис 2

Я покрутил головой, высматривая подкрепление, подождал пару секунд для надежности.

– Ну?! – вскинул я раздраженно руки. – Долго ещё?

Под окнами соседнего здания заалеяло. Красные каракули медленно проявились на пошарпанной стене девятиэтажки, намереваясь привлечь к себе внимание ближайших армейцев старым дедовски способом – провокацией. Удивительно, что красная писанина никак себя не показала во время моей беседы с зиккуратом. И в подвал, когда меня тащили, тоже ни слуху ни духу. Я успел над этим немного подумать, пока выбирался из подвала темными коридорами, и пришел к кое-какому выводу.

– Это хреновая затея, – рассерженно заявил я в пустоту перед собой, пригнулся, опасаясь свистящих пуль над головой, – даже не думай.

Несмотря на мои требования алая живопись возникла ещё двумя копиями – у мусорных баков на вонючей тряпке и под козырьком подъезда, неподалеку от другой группы армейцев. Вывалив разного рода подробности о прошлой жизни силовиков, провокационная писанина осталась дожидаться ответной реакции солдат, наивно полагая, что занятые стрельбой вояки обратят на неё внимание. А даже если и обратят, то общей картины это все равно не изменит. Армейцев слишком много и одиночные пикеты с записками от Фредди Крюгера здесь не помогут. Правильным в текущей ситуации будет попытка раздробить красную писанину отдельными буквами и разбросать по всей округе. Как на минном поле. А ещё лучше их всех между собой чем-нибудь соединить – чернилами схожего образца.

Багровые записи все-таки отреагировали. Вонючая простыня у мусорных баков лишилась красных закорючек, алый текст в том же виде возник у меня перед ногами. Спустя секунду одно за другим исчезли почти все слова, а ещё через мгновение у меня под ногами и вовсе остались две буквы алфавита, равноудаленные друг от друга.

– Ща проверим мою идею, – вытер я алые потеки из собственного носа, размазал кровь от буквы до буквы. – Ну! Работай давай!

Со скрипом, с большой неохотой, но жидкая кровавая полоса набрала свечение, зарядилась от двух ярко красных букв на её хвостах.

– Даже не сомневался, – прокомментировал я полученный результат.

По моему глубокому убеждению вся эта паранормальная хренотень с хвостатыми чертями, красным мелом и наскальными пейзажами должна подчиняться законам жанра и человеческая кровь далеко не последний реагент с которым алые каракули могут взаимодействовать.

– Такая чертовщина просто обязана работать, – заверил я сам себя, определяясь с планом дальнейших действий.

К нужному мне авто я добирался под оглушительный взрыв – Настасья Павловна неожиданным образом сумела применить воздушный кулак. Помимо своих уникальных размеров директор рынка и тут отличилась. Мало того, что смогла активировать способность, дак и залп вышел чудовищным по своей мощности. Дыра в соседней хрущевке получилась три этажа в диаметре.

– ВОТ ТАК! – победоносно взревела женщина-кувалда и села жопой на мокрый снег.

Позабыв о стоимости воздушного кулака, гром-баба лишилась выносливости, оказалась в состоянии близком к полуобморочному. И пока всем на головы сыпались дерево, кирпич и человеческие потроха несчастных жильцов, директор рынка сидела-качалась из стороны в сторону и было неясно придет она в себя или свалиться без сознания, воякам на радость.

– Огонь! Стреляйте по ней, ну же! – посыпалось нетерпеливое со всех сторон, солдаты, скрываясь за обломками раскуроченной хрущевки, ухватились за автоматы, застрочили по Настюхе не жалея патронов.

Однако уравновесить силы противоборствующих неожиданным образом решили три бритоголовых типа в синих бушлатах. Лысые и в папахах, с нагрудными номерами и с окровавленными рожами, троица неизвестных выдала синхронное «О, менты!», после чего неожиданно растворилась в воздухе. Эта дружная компания обнаружилась по ту сторону продырявленного здания и была дико озадачена внезапно появившимся у себя над головой гигантским отверстием. Они ещё так забавно поглядывали на всех нас через эту дыру, с аппетитом доедая мертвого инопланетного бородача. Подозреваю, что это беглые рецидивисты из исправительной колонии «Лепехово» о которых один усатый вояка не так давно мне рассказывал. Все трое, думается, по воле случая оказались на территории аномальной активности и получили архаичный профиль от незеррилм. Что-то вроде людоедов-невидимок, судя по тому, что сейчас происходило.

– Цель на восемь часов!! Повторяю, на восемь часов!

– По стене ползет, по стене, мать вашу!!

– Боря, оно у тебя за спино-о-о.. гхр…

«Ну точно кровососы из Сталкера», – оценил я подход к делу беглых рецидивистов, настолько схожим был этот образ прытких людоедов.

«Разве что в Сталкере кровососы по стенам не лазят. Хотя… Я не во все части играл, может и упустил чего» – размышлял я над своим игровым опытом, задумчиво поглядывая в сторону жуткого месива.

Троица бритоголовых упырей с невероятной прытью и жестокостью крошила армейцев в салат и тут же тянула изуродованные трупы на крышу ближайшего здания.

– Склад у них там что ли? – бубнел я себе под нос, наблюдая как людоед в папахе тащит по стене дико орущего и брыкающегося армейца. – Сходить что ли потом, проверить?

Из рассуждений меня выдернула дрожь земли под ногами и очередная канонада – двое солдат подорвали первого из трёх кровососов. Судя по мстительно-довольному выражению лица и светящимся продолговатым брускам в их руках, сделали это вояки с помощью "предметов" и всем на радость. Ушлые подрывники тут же стартанули со своих мест и побежали минировать дальше, ориентируясь на предсмертные крики соотечественников и канонаду выстрелов у ближайшего подъезда.

– Здравствуйте, – тем временем вырвалось из меня, стоило достигнуть нужной точки маршрута.

Практически целиком в паутине и бледная что мел, возле перевернутого автомобиля и моего рюкзака с «вещичками» валялась бывший заместитель директора. Пока ещё живая, но уже без правого уха, зубатая гадина таращилась на меня полными ужаса глазами, скреблась пальцами по асфальту, чего-то там выла, мычала, дергалась и пыталась сбросить голодный волосатый ком у себя с башки. Ну не то чтобы весь целиком, но зубастой пастью паук намертво вцепился в черепушку скулящей собаки и кропотливо выжидал когда уже там разрядится на ней защитное энерго-поле пластиковых доспехов. Взгляд его голодных паучьих глаз в данный момент всецело фокусировался на мне и судя по жадному выражению на волосатой морде свою добычу он отдавать не собирался.

– Да не очень-то и надо, – пожал я плечами в ответ. – Все равно от неё никакого толка.

Жертва голодного арахнида неистово зашевелилась. Выпучив глаза и истошно подвывая, сутулая собака хотела что-то мне сообщить, всеми силами умоляя отцепить с её прокушенной башки волосатое чудовище и поговорить как цивилизованные люди. Мне так кажется. Я же отбирать у арахнида его добычу смысла не видел, а потому уселся рядом и подтянул к себе рюкзак, полез проверять содержимое. В карман сразу же отправился такой важный в нынешних реалиях апокалипсиса мобильный телефон, а в левый рукав бушлата – верная фомка. Забрав что нужно, застегнул сумку и спрятал обратно в кузов машины, поднялся на ноги.

Повернув направо, побрёл в темноту. Держась подальше от эпицентра событий, решил обойти дворовую территорию по самой границе, целиком и полностью очертив её красными каракулями. Замкнуть контур было жизненно необходимо, поскольку Настасья Павловна в любой момент могла передумать и попытаться сбежать. Женщина-кувалда уже пришла в себя, поднялась на ноги и мутным взглядом сканировала округу, соображала: окончательно топтать военных или валить из двора подобру-поздорову. Я же, оставляя за собой алую писанину и косо поглядывая на директора рынка, приковылял к двум армейцам и паре девчонок-силовиков, бывших подопечных гром-бабы. Обе они сейчас выли и рыдали, лежали носом в землю и готовились отправиться в мир иной. Парочка озверевших солдафонов держала бедолаг на мушке и вот-вот, казалось, готова была спустить курок.

– Мордой в пол!! Мордой в пол я сказал! Руки за голову! За голову, говорю!

– Да пристрели ты их! – дернул плечом один из вояк, полез отбирать у рыдающих девчонок телефоны. – По пять «влиятельности» получим.

Я поработал монтировкой. Кривая фомка из темноты для военных оказалась сильной неожиданностью. С дыркой в башке на землю упал сначала один, потом второй вояка и теперь уже я полез выворачивать армейцам карманы и забирать у холодеющих трупов все имеющиеся телефоны.

– С-с-спасибо! – шмыгнули носом у меня над головой

Я и заметить не успел, как вусмерть перепуганные дамы уже стояли на ногах, вытирали слезы и были вполне себе ничего. В следующую секунду эти девицы выхватили у меня из рук свои мобильники и ринулись на спасение других девчонок.

– Сейчас же их там… на крыше, – зачем-то сообщила мне одна из девушек, – упыри эти!

Чего «их там» и чего «упыри» осталось загадкой, потому что девчонки взяли разгон и мощнейшим прыжком взмыли под небеса.

– Стой…! – только и успел я крикнуть, прежде чем мои несостоявшиеся пленные оказались на соседней девятиэтажке. – Вот мля!

Дурацкая ситуация получилась. Я никого отпускать не собирался и пара лишних девиц моим голодным чертям была бы сейчас очень кстати. Ещё и телефоны свои позабирали. Считай, украли у меня два процента скидок в «Полярнике». Нахалки.

– А потому что меньше таращиться на них надо было! – отчитал я самого себя, припоминая стройную спортивную внешность сбежавших.

Обе девчонки, как и остальные из группы Настасьи Павловны, своими формами хочешь, не хочешь, а взгляд притягивали. Хоть в чем-то нынешний апокалипсис отличался в лучшую сторону с его виртуальной «силой» и её воздействием на женские организмы.

Я перерезал ближайшему армейцу горло. Подхватив труп за ноги, потащил намеченным маршрутом. Рисуя таким образом кровавые линии между алыми каракулями, протянул военного метров тридцать. Во дворе ярко полыхнуло.

– На крыше, на крыше!

– Вы двое, мигом в подъезд! Найдите мне этого сраного поджигателя!! – проорали среди солдафонов.

Я задрал голову к облакам. С небес на землю летело пять бутылок молотова – кто-то закидывал к нам во двор зажигательную смесь. И закидывал с любопытной техникой – перебрасывал из соседнего двора через крышу девятиэтажки. То, что бутылки метают аж с самой земли я даже не сомневался, ибо траектория полета для зажигательных снарядов была достаточно характерная – по широкой дуге.

– А ещё загадочный «пиромант» использует телекинез, – оценил я угодивший в одного из лысых каннибалов зажигательный коктейль.

В последний момент летящая стекляшка резко изменила свою траекторию и приземлились кровососу аккурат на голову. Истошно вопя и полыхая беглый рецидивист из Лепехово горящим факелом полетел на землю. С человеческой ногой в зубах кровосос намеревался было скрыться от прицельного огня разозленных военных, карабкался по отвесной стене на крышу. Не получилось. Я вновь подхватил труп за ноги.

Протащив мертвеца ещё десяток метров, бросил того в сугроб и совершенно без сил повалился рядом. Таскать за собой кровоточащее тело задачей оказалось непосильной и тактику требовалось срочно менять. Жадно глотая ртом воздух, кое-как встал, поднял мертвяка, усадил и сунул ему в руки каску. Оставив тело пускать кровь из шеи в собственный шлем, побрёл к говорящим кустам неподалеку. Вытащив фомку из рукава, продрался сквозь живой заслон, мрачной фигурой замер над головой ничего не подозревающего солдата-радиста. Весь какой-то перепуганный и в грязи вояка меня в упор не замечал, без остановки кричал в трубку позывные, крутил на рации ролики и жал тумблеры, пытался откачать мертвого товарища неподалеку, перезаряжал автомат и делал ещё миллион других дел одновременно.

– Вода, Вода, это Земля, ответь! Вода, как слышишь?! Вода, ответь, это Земля! Вода, вода…

Позывной «вода», вероятно, принадлежал второй группе армейцев и судя по обрывкам эфира в этот самый момент у них там шел ожесточенный бой возле городского водохранилища. У того самого, куда один безухий гад настоятельно рекомендовал мне "больше не соваться". Эфир то и дело прерывался из-за помех, из рации доносились звуки стрельбы и грохот взрывов, слышалось непонятное бульканье, истошные человеческие вопли и громкий детский смех. Смеялись, такое чувство, аж всем детским садом. Ещё радист из второй группы постоянно хрипел и кашлял, кому-то молился, стонал и просил «Землю», «Технику» и «Дорогу» за ними не возвращаться. Периодически к этому дурдому прибавлялся звук пожарных сирен и я сделал вывод, что в беду угодила бригада спасателей. Быть может приехали закачать воду в машины, а тут началось. Конец радиоэфира ознаменовался прощальной речью. Связной из «воды» попросил передать его жене, что он её очень любит и под маниакальный детский смех отключился.

От услышанного я малость прифигел. Замер с монтировкой в руках, ожидая продолжения. Стоял, думал, что у вояки на том конце провода чего-нибудь заклинило и сейчас поломку устранят и передача возобновится. Наш связист в происходящее тоже не верил, и как заговоренный всё нашептывал и нашептывал в трубку: