Я – жена злодея? Требую развод!
Аманда Франкон
Это же надо было так попасть! Мало того, что в мир мрачного, жестокого романа, так еще и в тело жены главного злодея, которая умрет раньше, чем герой успеет расправиться с ним. Погибнет от руки собственного тирана-мужа. Нет уж, я себе такой судьбы не желаю: если появился второй шанс на жизнь, значит, прожить ее надо долго и счастливо. Именно поэтому я требую развод!
Аманда Франкон
Я – жена злодея? Требую развод!
Глава 1
В ушах шумело – как будто море – и тело пробивал озноб. Откуда в сибирском городе взяться морю? Наверное, я голову повредила.
C трудом приоткрыла глаза и увидела мужчину. Вернее, его уверенный профиль. Мрачное выражение лица, плотно сжатые сухие губы, орлиный нос и глаза – ярко-голубые. Надо же, какой красавчик. Эх, была бы я лет на пятнадцать помоложе, то… А впрочем, какая разница? Спасибо надо сказать, что он меня, бабку старую, да еще и при смерти, вообще куда-то тащит.
Холод становился невыносимым, и я вздрогнула. Заметив это, незнакомец плотнее укутал меня в тонкий плащ и пошел дальше. На лице не дрогнул ни один мускул – как будто на нем металлическая маска. Я хотела осмотреться, но голова закружилась, мысли потекли медленнее, а потом сознание снова оставило меня.
***
Тело снова ломило, боль скопилась где-то в районе сердца и растекалась по груди, обжигая легкие и даже живот. Во всем теле чувствовалась ужасная слабость, в закрытые глаза бил солнечный свет. Открывать их и осматриваться я не стала. Что я увижу вокруг – больничную палату? Не очень-то и хочется. Но я наверняка в больнице. Выжила. Впрочем, не удивительно – в двадцать первом веке умереть от одного выстрела из пистолета было бы как-то глупо.
Память будто подернулась серым дымом, но я постепенно начала выуживать из нее все, что произошло недавно. Насколько, интересно, недавно? Сколько я уже валяюсь в больнице? Впрочем, это не так уж и важно. Главное, что живая.
Итак, утро началось как обычно: почти два часа доказывала начальнику кампании, что публиковать интервью с эскортницей, которая ему так понравилась, мы не можем, потому что это разрушит репутацию нашего издания. Новостного издания, между прочим! Эх, и о чем я думала, когда согласилась стать главным редактором этой дыры? Директор идиот, вечная текучка журналистов, которых каждый раз надо заново учить, да еще и холод этот собачий, сибирский. Купилась на зарплату, идиотка. Ну кто же знал, чем все кончится?
В обед ходила в кофейню, видела там какого-то подозрительного мужика. Ему на вид лет тридцать, но морщин больше, чем у меня, прожившей почти пол века. Тогда я на него внимания не обратила. А вечером, за час до конца рабочего дня, началось: вбежал наш фотограф и сказал, что на соседней улице какой-то идиот начал стрелять. Зачем я туда рванула? За сенсацией, чтобы привлечь внимание к нашему сайту? Да ну, себе-то уж могу не врать. На самом деле мне ведь просто было очень скучно.
На соседней улице, почти во дворах, толпились люди. И все снимали, целая куча камер, телефонов. Я пробилась, одному пареньку чуть глаз удостоверением журналистским не выцарапала – случайно, вроде бы. На земле лежал человек. Когда я вспомнила о нем, в голове стало понемногу проясняться. Перед внутренним взором появилась четкая картина: кровь вперемешку с весенней грязью на асфальте, кровь на черных волосах и молодом лице. Мужику на вид, кажется, лет тридцать пять. Красивый, широкоплечий, в джинсах и светло-синей рубашке навыпуск. Он не дышал, вдалеке уже свистели сигналы скорой. Я подбежала к нему в каком-то странном порыве, хотела проверить пульс, даже руку его взяла – уже прохладную, грубоватую.
А потом подняла глаза и встретилась взглядом с тем странным типом из кафе. Он выглянул из-за угла, осклабился, в улыбке недоставало переднего зуба. И направил на меня дуло пистолета. Потом – хлопок и забвение.
И ведь если бы не скука, которая одолевала меня в последние пару лет, ни за что бы не полезла в такое опасное дело! Вот выпишусь из больницы и уволюсь к чертям! Пойду специальным корреспондентом в географическое общество. Платят совсем мало, зато разъезды постоянные, экспедиции – красота! И пусть мне почти сорок девять, но это не значит, что пора завернуться в саван и в сторону кладбища ползти. Не зря же спортом всю жизнь занималась – во мне энергии больше, чем в иных молодых!
Приняв решение, я попыталась пошевелиться, и волна боли накрыла с головой. Из горла вырвался слабый, хриплый стон.
– Госпожа пришла в себя! – прозвенел девичий голос прямо над ухом.
Интересная у них тут клиника. Они всех пациентов «госпожами» и «господами» называют?
Я приоткрыла глаза и тут же снова зажмурилась, чтобы защититься от яркого света. Тонкая девушка, которую я из-за яркого солнца не сумела толком разглядеть, бросилась к окну и задернула плотные шторы. Комната погрузилась в приятный полумрак, и я наконец-то смогла осмотреться. И обалдеть от увиденного.
Роскошная спальня. Мебель из темного дерева с бархатной зеленой обивкой, в тон ей – шторы, расшитые тонкими золотыми узорами. Стены тоже отделаны полированным деревом мягкого бежевого цвета, с красивой резьбой в виде тонких цветов и вьющихся стеблей с пышными листиками.
Я лежала на кровати, укрытой мягким прохладным покрывалом цвета темного золота, выкрашенный в белый цвет потолок украшала вычищенная до блеска люстра – то ли тоже золотая, то ли с позолотой. Худенькая девица – лет шестнадцати на вид – глядела на меня карими глазами, огромными от испуга. Серое платье на ней висело, как на пугале, а беленький фартучек оказался испачкан чем-то бледно-зеленым.
– Как вы себя чувствуете, леди Даркрайс? – вопросила она. Голос, без того тоненький, дрогнул то ли от страха, то ли от почтения.
– Где, я, черт подери? – я всегда выражала эмоции без стеснения, и в этот раз от удивления совершенно не могла себя контролировать.
– Вы в Черной роще, в замке вашего супруга… в своей спальне, – запинаясь, ответила девушка и сжалась, будто ожидая, что я ее ударю. Ну что за глупости, чего она боится? Я ведь даже руку поднять не могу от слабости.
Погодите-ка… Какая еще «Черная роща»? Частный санаторий какой-то, что ли? Если и так. то очень дорогой санаторий. Но это еще ладно, напрягает другое – я не замужем и за все долгие, наполненные поездками годы жизни никогда там не была. И фамилию столь экзотическую никогда не носила. Всю жизнь оставалась Дарьей Борицыной.
– Леди Даркрайс, с вами все в порядке? – прошептала горничная, крадучись приближаясь ко мне.
Да что здесь происходит?!
Я лишь кивнула девушке и устало повалилась на подушки. Стоило бы попросить, чтобы она позвала еще кого-нибудь, но ни разговаривать, ни видеть кого-то не хотелось.
Уперлась взглядом в потолок, проследила вензельки и украшения на золотой люстре, и вдруг вспомнила. Граф Даркрайс – злодей из книги, которую я дочитала вчера вечером. Вернее, вечером перед тем, как в меня выстрелили. А леди Даркрайс… вспомнив ее историю, я ощутила, как по коже бегут мурашки. Она – его жена, подельница в темных интригах, которую антагонист не любил, но использовал в своих целях. Когда Даркрайс влюбился в главную героиню романа, он потребовал развод, но не смог добиться его от местных священников, и тогда убил супругу. Эта сцена показалась мне в романе самой жуткой: он занес над девушкой кинжал, а она лишь раскинула руки и улыбалась, когда лезвие пронзало ее горло.
Занимательная книжечка, хотя ее название почему-то упорно ускользает от памяти. Но причем здесь я?
– Какое сегодня число? – спросила я у девицы, которая так и стояла неподалеку от моей кровати, вытянувшись в струнку, как солдат.
– Тринадцатый день золотого солнца, года тысяча триста сорок восьмого от изгнания тьмы, – отчеканила незнакомка.
«Золотое солнце» – это название первого весеннего месяца в романе. Происходило оно, насколько я помню, от того, что именно этот месяц чаще всего оказывался наименее дождливым, и солнце казалось местным жителям особенно ярким после затяжной зимы. И все же – это какой-то розыгрыш?
– Мне нужно зеркало, – потребовала я.
Горничная – а если принять на веру то, что сейчас я второстепенная героиня романа, это именно она, – бросилась куда-то вправо и приволокла тяжелое стекло в серебряной оправе. Аккуратно водрузила его на кровать и поддерживала так, чтобы я могла себя увидеть. И я смотрела – долго, не в силах закрыть рот от удивления. А на меня в ответ пучила голубые глаза молоденькая девушка лет двадцати на вид. Ее медно-рыжие волосы мягкими волнами стелились по подушке и покрывалу. Тонковатые, но изящные губы едва заметно скривились от удивления, вздувались от тяжелого дыхания тонкие ноздри на длинноватом носу, под бледными острыми скулами лежали глубокие тени.
Не могу в это поверить. Нет, это точно не я! Даже в молодости на эту девицу совершенно не была похожа – красилась в черный, занималась спортом, и даже в лучшие годы я отличалась от незнакомки в зеркале так же, как атлетка от балерины. Конечно, в молодости я была очень привлекательной девушкой, но никогда не походила на тонкую эльфийку. Из общего у настоящей меня с отражением пожалуй только длинноватый нос и соколиный разлет густых бровей.
Но это же глупость! Невозможно!
Я ощупала лицо руками – гладкая кожа без единой морщинки, длинные пальцы с острыми костяшками, совсем без родинок – любая азиатка обзавидовалась бы. Потрогала волосы – густые, гладкие, блестящие. Сердце в груди забилось еще сильнее от паники, и вскоре я уже не могла смотреть не все, что меня окружает – зажмурилась и уткнулась лицом в подушку.
Нет, нет, нет… это глупость и сказки. Такое бывает только в фэнтезийных книгах, к которым я пристрастилась в последнее время. Много их прочитала и… точно! Наверное, я после ранения в коме или брежу, вот и снится мне всякая ерунда. Логично, ведь последней я читала именно книгу про Марию Лайтнер, за которой маниакально охотился Даркрайс. Я очень сочувствовала его жене – несчастной женщине, которая не сумела противостоять своим чувствам, вот и представляю себя теперь на ее месте.
Найдя всему объяснение, я немного расслабилась и хотела подняться с кровати, но усталость взяла свое и я снова провалилась в небытие.
На этот раз в сознание меня выдернул резкий мужской голос.
– Она до сих пор не пришла в себя? – мужчина говорил без тени беспокойства, но интонации звенели как сталь.
– Нет господин, вчера днем она очнулась. Спросила, какое число и потребовала зеркало, а после того, как увидела свое отражение, снова потеряла сознание, – отчиталась девушка – судя по голосу, та же, с которой я недавно беседовала.
– Хорошо. Когда проснется – сразу доложите мне, – отчеканил незнакомец.
Послышался мягкий стук шагов. Погодите-ка! Если девушка называет этого мужчину «господином», значит, скорее всего, это…
– Граф, постойте, – просипела я, еще не успев открыть глаза.
Звук шагов затих, затем медленно приблизился. К тому моменту, когда я сумела сфокусировать взгляд, передо мной уже стоял главный злодей романа – красавец-шатен со светло-голубыми, почти белыми глазами. Я вспомнила его лицо – видела, когда он нес меня от… моря? Судя по тому, что было описано в книге, его поместье находилось рядом с морем и непроходимым мрачным лесом.
Заметив на моем лице легкую растерянность, Даркрайс обернулся к горничной и приказал ей оставить нас наедине. Девица тут же выскользнула за дверь, а он, педантично поддернув брюки, сел на краешек моей кровати. Внимательно оглядел меня, будто выискивая признаки плохого самочувствия, и, очевидно, найдя их в глубоких тенях под глазами и нездоровой бледности, слегка нахмурился.
– Вы помните, что случилось на побережье? – тихо спросил он, при этом глубокая морщина меж нахмуренных бровей ни на мгновение не разгладилась.