Автоскайп с американским дальнобойщиком. Репортажи, рассказы

Автоскайп с американским дальнобойщиком. Репортажи, рассказы
Амаяк Тер-Абрамянц

Можно ли, находясь в Москве, путешествовать по США в реальном времени? Современные технические достижения дают такую возможность! Автор совершает такое необычное путешествие с помощью друга, американского дальнобойщика. Для этого необходима лишь скайп-связь и видеокамера, направленная на дорогу, города, горы и пустыни. И путевые разговоры об Америке, России и Боге… Книга содержит нецензурную брань.

Автоскайп с американским дальнобойщиком

Репортажи, рассказы

Амаяк Тер-Абрамянц

© Амаяк Тер-Абрамянц, 2020

ISBN 978-5-4498-4746-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АВТОСКАЙП с американским дальнобойщиком

(репортажи)

В чём необычность этой повести

Судьбы человеческие полны иронии. В отрочестве и юности мечтал попасть в Америку, начитавшись Джека Лондона, Майн-Рида, Томаса Вулфа и иже с ним, насмотревшись американских фильмов. И мог бы я тогда даже отдалённо предположить, что буду путешествовать по ней, когда у меня откажут ноги, в инвалидной коляске (рассеянный склероз), не выходя из московской квартиры? Мечты мои с годами поостыли, и вдруг – бац, такая возможность, благодаря нынешней технике и другу, американскому дальнобойщику Дитриху! Необычен и сам Дитрих – мой друг, в прошлом студент литинститута Дмитрий, около 30 лет, как в Америке обретается. 12 последних лет за баранкой, обожает свою бродячую работу, но год назад перенёс тяжелейшую 18 часовую операцию по поводу рака пищевода и желудка (18 часов на грани жизни и смерти) и необычно быстро вернувшийся к работе. В общем, тандем ещё тот)))

И вот я, человек с ограниченными возможностями передвижения (масштабами моей московской квартиры-двушки – инвалид-колясочник), могу воспринимать дорогу глазами своего друга водителя, движущегося по американской дороге и запросто беседовать с ним, обмениваться впечатлениями о виденном.

Наши совместные поездки не имеют строгой географической привязки: куда Диту предлагают, туда он и едет из своего уже ставшему ему родным городка Талса в Оклахоме: Средний Запад ли, Дальний Запад… города, горы пустыни… Время наших встреч в эфире примерно одно: около 7 вечера по Москве и около 8 утра (плюс-минус час) в Америке.

калифорния. декабрь 2018

– Эй, привет, давай я тебе сегодня Лос-Анжелес покажу!

– Давай! – я удобнее усаживаюсь за экраном.

Митька (он же Дмитрий, а теперь Дитрих или ещё короче Дит) водитель огромного 18 колёсного трака, который везёт в Город Ангелов какой-то нужный груз. Обзор из его кабины на все 180 градусов, как и обзор с моего экрана. Мы видим и слышим друг друга прекрасно, видим дорогу, всё, что вдоль дороги и далее почти одинаково, и потому ощущение, что я сижу рядом с Митькой слева, как пассажир. На самом же деле физически мы находимся в разных полушариях – я в Москве в своём инвалидном кресле, и у меня 7 часов вечера, за окном -10?, а Митька там, где ему и положено – в своём траке на 2 м от земли. Он крутит баранку, взгляд цепкий, но ему нравится говорить во время своих четырёхдневных рейсов между городами, из штата в штат, это его развлекает. Передо мной гладкий серый хайвэй с белыми и жёлтыми разметками, вдоль дороги одно-двухэтажные светлые дома в густой зелени, среди которой тут и там вздымаются зелёные колонны пальм – живой коринфский ордер, и не видно ни тротуаров, ни одного пешехода (очевидно, все люди обмашинились): Калифорния, за бортом плюс пятнадцать – январь в Калифорнии (в кабине у Дмитрия, правда, на любую погоду кондиционер, и температура в моей московской квартире не очень-то отличается от температуры в кабине его трака).

– Вообще, – рассказывает Дмитрий, – Лос-Анжелес – это сплошные заводы и склады, которые начинаются за сотни километров от города. Это же самый крупный порт на Западе…

– А Сан-Франциско?

– Сан-Франциско по сравнению с ним меньше, ну и расположен не очень удобно для дорог… Вот там на подъезде сплошные поля и рощи – сельскохозяйственный район.

– Калифорнийские вина?

– Не пробовал, но лозу из Южной Африки привезли, нативную, французскую… Хотя я по выпивке не специалист.

Мы оба удивляемся современной технике, нарастающей скорости её развития. Оба мы примерно одной возрастной группы – Митька родился в 56 г, я в 52 г. На нашем веку ещё конно-гужевой транспорт не отжил, и мы помним полудохлых кляч, влекущих телеги со старьёвщиками меж пятиэтажек – праздник для мальчишек: за старые сковородки, кастрюли получали оловянные пугачи с пистонами, которые, впрочем, быстро гнулись, ломались. Но кто мог устоять перед серебристой краской, покрывающей форму кольта! Мы помним ещё паровозы, а я даже колёсные пароходы на Иртыше и Волге! Машины были редкостью, и к ним всегда прилагался Атлас автомобильных дорог СССР, тщательно изучавшийся перед поездкой в самый ближний район. А сейчас в каждой машине навигатор, бесплатно дающий правильный маршрут, ориентацию из заоблачного космического пространства, предупреждает, на какую вам полосу съехать, сколько сот метров осталось до необходимого поворота!

Помню фантастический роман из моей юности Роберта Шекли «Обмен разумов». Суть в том, что бедных туристов отправлять на другую планету в собственном теле накладно стало, и туроператоры придумали способ: снимать параметры личностного сознания у землянина и пересылать его на Марс в тело марсианина, а марсианин путешествует по Земле в твоём теле. Наши совместные путешествия с Митькой чем-то это мне напоминают: во всяком случае, мои глаза и сознание присутствуют сразу в двух земных полушариях, как и его. Не удивляет? А мне это кажется более фантастическим, чем взлёт ракеты с космодрома! Там всё механически представимо – поддали поболе топлива, и ракета оторвалась от земного притяжения. А как мне, простому обывателю, понять, что в доли секунды на другое, закрытое полушарие передаются мегабайты всяких пикселей, формирующих не только голоса, но и панораму, пейзажи, мимо которых мчится трак?

– Только в центр проехать не сможем, – объясняет Дмитрий, – с моими габаритами меня туда не пускают.

Ну и Бог с ним – посмотрим Америку не лаковых открыток, а с заднего двора!

– Представляешь, – продолжает Дитрих, – человечеству 10 тысяч лет, и техника развивалась медленно, веками, а тут раз – за два поколения!!! Если взять поколение за 30 лет, то получится, что длина жизни цивилизации уложится в 360 человек, и только два человека будут знать про космос, интернет, ДНК!..

– И ядерную бомбу! – напоминаю я

– Это да…

Вот и мы ещё удивляемся рывку техники, а сможет ли удивляться будущее поколение, как и мы? Мы ведь с детства не удивляемся телефону…

Но техника, кажется, достигла своих пределов: белые пятна исчезли, на Луне человек был, Марс и Венера пустынны, а за Солнечной системой ближайшей Альфы Центавры достигнуть в нашем теле невозможно: чтобы развить скорость световых годов мы рассыплемся на атомы и фотоны, и ещё в этом состоянии лететь века! Не проставил ли Бог нам преграду, сказав: всё, погуляли, мол, и хватит! Что такое жюльверновская и уэллсовская фантастика в сравнении с нынешними достижениями? – детская игра в песочнице: «Наутилус» – вот вам «Наутилус», на воздушном шаре вокруг света – пожалуйста! Полёт на Луну – вот вам Аполлоны! А на Марсе и Венере пустыни… Лететь со скоростью света – пустая фантазия (наша телесная материя и при меньших скоростях рассыплется на микроэлементы). Не достигли ли мы некого предела техники, и теперь, за исключением горстки фанатиков исследователей (а может, их объявят сумасшедшими?), человечеству остаётся только зарабатывать деньги, есть, размножаться и оболванивать себя всякими телешоу? Не утратит ли поколение наших детей ценнейшее человеческое свойство – умение удивляться и мечтать?! Не навалится ли на человечество демон скуки с его ложью, преступлениями и кривляньями?

Всё это удивительно, но ещё более удивительно то, что год назад у Дитриха диагностировали рак пищевода и желудка, сложнейший по своему расположению и сосудистым связям. Операция длилась 18!!! часов, делали её два хирурга – американец и австриец (по сосудам), и вот через год Дитрих вновь в седле своего трака и работает, как раньше. Это подлинные чудеса хирургии!аризона. декабрь 2018.

Позавчера, примерно в это время летели по прямой стреле хайвэя через Аризону на подъезде к Альбукерке (географические названия пробуждают детские воспоминания о лихих ковбоях, индейцах в головных уборах из орлиных перьев, гордые профили которых я рисовал на крышках парт во время скучных уроков, раскрытые книги под прикрытием тех же зелёных крышек парт – Густав Эмар, Майн-Рид, Шульц и иже с ними). Жалко было, что то романтическое время так быстро сгинуло, прерии распахали, бизонов истребили, а индейцев уничтожили или угнали куда подальше. На киноэкранах появились лаковые небоскрёбы, мустангов заменили всевозможные марки авто.

По сторонам хайвэя белая ровная равнина, по обочинам какая-то хвойная зелень.

– Так зима ведь, – поясняет Митя, – минус два-три за бортом, быстро стает, а летом здесь до 45-ти плюс, камни, даже трава не растёт. Кроме того, горы пересекаем к Калифорнии. И вправду – впереди показываются пологие белые сопки. Дорога плавно уходит вправо, но потом снова выравнивается.

Уже 12 лет Дитрих – дальнобойщик, и исколесил он всю Америку от Океана до Океана, от Великих озёр до Флориды. «Ты знаешь, Амаяк, – говорит, – для меня Америка сейчас, как мой задний двор!» Но пока вдоль дороги ничего интересного и пустынно, можно оценить и дорогу. Ну, про качество говорить излишне. «Знаешь, О вежливости здесь можно судить по взаимоотношению водил». Их не мало, но и не много – обгоняют то и дело нас то легковые, то такие же подстать дитриховскому 18-колёсному мамонту. В эту минуту нас внезапно подрезает зелёный трак. «Ах, куда же ты лезешь! – чисто по-русски возмущается Дит и через мгновение усмехается, – вот стоило только похвалить Америку… Всякие, конечно есть, всякие везде, но в России я бы дальнобойщиком стать не смог! А здесь ты под постоянным наблюдением, чуть что – в считанные минуты полиция приезжает. Груз просвечивается – контрабанду не провезёшь, поэтому для бандитов никакого интереса… К тому же, все вооружены, вот у меня с собой пистолет!»

С Дитрихом мы знакомы почти тридцать лет, со времени нашей, так сказать, учёбы в московском литинституте. Сколько его знал – всегда стремился уехать за границу. Даже в Израиль хотел. «А в посольстве мне говорят: справку принесите, что ваша бабушка еврейка. Ну, в то время любую справку можно было достать за деньги, а они смотрят и говорят: не подойдёт, принесёте справку до 52 года! Ну откуда ж я её возьму!» – искренне возмущается Дит.

москва (30 лет назад)

– А вообще-то у меня отец латыш, и я могу получить латышское гражданство без проблем.

30 лет назад мы прихлёбывали кофе с коньяком рядом с литинститутом.

Перечитываю рекламу: «Лас-Вегас – это невероятный город, фантом среди пустыни и манящий оазис, дарящий путнику иллюзию бесконечной легкости бытия.»

– PS. Varuzhan Nazaretyan (https://www.facebook.com/varuzhan.nazaretyan) Ну, позволю себе не согласиться с Дитрихом по-поводу дураков – дурак, он везде дурак. Обожаю этот город и даже подумываю переехать туда, хотя и не считаю себя дураком. Чувствую себя там гораздо лучше, чем в Лос-Анджелесе, который сами лосанджелесцы называют (не безосновательно) – crazy.

– Мить, – удивился я, – но у тебя же физия половецкая!

– Нет, нет, латыш, хотя и монголы затесались, отсюда и физия. И фамилия будет не русская, как сейчас, а Липатс!

Демонтаж социализма шёл уже полным ходом, и желание уезжать, как это было у меня раньше, к тому времени у меня пропало: очень уж было интересно, что будет на следующий день. Кроме того, я пишу на русском, а, мысля себя как писателя, я, уехав, обрёк бы себя на полное одиночество и немоту.

Но каждому своя дорога. Митька с женой и двумя маленькими детьми жил в районе Красной Пресни, в коммуналке с соседом алкоголиком, имеющим обыкновение облёвывать прихожую. У меня же с жильём было в порядке: трёхкомнатная квартира в Подольске и двухкомнатная у жены в Москве. Кроме того, а точнее, прежде всего – родился сын, и я мечтал, что он будет жить в свободной, могучей, богатой стране.

А в 92-ом году я был уже в гостях у Митьки в семействе в аккуратной двухкомнатной квартире в пригороде Риги с рижским телефоном. Местечко называлось Инчукалнс (что-то индейское в нём мне отозвалось). Латвия уже к тому времени объявила независимость и перешла на переходную валюту – рублисы, в преддверии латов, но визы ещё не ввели. Митька преподавал в местной школе Библию, которой давно серьёзно интересовался, жена его, художница, делала глиняные сувениры, которые Митя не безуспешно продавал по воскресеньям в Риге у собора Святого Петра. Приготовила он к моему приезду великолепнейший пирог. Маленькая Агатка лазила по моей спине, а старшенький мотался на улице с компанией. Новости здесь шли уже исключительно на английском, программа CNN. Аккуратный двухэтажный домик из белого кирпича стоял на краю посёлка, и через поляну на сотни метров просвечивал чистый сосновый лес.

– Здесь каждую весну лес чистят от упавших сухих веток! – сообщил Митька, – поэтому на наши дебри не похоже, и каждый чужой человек за сотни метров виден. А зимой к нашему дому подходят косули!

«Вот, наконец, я нашёл счастливых людей!», – подумалось мне. После обеда Митя повёл меня на прогулку по посёлку.