И дочка в подарок

Кстати, надо будет выяснить, где ее отец. И разузнать, почему он, черт бы все побрал, не смог обеспечить ребенку няню на то время, пока родители Маши работают?! Ну, и заодно посмотреть, у кого отбивать Цветкову.

Я поморщился собственным мыслям – докатился! Собираюсь лишить ребенка отца! Ладно, с этим разберемся позже.

– С-с-спасибо, – наконец, отмерла Алина.

Ну, конечно, видимо, стоит и не может понять, как так ее угораздило вновь оказаться в моей фирме и не знать, что она принадлежит мне. Это, кстати, объяснялось просто. Как раз аккурат после ее побега мы с моим заклятым другом Малиновским Артуром Михайловичем поделили наше детище, которое организовали с десяток лет назад. Причем поделили путем кровопролитных юридических войн. И вот теперь весьма комфортно существовали отдельно друг от друга. Каждый переименовал то, что раньше называлось «ООО. Гектор». Артур, вроде как, даже свалил куда-то из города, решив попытать счастья в другом месте. А я вот перебрался в центр – поближе к клиентам и большим бабкам.

– Не за что, – улыбнулся я Цветковой. – И раз семья снова вместе, – сказал и вдруг у Алины сделалось такое выражение лица, что я понял – она снова на грани побега! – И раз семья снова вместе, предлагаю это отметить, выпив по чашке кофе в ресторанчике внизу.

– Я не пью кофе, – тут же отозвалась Машенька. – Но мы с Петенькой любим какао с зефирками!

Только я собрался заверить, что у них будет самый лучший какао с самыми большими в мире зефирками, как Цветкова отмерла второй раз:

– Мы не едим после трех! И не пьем тоже! Спасибо еще раз! – протараторила она и, повернувшись, умчалась.

Умчалась от Лаврова Константина! От своего босса! Второй раз оставляя меня глотать пыль – на этот раз из-под копыт Петеньки.

– Мое предложение будет в силе и завтра до трех! Как только придешь на работу – сразу ко мне и в ресторан! – крикнул я в спину удаляющейся Алины, с рук которой мне махала Машенька.

И эту тираду наверняка слышал весь офис…

– Эх, Маша, Маша… – бормотала я расстроенно, уводя дочь куда подальше от несшихся нам вдогонку криков моего старо-нового, как выяснилось, начальника.

Ну вот и что мне теперь делать? Увольняться и снова пускаться в бега? Или смириться с невыносимой реальностью? Нет, так я точно не смогу жить! Да и Лавров все поймет – рано или поздно.

– Я не виновата, – шмыгнула носом дочь, видимо, восприняв мое напряженное молчание на свой счет. – Это все Петенька… он не хотел рисовать… ему стало скучнооо…

Я тайком вздохнула. Бедный Петенька! На него сваливались все смертные грехи, и хорошо еще, что этот тюлень-монстр был всего лишь игрушкой, иначе бы давно сгорел от стыда за все содеянное.

– Так же, как тогда, когда он слопал все конфеты? – уточнила я, кинув быстрый взгляд на дочь.

– У него было шоколадное голодание! Это страшный приступ! Петенька мог вообще умереть, если бы не скушал их!

Хотела бы я, конечно, на это посмотреть. Но приходилось только удивляться фантазии Маши.

– Вы с Петей добавили нам обеим проблем, ты это понимаешь? – спросила я строго, но в ответ получила такую жалобную гримаску, что сама едва не заплакала.

Ну как так меня вообще угораздило? Шесть лет скрываться от бывшего босса, чтобы в итоге самой же к нему и устроиться на работу! Черт бы вообще побрал эти игры в большой бизнес! Что они с этим Малиновским не поделили? Как оказалось, что я устроилась к тому же самому начальнику, хотя приходила в новую фирму?

А может… Я с ужасом огляделась, опасаясь, что мои худшие подозрения оправдаются. Что, если и Малиновский тоже здесь? А фирму они просто перенесли и переименовали?

Только этого и не хватало! Я до сих пор не могла вспомнить и половины того, что творилось на том корпоративе. В голове возникали лишь смутные флэшбеки в виде разрозненных картинок, но уверенности, что из этого действительно было, а что – лишь игра воображения, у меня не имелось.

Чего стоило одно то, что Лавров после той ночи едва ли меня не преследовал! А я ведь себя знаю – не умела я в постели ничего такого, чтобы мужик натурально сошел с ума. Во всяком случае, трезвая. А так как трезвой я в тот вечер определенно не была… становилось страшно даже представлять, что там такое происходило.

И, конечно, меня сжирал стыд – по сей день. Никогда еще я так себя не вела. Моя жизнь вообще до той ночи была весьма предсказуемой и скучной, как и я сама. Работала себе на неприметной должности, тайком мечтала про босса, который никогда в мою сторону и не взглянул бы – и на этом все. И что за демоны вырвались тогда на волю и отправили меня во все тяжкие – я не понимала и сама.

Но на языке и сейчас появлялась горечь от тех обрывистых воспоминаний. От отчаяния, с которым брала и отдавалась. От понимания, что это – только раз и больше не должно повториться. От стыда за то, что это было, и за то, что в тот момент была бессовестно счастлива… так, как никогда прежде. Все это сплеталось в такой сложный клубок эмоций, что я предпочитала его попросту не ворошить. И до сегодняшнего дня мне это вполне удавалось…

– Пффф, – вдруг раздалось рядом презрительное фырканье. – Ничего особенного… а я-то думала…

Я подняла глаза и обнаружила перед собой достоинство такого номинала, что пришлось откатиться в кресле подальше, дабы рассмотреть его обладательницу целиком.

– Прошу прощения? – откликнулась вежливо, не особо понимая, кто эта женщина и чего от меня хочет.

– Слушай сюда, – махнула та повелительно рукой с длиннющими ногтями. – Лавров – мой! Я его столько лет пасу и не позволю какой-то выскочке, которая тут первый день, увести его у меня!

Я вскинула брови. Очень интересно. Особенно любопытно, какое мнение на сей счет было у жены этого самого Лаврова?

Какое-то неприятное чувство кольнуло прямо в сердце. Чему я вообще удивлялась? Если босс позарился когда-то даже на меня, естественно, он не мог пройти и мимо этих бахчевых культур. Для него, по всей видимости, измены были вообще обычным делом.

Удивительно, но эта мысль меня взбесила, хотя беспокоиться стоило, безусловно, не мне, а жене Лаврова.

– Простите, а с кем я говорю?

– Я – Арбузова! – гордо выпрямилась передо мной женщина, и я, несмотря на весь ужас ситуации, едва не захохотала.

– А вам фамилия досталась по рождению или по заслугам? – не удержалась я от вопроса.

– Ты о чем это? – мигом набычилась та.

Так, понятно. Наполнение головы у нее тоже недалеко ушло от арбузов. Буду иметь в виду, что тонкие шутки не для этой широкой натуры.

Впрочем, нет, не буду! Потому что не проведу здесь больше ни дня. На кой оно мне все? Бывший босс, который звал на кофе так громогласно, что слышал весь офис, наезды какой-то дамочки, с которой он спал… и угроза, что моя тайна будет раскрыта – и неизвестно еще, с какими последствиями. Нет-нет-нет, это все без меня.

– Не волнуйтесь, я не претендую на ваше пастбище, – ответила я, начиная искать телефон отдела кадров.

– Чего? – промычала рядом Арбузова.

– Мне не нужен ваш Лавров, – сухо отчеканила я.

– То-то же, – одобрительно хмыкнула Арбузова (интересно, а имя у нее вообще было?) и с видом победительницы пошла прочь.

– Мам, а почему она пасет какого-то дядю? – живо поинтересовалась притихшая на соседнем стуле Маша.

– Потому что он – баран, – хмуро откликнулась я.

И, по своему глубокому убеждению, вовсе не была неправа. Ну кто же в трезвом уме свяжется с этой Арбузовой?..

– Мы не можем уволить вас прямо сейчас, – монотонно, как заезженная пластинка, повторил в пятый раз кадровик, Семен Байкалов, на мою просьбу избавить меня от едва приобретенной должности. – Вы должны отработать две недели…

Я едва не взвыла. Ну не могла я работать тут две недели! С первого же дня у меня все пошло кувырком, а что произойдет за более долгий срок – страшно было даже думать!

Но Байкалову, определенно, было на это наплевать.

– Вы должны отработать две недели, – как мантру повторил он те же слова.

– Тогда увольте меня сами! – не выдержала я.