– Как ты думаешь, что он там ищет? – спросил я насмешливо у Самойловой, останавливая перемотку на том, как Снежков что-то рассматривает у себя в плавках, факт чего был хорошо заметен с того ракурса, с которого снимала камера. – Собственного удавчика?
– Не знаю, – ответила Катя, зажав рот рукой, и сдавленно добавила: – И знать не хочу.
– И на этого искателя сокровищ ты меня променяла, – вздохнул нарочито я, снова запуская перемотку.
– Я не меняла.
– Вот как?
Она опять вскочила на ноги и отошла к окну, но на этот раз я не стал ее останавливать. Досмотрев запись, выключил компьютер и, признав мысленно свое поражение, тоже поднялся на ноги, готовясь уходить.
– Пошли отсюда, – сказал замершей у окна Кате. – Открыто в бассейне никто не спаривался, а больше ничего понять из записей невозможно. Если только твой Снежков все-таки не нашел то, что искал, и не произвел на радостях победный залп.
– Значит, все зря? – спросила Самойлова, поравнявшись со мной в дверях.
Она смотрела на меня выжидательно – так, словно говорила: «Когда ж ты, идиот, признаешь очевидное?», а я вдруг осознал, что не понимаю ни вопроса, ни того, где вообще нахожусь. Словно все вокруг перестало существовать, кроме этих зеленых глаз, в которых я стремительно и безнадежно потерялся.
– Не зря, – пробормотал я, перед тем, как припечатать Катю к открытой двери и впиться в ее губы поцелуем.
Бл*дь, как же это было хорошо! Я чувствовал себя диабетиком, сорвавшимся с диеты и добравшимся до запретных сладостей. Сминал ее губы своим ртом так, будто хотел поглотить и ничто на свете не могло бы меня заставить сейчас остановиться. Ни бог, ни черт!
Я толкнулся языком внутрь рта Самойловой, вжался бедрами в ее тело, и в этот момент мне было глубоко насрать на все принципы, которых я прежде придерживался. Казалось лишь, что если не трахну ее немедленно – просто умру от возбуждения.
Второе мне, похоже, и светило.
– Если тебе просто нужно было место для того, чтобы потрахаться, так бы и сказал, – раздался рядом веселый голос Зиновьева, и мы с Самойловой, как по команде, дернулись в разные стороны.
Внутри резко проснулась жажда убийства. С*ка, ну не мог он молча пройти мимо?! В бессильной злости я шарахнул кулаком по двери и Андрей благоразумно решил смотаться, пока цел:
– Понял-понял, ухожу.
Да вот беда – Самойлова устремилась за ним следом. Как испуганная лань, мать ее!
Не оставалось ничего иного, как идти за ней, хотя это и было несколько… неудобно.
– Я вызову такси, – сказала Катя, когда мы оказались на парковке.
– Черта с два, – отрезал я. – Садись в машину.
– Нет!
Ну нахер, буду я еще церемонии тут разводить, и так штаны жмут, будто на три размера меньше.
Открыв дверцу машины, я подхватил Самойлову на руки и молча запихнул в салон.
– Хочу быть, знаешь ли, спокоен насчет того, что ты не решишь снова навестить бабушку на ночь глядя, – язвительно заметил, выруливая с парковки.
Время езды до дома Самойловой грозило стать очередной пыткой.
Катя
Я сидела рядом с шефом и думала, как извернуться, если он отправится провожать меня до двери. Искоса смотрела на его профиль. Скулы сжаты, губы сошлись в прямую линию.
– Остановимся на светофоре и я к тебе повернусь, – пообещал он.
Я покраснела и стала смотреть перед собой. Из головы не шел наш поцелуй, но не спрашивать же у Богуцкого, что он для него значил! А вот для меня значил много. Так много, что я решилась признаться боссу:
– Я сейчас дома не живу.
Он резко ударил по тормозам, меня дернуло в кресле. Хорошо что на дорогах в этот час было немного машин.
– Опять?! Хочешь покататься со мной до Соловков? Или куда на этот раз?
И нечего так возбуждаться на этот счет! – хотелось мне сказать шефу, но я промолчала.
– Нет, кататься я с вами не хочу. Просто я живу не дома, а у подруги.
– Это почему?
Мне надо было сдержаться, тогда можно было бы избежать того, что последовало дальше, но я не смогла.
– Потому что с родителями мне после вашего признания находиться невозможно! Они сказали, что будут жить у меня до тех пор, пока мы с вами не поженимся. То есть, поселились в моей квартире навсегда!
Я ожидала, что шеф просто отвезет меня к Вике или скажет, что прямо завтра мы подкупим регистратора загса и родители выедут от меня уже к вечеру, но не дождалась ни того, ни другого.
– Я понял, – кивнул он и стал мрачнее тучи. Нам уже засигналили сзади, поэтому Богуцкий продолжил путь, и совсем скоро я поняла, что он привез меня… к моему дому.
– Я же сказалаааа, – простонала, закрыв глаза.
– Идем, Самойлова.
– Куда?
– К тебе домой.
– Но там родители!
– Вот именно. Идем.
Он вышел из машины и мне пришлось последовать за Богуцким.
– Что вы придумали? – побежала я следом за боссом, который решительно шагал к моему дому.
– Не хочешь перейти на «ты»? Мы вроде жених и невеста.
– Что? Я спросила у вас другое…
– Мы идем жить к тебе. С твоими родителями.