Неслучайное зачатие

– Чтоооо?

Схватив Богуцкого за рукав, я попыталась остановить шефа, но он так и шел к дому, таща меня за собой как на аркане.

– Мы идем жить к тебе.

– Это… нет! Я против!

– А я не против!

Он уже втащил меня в холл и повел к лифту, я упиралась как могла, но силы были неравны. Даже представлять было страшно, что ждет меня в ближайшее время! Босс действительно думает, что мы все будем жить вчетвером… до нашей с ним свадьбы?

– Открывай дверь, – скомандовал Богуцкий, когда мы добрались до квартиры.

– Даниил Леонидович! Все, пошутили и хватит. Отвезите меня к Вике, пожалуйста. Или я сама доберусь на такси, – взмолилась я шепотом, чтобы наш приезд не стал достоянием всех жильцов этажа.

– Открывай дверь.

Я вздохнула и сделала то, что сказал шеф. Хочет поиграть в семью – я не против. Когда мы вошли в квартиру, родители уже спали. Я тихо разулась и уже собралась идти стелить нам во второй комнате, когда Богуцкий громко проговорил:

– Иди же ко мне, я так соскучился!

И я снова оказалась припечатанной к двери, а рот босса стал поглощать меня в поцелуе. И я растерялась! В голову ударила кровь, ноги подкосились, пришлось схватиться за плечи Даниила Леонидовича и ответить на его поцелуй. Я даже не заметила, как в прихожей зажегся свет и появились заспанные родители.

– Что здесь происходит? – в ужасе прошептала мама. Да что ж ты будешь делать! Сегодня явно не день поцелуев.

– Мама, папа, мы с Катенькой решили, что будем жить все вчетвером одной семьей.

Шеф отстранился от моих губ, но из своих объятий не выпустил. Стоял, прижимая меня к своему твердому телу, а я повторяла себе: «Дыши, Катя!».

– Одной семьей? – уточнил отец, брови которого снова встретились. – Вы что – уже поженились?

– Нет. Зачем? Мы с Катей не таких строгих взглядов – поженимся, когда будут места в загсе, не подкупать же регистраторов! А сэкономленные деньги потратим на новую кровать. – Он повернулся ко мне. – Милая, помнишь, мы сломали ее, когда траха… когда предавались плотским утехам?

Пришлось ткнуть Богуцкого локтем в бок. Вызывать неотложную помощь на двойной родительский инфаркт – последнее, чем я хотела заниматься этим вечером.

– Вы ложитесь спать, мы с Дани…ком устроимся в гостиной, – примирительно сказала я и утащила шефа в означенную комнату.

– Даником? – фыркнул он, когда дверь за нами закрылась.

– Да. Вам не нравится?

– Ну почему же? Очень мило.

Я отошла к окну, поворачиваясь к боссу спиной. У меня до сих пор ноги подкашивались от того, что Богуцкий сделал на виду у моих родителей, и даже если это было лишь частью спектакля, не признаться себе в том, что поцелуи шефа сводили меня с ума, я не могла. Когда же повернулась обратно, переход на «ты» произошел сам собой:

– Что ты делаешь?! – вскричала я в ужасе. Родители за стенкой принялись молиться.

Шеф стоял напротив в одних трусах, которые как раз собирался снять! Я быстро закрыла глаза и отвернулась снова.

– Я собираюсь идти в душ. Дашь мне полотенце? А хотя, нет, лучше не надо!

И он просто вышел из гостиной. Я мысленно досчитала до пяти и ринулась за ним. И – о, ужас! – по дороге в ванную он конечно же встретил родителей. Папа, пятясь назад, теснил маму обратно в спальню, пока Богуцкий во всей красе, уже без трусов, спрашивал у них, не найдется ли у будущих родственников лишней зубной щетки.

Все, что я смогла сделать – это впихнуть шефа в ванную и, заперевшись там с ним, в ужасе воззвать к его отсутствующей совести:

– Что вы творите? Это же… у них же сейчас приступ будет!

– На «ты» мне нравилось больше. И ничего у них не будет. Думаешь, ты тоже родилась от непорочного зачатия?

Босс зашел в душевую кабину и начал принимать душ, мне ничего не оставалось, как вернуться обратно. Дверь в комнату, где скрылись от шефовых колокольчиков родители, была заперта, но за ней происходило что-то шумное. Что именно – выяснилось через пару минут, когда мама и папа, полностью одетые и с сумками в руках, покинули оккупированную спальню. Я ожидала чего угодно – скандала, воззваний к моей совести, но родители были на удивление спокойны. Видимо, смирились с тем, что у них настолько падшая дочь.

– Екатерина, мы едем в гостиницу. Позвоним тебе… как-нибудь. Береги себя и внука.

Папа поцеловал меня в лоб, мама трижды перекрестила, и оба предка отбыли из моей квартиры. Сказать, что я была в шоке – значит не сказать ничего. Так и стояла в прихожей, смотрела на закрывшуюся за ними дверь и не знала, что и думать.

Шеф вышел из душа через пять минут. Замотал бедра полотенцем, и это не могло меня не обрадовать.

– Уехали?

– Да. Только что.

– Отлично. Тогда я минут через десять тоже домой.

– Вы уезжаете?

– А ты хочешь, чтобы я остался?

После того, что вы со мной сделали – да, – подумала я, но сказала другое:

– Нет. Я устала и хочу спать.

– Хорошо.

Он вернулся туда, где раздевался, протянул мне полотенце, снятое с бедер.

– Пойду сразу брошу в стиралку, – пробубнила я и ретировалась от голого шефа.

– Думаешь, можно забеременеть от полотенца дважды? – донесся мне с спину насмешливый голос Богуцкого. Я этот вопрос проигнорировала.

Бросив полотенце в стиральную машинку, я села на бортик ванны, прислушиваясь к тому, что делал шеф, и думая, в какой момент моя жизнь превратилась в бесконечную вереницу таких событий. Больше похоже на мыльную оперу, а не на то, в чем я привыкла существовать.

– Самойлова, закрой за мной, пока я не решил остаться, – добрался до меня голос шефа, и я вскочила с бортика и выбежала в прихожую.

– Спокойной ночи, босс, – попрощалась я с Богуцким, когда он открыл дверь. Вместо прощания Даниил Леонидович потянул меня к себе и впился в мои губы, оставляя на них свою метку. И вышел в ночь, оставляя меня в полной растерянности.

Даня

Еще не было и полуночи, когда я вышел из квартиры Самойловой в крайне приподнятом… кхм, настроении. Ехать домой не хотелось. Я понимал, что после всего произошедшего меня ждет не самая спокойная ночь.