Вторая семья

Он направился было к двери, так и забыв свою несчастную чашку с кофе, но тут уже не выдержала я.

– А может, твою аварию на производстве зовут Анна Лемешева? – бросила зло ему в спину.

Больше сил сдерживаться не было. Я понимала… как бы ни хотелось солгать себе, но я, черт возьми, прекрасно понимала – муж мне лжет! Никогда, за все эти годы, я не видела его таким. Да, мы с ним ссорились, как и все пары, но он не позволял себе прежде так от меня отмахиваться. Сейчас же… его, похоже, нисколько не волновали мои чувства. Или он и впрямь не понимал, что я пережила за эту ночь, когда он был вне зоны доступа?

На мои слова Антон резко обернулся. Полоснул по мне острым, незнакомо-опасным взглядом.

– Что ты, мать твою, несешь?! – рявкнул нетерпеливо.

И у меня окончательно сдали нервы.

– Пока тебя не было, ко мне приходил твой начальник! И сказал, что ты… – я задохнулась, не в силах вытолкнуть наружу слова, в которые не хотела верить. – Что ты… с его дочерью… живешь уже пять лет!

Он замешкался, но лишь на миг. А затем издевательски, отрывисто, расхохотался.

– Мила, это чертовски неудачное время для шуток!

– Я не шучу.

Лицо мужа превратилось в маску. Он смотрел на меня долгие несколько секунд, потом выплюнул:

– И ты что, ему поверила?!

– Если бы поверила – я бы тебя на порог не пустила! Но ты ведешь себя так…

– Как?! Я же сказал тебе – у меня была адская ночь! И по возвращении домой последнее, чего я хочу – это непонятных претензий от жены!

Я буквально задохнулась от его наглости. И как у него только получилось вывернуть все так, что это я оказалась виноватой, хотя дома не ночевал он?!

– Я думал, что приеду домой и спокойно отдохну, но теперь вижу, что здесь мне не рады! – продолжал Антон хлестать меня жестокими, злыми словами. – Я ухожу!

Я ошарашенно смотрела, как он выходит прочь из нашей квартиры, громко хлопая дверью. Уходит безо всяких объяснений! Уходит неизвестно куда, не обернувшись, словно я и вся наша совместная жизнь ничего для него не значили…

– Мам, а куда папа ушел?

Я даже не поняла, в какой момент рядом со мной оказался сын. Вздрогнула, когда его ладонь коснулась моего запястья.

– На работу… – пробормотала механически, не зная, что еще сказать.

– Но он же только что пришел… – непонимающе нахмурился Вадим.

Господи, и что еще он успел заметить или услышать?

– Он заходил только чтобы переодеться… У них там ЧП… он поехал обратно.

Я автоматически повторила за мужем его – я в этом уже почти не сомневалась – ложь. А что еще оставалось? Я и представить себе не могла, как объяснить ребенку все, что произошло. И как разгребать то, что последует дальше. Господи, да я вообще не понимала, как теперь жить!

К счастью, на кухне в этот момент появилась заспанная Аля, которая быстро сориентировалась в ситуации.

– Что за собрание и без меня? – заметила она весело. – А главное – ну какие разговоры на голодный желудок? Вадик, садись давай, завтракать будем. Вон мама сколько всего напекла!

Сын кинул на меня какой-то слишком взрослый, встревоженный взгляд, но все же сел за стол. Воспользовавшись тем, что Аля при нем, я сказала:

– Вы кушайте, а я пойду… переоденусь. Испачкалась тут, пока мешала тесто.

Конечно, это был весьма идиотский предлог, чтобы скрыться. Но другого у меня просто не нашлось. И сил на то, чтобы держать перед сыном лицо – тоже.

Телефон звякнул, возвещая о новом сообщении, и мой взгляд мгновенно метнулся от стены, в которую я тупо смотрела уже невесть сколько времени, к экрану. Слабая надежда, что написал муж, тут же растаяла, когда я увидела незнакомый номер.

Сердце сжалось от дурного предчувствия и все же я разблокировала экран и открыла мессенджер.

Сообщение было коротким:

«Я подумал, что тебе стоит на это взглянуть».

Мой взгляд упал на идущие следом фото. Много фото… на которых был мой муж и… красивая незнакомая женщина. А между ними – ребенок. Девочка… лет четырех или пяти.

Четырех или пяти…

Горло сдавило спазмом. Все было настолько очевидно, что стало ясно – надеяться больше не на что. Этому не было никаких разумных объяснений, не осталось никаких способов оправдать того, кому я так верила.

А потом я увидела то, что было позади них, на фоне. Белый песок, высокие пальмы и здания в восточном стиле. Скорее всего, фото были сделаны где-нибудь в Эмиратах.

Я всхлипнула, а затем истерически рассмеялась. Сколько лет я просила мужа свозить нас с сыном хоть куда-нибудь за границу! Но сначала не было денег, а потом – не оказалось времени. На нас с Вадимом. Для этой же, второй семьи, у моего мужа нашлось все!

От жалости к себе разрывало всю душу, все тело. Я крепко вцепилась в волосы, до боли, словно желала содрать с себя заживо скальп. Лишь бы не видеть всего этого… лишь бы ничего не чувствовать!

Как отворилась дверь – я даже не заметила. Лишь почувствовала, как меня обнимают чьи-то бережные, заботливые руки и… наконец зарыдала. Во весь голос, во всю силу легких, во всю кажущуюся невыносимой боль.

– Может быть, я в школу сегодня не пойду? – осторожно спросил Вадим, и я наконец вырвала себя из состояния прострации.

Наверно, в этот момент походила на барона Мюнхгаузена, который вытаскивал себя из болота за волосы.

– Почему не пойдешь? – спросила у сына, прислушиваясь к звукам, доносящимся с кухни.

Когда я прорыдалась в объятиях Али, мне показалось, что наступило облегчение. По крайней мере, тот ступор, который восприняла как состояние, в котором мне стало проще дышать, почудился мне спасительным.

– Тебе плохо. Вы с папой поругались, да? – спросил Вадим, и я до боли прикусила нижнюю губу, чтобы только не сказать всего того, что сейчас жило внутри.

Во-первых, потому что погружать в это все сына было последним, что я стала бы делать. Во-вторых, я ведь пока не разобралась в случившемся.

Когда живешь с человеком более десятка лет, когда делишь с ним быт, проблемы, заботы – кажется, что он становится твоей частью. И сейчас, раздумывая об этом, я понимала – просто так верить на слово Лемешеву я не должна.

Даже если у меня на руках находились фотографии, свидетельствующие о параллельной жизни Антона. Может, этому найдется хоть какое-то разумное объяснение? Ведь я просто обязана сначала выслушать мужа, а потом уже делать выводы, не так ли?

– Мы с папой немного недопоняли друг друга, но в этом нет ничего страшного, – заверила я Вадима, поднимаясь с постели, на которой сидела, обхватив себя руками.

Меня окутало странным лихорадочным ощущением, от которого в венах вскипел адреналин. Все взаправду решаемо и ничего не случилось. Я зря поверила Лемешеву. Я напрасно вообще пустила его на порог своего дома. У Антона неприятности, но когда он вернется, мы непременно их обсудим. А потом найдем выход – вместе, сообща. Как это было всегда до этого момента. Правда, сейчас все обрело довольно внушительные масштабы, но мы должны были справиться и с этим.