Тайная семья моего мужа

С губ сорвался полувсхлип-полусмех. Горький, такой невыносимо горький, что его привкус остался стоять во рту.

– Что, даже отрицать не будешь?

Хотелось кинуть это насмешливо-едко, но вышло дрожаще-жалобно. И в этот момент я ненавидела себя даже сильнее, чем тогда, в ванной, перед зеркалом.

– А какой смысл? – спокойно откликнулся муж.

Я вжала ладонь в рот, до боли прикусила кожу, лишь бы наружу не вырвалось застрявшее в горле рыдание.

Как же обыденно он говорил обо всем этом! Словно это было чем-то самим собой разумеющимся: завести любовницу на стороне, когда дома ждет преданная, готовая для него на все, жена.

А может, так оно и было на самом деле? Может, я сама повела себя так, что заслужила все это, сама позволила так с собой обращаться?..

Но еще больнее было сознавать, как трепетно он произносил ее имя. Как какую-то молитву, как сам гимн любви. Обращался ли он хоть когда-нибудь так ко мне? Относился ли с таким же чувством?..

Я с ужасом поняла, что, по сути, он ведь даже мне не лгал. То, что я годами принимала как сдержанность и неспособность проявлять эмоции в открытую, на самом деле могло быть просто… равнодушием.

Какое страшное, пугающее слово. И какой слепой нужно было быть, чтобы ничего не замечать! Чтобы принять предложенную, навязанную мне жизнь и раствориться в ней полностью!

– Почему раньше не сказал? – спросила сдавленно. – Зачем продолжал со мной жить… зачем я…

Слова застряли в горле, но я упрямо вытолкнула их наружу:

– Зачем я тратила на тебя свою жизнь?

Резкий, оглушительный звук заставил меня вздрогнуть – это Слава гневно шарахнул кулаком по тумбочке.

– Затем, что у нас семья!

Я ощутила, как что-то защекотало мне горло. Нет, на сей раз – не слезы. Смех – разъедающий, издевательский хохот, который вырвался наружу, а я и не пыталась его сдержать.

– Семья? – переспросила хрипло, каркающе. – Та самая, от которой ты бегал к своей любовнице? Как давно, кстати? Месяцы? Или…

– Несколько лет, – глухо признался он.

Я покачнулась, словно мне одним махом подрезали ноги. Несколько лет… Несколько чертовых лет лжи, обмана, предательства. Несколько лет, которые могла потратить на себя саму.

– Значит… все, – выдохнула сквозь зубы. – Конец…

Что-то скрипнуло позади меня: муж поднялся с постели, подошел ко мне со спины. Такое привычное ощущение, будто он заслоняет, защищает меня собой ото всего мира… Оно казалось мне таким необходимым все эти годы. Теперь же… в его фигуре, нависающей надо мной, впервые почудилось что-то угрожающее, чужеродное…

– Какой еще конец? – резко, грубо поинтересовался он.

– Развод… – только и сумела вытолкнуть из себя единственное слово.

Сильные, мощные руки развернули меня так, что я оказалась с ним лицом к лицу. Он смотрел на меня напряженно, вглядывался в мои черты, словно пытался понять, серьезно ли я это говорю. И, осознав, что это не шутки и не игра, свистящим и резким, как удар кнута, тоном, отрезал:

– Развода не будет.

– Что, прости?

Он говорил это так уверенно, совершенно не оставляя сомнений – он снова решил за нас двоих, как тогда, много лет назад. Он решил – а что думаю я, его абсолютно не волновало.

Не говоря уже о моих чувствах.

– Никакого развода, – жестко повторил он. – Если бы я этого хотел – ушел бы уже давно.

– А чего хочу я – тебя не волнует?! – выкрикнула ему в лицо, более не сдерживаясь. Да и не в состоянии была этого сделать: меня трясло от его самоуверенности, его наплевательства, его уверенности в том, что я все приму, как есть.

И от обиды. Разрывающей на части обиды за то, что потратила жизнь на того, кто в ответ мне дал только боль…

– А что тебя не устраивает? – пожал он плечами. – У тебя все есть…

– Все есть?!

С губ сорвался смех, но по лицу неконтролируемо потекли слезы. Я с остервенением дернула на себе свитер – все еще выглядевший свежим благодаря бережному обращению, но который носила уже не один сезон.

– Посмотри, в чем я хожу! Посмотри, как ты относишься ко мне!

Хотелось выплюнуть ему в лицо еще кучу обвинений, всего того, что терпела, но слова захлебнулись в рыдании. Только руки все так же, припадочно, дергали старый свитер, пока не послышался жалобный треск – одежда поползла по шву…

– Ты все равно никуда не выходишь, – все тем же ровным тоном возразил он. – К тому же, деньги я тебе даю исправно – могла бы купить, что тебе нужно! Не мне же за тебя по магазинам ходить!

Эти обвинения, которые он так нагло в меня кидал, буквально парализовывали. Он дает мне деньги! С этим не поспоришь. Вот только двум растущим дочкам требовалось все больше и все чаще, и зачастую я предпочитала что-то купить для них, желая обеспечить самым лучшим, жертвуя при этом собственными потребностями…

– С меня хватит, – постановила решительно, разворачиваясь к двери.

Сильные пальцы перехватили мою руку, сжали до боли, словно предупреждая.

– Лида, не дури. Развода не будет. Мои дочери не будут расти в неполной семье…

Его дочери. Какое неприятное, отвратительное выражение. Но, похоже, очень верное.

– Так, может, мне вас втроем и оставить? – бросила ему резко, вырывая свою руку из захвата с неизвестно откуда взявшейся силой. – Будете жить одной большой семьей с твоей этой Агнией…

Он пригвоздил меня к месту тяжелым взглядом. Раненый хищник – и от этого еще более опасный.

– Я тебя предупредил, – вонзилось мне в спину напоследок.

Глава 8

Домой возвращаться не хотелось.

Просто я знала: у меня не было сейчас никаких сил, чтобы притворяться перед всеми, будто ничего не случилось. Что жизнь идет своим чередом, что все по-прежнему. Конечно, никто не мог видеть, что творилось у меня внутри: кровоточащее сердце не просматривается сквозь внешние слои, но что было делать с собственным взглядом, через который наружу рвалась разбитая душа?

Но и сказать домашним все так, как есть, я пока не могла тоже. Просто не представляла, как сумею вынести ту бурю, что поднимется в семье при одном только слове «развод». Понимала прекрасно: слишком ранена, слишком уязвима сейчас, чтобы выстоять под всеобщим давлением…

Я медленно шагала по направлению к центру, зябко засунув руки в карманы все того же плаща: было не столько холодно снаружи, сколько от той изморози, что окутывала, захватывала душу изнутри – шаг за шагом, секунда за секундой…