Мой любимый герцог

Магазин, отнюдь не маленький, был буквально забит всевозможными аксессуарами и парфюмерией, призванными украсить дам, придать им еще больше привлекательности. Резные ручные зеркальца и серебряные щетки, украшенные драгоценными камнями расчески, тончайшие перчатки всевозможных цветов и оттенков лежали везде – на столах, стульях, прилавках. Их изображение можно было видеть даже на картинах, украшавших стены. Среди них в художественном беспорядке были разложены кружева и замысловатые бусы. Расставленные на столиках лампы наполняли комнату приятным мягким светом.

Здесь было все необходимое для дамы, которая вознамерилась бы очаровать и возбудить мужчину.

Рат, невзирая на свой немалый опыт, никогда не видел столько женских секретов и ловушек под одной крышей, поэтому почувствовал себя заинтригованным.

«Спасибо, мисс Фаст, за то, что вы, сами того не желая, подтолкнули меня в нужном направлении».

Он позволил себе отвлечься и представил ее нежное тело цвета слоновой кости, укрытое лишь кружевами и мерцающими жемчужинами, шелковистые волосы, ниспадающие на плечи и спину…

– Я к вашим услугам, сэр, – отвлек Рата от чувственных фантазий, хотя с наглядным свидетельством таковых было справиться не так-то просто, женский голос.

Проклятье!

Он переместил шляпу вниз, чтобы скрыть результат своих грез наяву, обернулся и увидел направлявшуюся к нему привлекательную даму средних лет – вероятно, хозяйку магазина – в платье цвета лилий, с корсажем и рукавами, украшенными кружевом.

– Мисс Лола, насколько я понимаю? – Его приветствие было теплым и уважительным: Рат высоко ценил предприимчивых дам.

– Вы правильно понимаете, сэр.

– Рат. Герцог Ратберн.

– Прошу прощения, ваша светлость. – Дама сделала изящный реверанс, но улыбка ее оставалась легкой и искренней. – К нам очень редко заходят джентльмены, титулованные или нет.

Рат улыбнулся: мисс Лола ему сразу понравилась – и, решив перейти к делу, спросил:

– У вас продаются нюхательные соли или мне следует зайти к аптекарю?

– Прошу меня простить, ваша светлость, но вы не выглядите человеком, склонным к обморокам. Впрочем, это не мое дело. Да, я действительно продаю средства, способные привести в чувство, и очень быстро.

Дама нравилась Рату все больше: деловая, свободная, не жеманная, – от такой несколько растерявшийся покупатель не выйдет без покупки. Рату было мало что известно о нюхательных солях: дамы, с которыми ему доводилось иметь дело, не имели обыкновения падать в обморок.

Хозяйка предложила ему пройти в заднюю часть магазина. По пути Рат заметил открытый ящик, наполненный чем-то непонятным, почувствовал цветочный аромат и опять вспомнил о мисс Фаст, представил, как она бежит по полю среди высоких желтых и голубых цветов. Ее ладони касаются нежных лепестков, а волосы развеваются на ветру. Эта мысль оказалась приличнее предыдущей, но такой же реальной и будоражащей.

Хозяйка магазина остановилась у длинной витрины, заполненной маленькими флакончиками с непонятным содержимым, между которыми помещались изящные сатиновые шарики, кубики и пирамидки с пришитыми к ним ленточками. Насколько понял Рат, в эти вещицы можно было положить нюхательную соль и носить на запястье, как ридикюль. Это очень подойдет для хрупкой подруги мисс Фаст.

– Любое средство на этой витрине способно привести в чувство даже в случае глубокого обморока, а также избавить от волнения, не вызывая головной боли.

Мисс Лола взяла синий флакончик с причудливой серебряной крышечкой, открыла и предложила Рату понюхать, но тот лишь попятился. Резкий запах нашатыря чувствовался даже на изрядном расстоянии.

– Достаточно. – Он еще немного отдвинулся. – Этот запах разбудит и медведя в зимнюю спячку.

– В опасных ситуациях это средство незаменимо, – заверила его мисс Лола.

– Пожалуй, куплю три флакончика и к ним три сумочки. Мне кажется, одна юная леди оказывается в опасных ситуациях куда чаще, чем хотелось бы.

– Хорошо, ваша светлость. Не хотите приобрести еще и флакончик духов? Прямо от французских парфюмеров. Могу вас заверить: парфюма много не бывает.

Рат в очередной раз подумал о Марлене: вспомнил, как она шла к нему в нелепой широкополой шляпе, как улыбалась. Позже, когда она прошла мимо, он уловил запах свежесрезанной травы, земли, свежего воздуха – аромат самой жизни. Едва ли ей нужны духи. Мысль о том, что она может ими воспользоваться, перед тем как отправиться работать в сад, вызвала у него улыбку. К ней со всей округи тут же слетятся пчелы, осы, божьи коровки и прочие насекомые.

– Нет, пожалуй, парфюма не надо.

– Понимаю, не каждой даме это подходит. Я отнесу часть ваших покупок на прилавок и вернусь за остальными.

– Нет необходимости. Я помогу.

Ратборн сунул шляпу под мышку, взял оставшийся флакон и три сатиновые пирамидки.

После того как покупки были упакованы в затейливую сумочку с кружевами и лентами: с такой ни один нормальный джентльмен не отважится пройтись по городу, – Рат со вздохом пожал плечами и направился к выходу. Но тут мелодично звякнул дверной колокольчик, дверь распахнулась, и магазин наполнился оживленными женскими голосами. Знакомыми до боли.

Рат ощутил, как все его внутренности скрутило в жгут, замедлил шаги и остановился.

Герцогиня Гриффин и герцогиня Хоксторн проплыли мимо него, не замечая, и сразу поспешили к отделу нижнего белья. Жены его лучших друзей, леди, которых он обожал.

– Ты только посмотри! Этого здесь не было, когда мы заходили в прошлый раз! – воскликнула Лоретта, взяла тоненькую сорочку и приложила к себе: – Ну как?

– Прелесть! Она абсолютно прозрачная: кажется, сквозь нее можно читать, – Хоку понравится. – Эсмеральда остановилась перед кружевным корсетом и задумалась. – Интересно, это мне подойдет?

– Примерь, – предложила Лоретта.

Обе дамы обернулись к прилавку и наконец заметили его. Лоретта вздрогнула и спрятала сорочку за спину, а Эсмеральда бросила корсет, как будто это была горячая кочерга. Обе подозрительно уставились на него, и у них для этого были все основания. Ему не следовало даже приближаться к этому магазину, а он позволил желанию оказать услугу мисс Фаст возобладать над здравым смыслом.

Золотисто-карие глаза Эсмеральды округлились, а синие Лоретты уставились на его шейный платок. Щеки обеих дам окрасил румянец. Они, безусловно, пребывали в шоке, понимая, что он все видел и слышал их разговор. Рату пришлось сделать над собой усилие, чтобы не рассмеяться. Очевидно, леди думали, что он никогда не видел шелковых чулок, кружевных корсетов и прозрачных сорочек, хотя на самом деле, вероятно, расшнуровал больше корсетов и снял чулок, чем они могли себе представить.

В создавшейся ситуации у Рата было два выхода: можно остаться собой и никак не комментировать свое присутствие здесь или изобразить, что тоже чувствует дискомфорт, поскольку дамы застали его среди вещей, о которых не принято говорить вслух, и продолжить свой путь к выходу из магазина.

Рат никогда не чувствовал смущения в неловких ситуациях, никогда ни перед кем не оправдывался. Кроме того, они трое никогда не стали бы сент-джеймсскими повесами, если бы позволяли себе как-то сгладить положение.

Иными словами, он не стал прятаться под прилавок или делать вид, что зашел сюда по ошибке. Вместо этого он продел указательный палец в петельку одного из многочисленных бантов на своей легкомысленной сумочке, покачал ее, словно маятник, и, широко улыбнувшись, проворковал:

– Эсмеральда, рад приветствовать. Ты сегодня потрясающе выглядишь. Как дела у Гриффина?

Не дожидаясь ответа, он потянулся к ее затянутой в перчатку руке и тут же повернулся к Лоретте.

– Как поживаете, красавицы?

– Должна заметить, мы несколько удивлены… – протянула Эсмеральда, обретя наконец дар речи.

– Я бы даже сказала, шокированы… – добавила Лоретта.

– Мы не ожидали встретить тебя здесь, – сообщили дамы хором.

Он же не почувствовал никакой неловкости, напротив: с улыбкой наблюдал как их взгляды переместились на нелепую вещицу в его руке. Обе явно изнывали от любопытства, но так и не осмелились спросить, что он купил и, главное, кому.

Эсмеральда скосила глаза на Лоретту.

– Знаешь, я не нахожу здесь того, что мне нужно. Быть может, зайдем в другой магазин?

– Совершенно с тобой согласна. – На прелестном личике Лоретты отразилось нескрываемое облегчение. – Надеюсь, ты нас извинишь, Рат, но мы пойдем.