Моя поневоле

Не успеваю додумать эту мысль – замок щелкает снова. Появившийся в комнате Далхан застает меня возле окна, и я машинально прикрываюсь бордовой портьерой. Нет времени подбежать к постели, прикрыться. Замираю, смотря на него в полумраке. После ухода церберов я включила ночник на прикроватной тумбочке. Сделала свет максимально приглушенным – только чтобы не чувствовать себя в склепе и не натыкаться на предметы. Страх сжимает горло, почти перекрыв доступ воздуха.

В тусклом свете ночника Далхан похож на огромное чудовище. Между нами единственная незначительная преграда – кровать, но все же это хоть как-то успокаивает меня.

Лицо Далхана в каких-то бурых разводах, глаза блестят недобрым блеском, пожирая меня.

Вздрагиваю всем телом, кожа горит в тех местах на которых задерживаются его черные глаза. Меня начинает подташнивать. Может и к лучшему, если меня вырвет, это внушит ему отвращение.

Я не смогу справиться с новым унижением. Если он коснется меня, сойду с ума, в прямом смысле.

Нужно вспомнить план. Я собиралась предложить ему деньги. Но сейчас, глядя на этого дикого зверя, в котором нет ни грамма цивилизованности, ясно осознаю, что он лишь посмеется надо мной.

Продолжаю изо всех сил бороться с паникой. Мысли носятся в голове, как стая спятивших белок. Попробуй в таком положении придумать, как защититься и спастись.

– Я заплачу много денег, только отпусти меня. Умоляю. Я могу встать на колени…

Ответ – тишина. Продолжает разглядывать столь же пристально.

Выхожу из-за портьеры. Опускаюсь на колени. Меня охватывает полное отчаяние, я на самом дне бездны.

Внезапно Далхан поворачивается, протягивает руку.

Вспыхивает свет. Обхватываю себя руками в попытке прикрыться.

– Не надо, пожалуйста!

Делает несколько шагов и оказывается возле меня.

Унижение жжет сильнее боли в руках, во всем теле. Угроза изнасилования, а затем само действие сломают меня. Нет никакой надежды на защиту.

Меня трясет от страха и одновременно от ненависти. За что мне все это?

Ничто в жизни не подготовило меня к подобным обстоятельствам. Я росла ни в чем не зная отказа, была любимицей отца. Он баловал меня, пока не погиб от инфаркта. Мама горевала, потом встретила отца Эрика. Мы обе думали, что судьба дала нам второй шанс. Но это было не так. Это было лишь началом испытаний. Как я могла дойти до самого дна так быстро?

Смотрю на руки Далхана и меня передергивает от отвращения. Они в крови. Костяшки сбиты. Он снова убивал сегодня? Ему нравится убивать, определенно. С Эриком он явно получал от этого удовлетворение.

Он и меня убьет скорее всего, после того как…

Далхан обхватывает мой подбородок, заставляя запрокинуть голову.

– Так любишь сосать? Сразу встаешь на колени, – в его голосе нет насмешки. Абсолютное отсутствие эмоций.

Теряюсь, не знаю что ответить на откровенную грубость. Смотрю в лицо, перепачканное кровью, спутанные волосы. Он – чудовище. Мой подбородок дрожит, мне настолько страшно, что взвыть готова. Неужели он не видит, не чувствует моего страха? Правда решил, что хочу снова взять у него в рот?

В прошлый раз меня заставил это сделать Эрик. Вышло жалко. Я давилась, кашляла, ревела. Старалась, чтобы побыстрее все завершилось. Но Далхан – совершенная машина, где разум контролирует все абсолютно. Он не кончал. Запретил себе. Сцепил зубы, лоб в испарине. Но не кончал… делая процесс длинным, невыносимым. До отвращения унизительным…

– Я приму душ. Когда вернусь, хочу, чтобы ты ждала меня в постели, раздвинув ноги. Ты взрослая девочка и понимаешь, что это неизбежно. Не усложняй и я отпущу тебя. Если захочешь.

Если захочу?

Чувствую, как примитивная, неудержимая ярость рождается глубоко внутри, корежит меня, меняя то светлое, что еще оставалось в душе. Мерзкий грязный подонок смеет допускать, что я захочу остаться тут добровольно, чтобы обслуживать его?

Нет. Я не позволю этой твари коснуться меня, лучше смерть!

Далхан смотрит в мое лицо, словно читая все эти мысли. Усмехается и уходит.

Его усмешка говорит – черта с два ты готова к смерти. И он прав. Я хочу жить. Несмотря ни на что не готова навредить себе.

Когда он скрывается за дверью ванной, где вчера меня мыли, бросаюсь к входной двери. Вдруг она не заперта?

Увы.

Я в ловушке. Сейчас этот здоровенный детина изнасилует меня.

Он возвращается спустя десять минут, абсолютно обнаженный, чистый, благоухающий цитрусом, свежестью. Но от этого ничуть не менее мне противен. Конечно, я не жду его как приказал в постели. Снова возле окна. Против воли его тело притягивает взгляд. Большой. Мощный. Совершенный. Я не могу встретиться с его взглядом, опускаю глаза. На смуглые мускулистые ноги покрыты порослью волос. Смотрю чуть выше, между мощными бедрами болтается огромный орган, в возбужденном состоянии. Я уже знакома с размером Далхана. Он может причинить боль. Порвать. Рот у меня болел несколько дней после произошедшего, как и горло. Воспоминания снова стискивают виски своей невыносимостью. Меня мутит, голова плывет.

– Игра в жертву затянулась. Чем больше сопротивляешься, тем жестче будет, – спокойно произносит Далхан. – Ты сама это знаешь. Значит, любишь погрубее?

Вздрагиваю от его слов. В два шага мужчина оказывается рядом. Закрываюсь, ожидая удара. Пощечины. Эрик обожал бить по лицу.

Но Далхан просто обхватывает мою талию и швыряет на постель. Пытаюсь вырваться, но он прижимает меня весом своего тела к покрывалу.

– Будет только хуже. Мне придется связать тебя. Тебе не кажется это смешным, после нашей первой встречи, на которой ты вела себя как шлюха?

Нет. Только не связывание, я этого не вынесу…

Сердце стучит бешено, дыхание стало хриплым и прерывистым. Вжимаюсь лбом в подушку, обессилено прикрыв веки.

Он ведь прав я выставила себя перед ним шлюхой при первой встрече. Более того, я действительно хотела его… Не знаю, что за безумие овладело мной тогда в подвале. Так смысл сейчас ломаться как пугливая девственница? Не проще вытерпеть? Может быть тогда все и правда быстро закончится. Чудовище меня отпустит.

Далхан снова стискивает мою талию, его ладонь полностью накрывает мой живот. Горячая, шершавая. Дыхание перехватывает. Мое лицо зарыто в одеяло, я кусаю губы. Далхан резко дергает меня вверх, принуждая встать на четвереньки.

Замираю, слушая в тишине оглушающий звук собственного сердца. Поза «по-собачьи» донельзя унизительна. Продолжаю впиваться зубами в нижнюю губу. Во рту чувствуется запах крови.

Лучше бы в горло ему вцепилась, но он лишил меня этой возможности, поставив в позу на четвереньки. У меня никогда не было секса сзади, черт, у меня вообще было слишком мало секса за всю жизнь! Неопытная шлюха, я бы даже рассмеялась, если бы не было так страшно.

Почему он медлит?

Шелест фольги, снова ладони стискивают мою талию, поднимая выше. Раздвигают шире ноги. Чувствую, как в меня проникает палец, затем к нему присоединяется еще один.

Пытаюсь отстраниться, каждая мышца напряжена, дышу коротко и часто. Это не ласка, этот человек не думает о подобном, да и глупо было бы ждать. Это прикосновения больше напоминают прем у врача. Вот только этот врач собирается меня трахнуть. Твердая ладонь надавливает на поясницу, не давая шелохнуться.

– Ты мокрая, – короткая усмешка опаляет шею. Далхан наклонился к моему затылку, чтобы сказать это. Еще раз уличить в притворстве.

Убирает пальцы, чувствую, как к промежности прижимается что-то очень горячее и шелковистое. Начинаю дрожать мелко, хочется завизжать, но это будет лишь еще одним унижением. Далхан не остановится, я это отчетливо понимаю.

Его руки до боли стискивают мои бедра, и он входит одним сильным толчком.

Впиваюсь ногтями в покрывало, кусаю губы. Давление, чувство распирания, ноющая боль – он слишком большой для меня. Хочется закричать, и только остатки гордости помогают сдержаться.