Милая моя

Дом отыскался довольно скоро. Тут игрушка ожила, и ОНА поставила ее на траву. Фетровое веселье тут же разделилось на три и, обнаружив гостей в лице нас, громко засмеялось. А когда игрушка завидела Ее, то вообще впала в экстаз.

– Милая моя, мы так долго тебя искали! – Голосили поросята. – А давай ты станешь нашей гостьей и отведаешь нашего супу?

ОНА рассмеялась своей самой дивно      й улыбкой, что даже нам стало так хорошо, что все стало неважно.

– С удовольствием стану вашей гостьей!

Вымолвили голоса волшебную абракадабру и видение исчезло. Наша сущность нашла себя за столом, где во счастии восседали игрушки да ОНА, которая успела преобразиться в светящийся шар.

Перед нами стояли глубокие тарелки, а в них не иначе плавал суп. Мерно покачивались его волнистые пенки и стенки тарелки забавными звуками лепили натуру свою перед свежими гостями.

Поросята радостными воплями делились ощущениями от похода и дороги, а наша сущь как-то угловато крепчала и все видимое превращалось в мутное озерцо. Туман застилал взор и звуки далеких голосов долетали до нас медленными шажками.

Все стало неважно, вот и наша сущность уходила из дому. «Но суп то мы успели попробовать», – вертелось в голове. А мы улыбались тому и на наших руках образовывались красивые браслеты розового золота.

Угадывалась в них искусная работа и виднелись на гранях браслетовых слова:

МИЛАЯ МОЯ

Наверно, это обращение ко всем нам. Мы рассмеялись самой радостной улыбкой из всех, на которые когда-то были способны.

Картинки-образы отъезжали с горизонта космического. Поросячье начало балдело от мягких грудей Ее. Дом был тепел. Наполнен он был любовью и музыкой, от которой трепетало все существо. Нежности лепестки касались фетровых мордочек, и улыбки сочетались в радости с летним солнцестоянием. Все живое пребывало теперь в гармонии.

Красивыми ликами

Странными лапами

На коготках звездные точки

Светящиеся магией.

Вмещалось оно теперь

В самой середине сущи

Которая везде и всюду!