Адский сон 2. Невидимки

В какую сторону ушла группа, не знала. Но, не теряя времени, бросилась к лифту и не ошиблась. Едва протиснулась в закрывающуюся дверь и, тяжело дыша, посмотрела в лица пленницам.

«Похоже, теперь мы и сортир будем чистить», – проворчала мысленно на вопросительный взгляд Найти и других, а потом отошла, чтобы выпустить всех и встать седьмой.

Нас направили в новое помещение, оказавшимся чем-то вроде зала для отдыха: гостиная с диванами, креслами-качалками и обычными пуфами, стеллажами с книгами и большой стеной-окном, за которым был лесной пейзаж. Но это было не натуральное окно, а интерактивная картинка.

Я окончательно убедилась, что все помещения в Скале похожи: светло-пепельные литые стены из какого-то неизвестного материала, целиком светящийся мягким светом потолок и полуматовый бежевый пол.

Всё было чистое, практически стерильное, не похоже на то, что здесь происходило что-то страшное, но всё равно это – тюрьма.

Тело ломило от усталости, но слабость как рукой сняло, когда вдруг на той самой стене, ставшей большим экраном, разделившемся на семь секторов, в последнем увидела Соню и Илью, играющих в песочнице с той же женщиной, что и вчера.

– Соня! Илья! – вскрикнула на выдохе и осеклась, потому что в центре экрана появилась Ламара и бросила на меня угрожающе-недовольный взгляд.

Я судорожно закрыла рот ладонями и не мигая смотрела на неё. Остальные женщины, вероятно, тоже разглядели родных: помещение заполнил тревожный ропот.

– Ну а сейчас, чтобы вы кое-что усвоили, внимание на экран, – с подозрительной мягкостью произнесла Ламара и ехидно прищурилась. – Смотрите внимательно, и ни звука!

На весь экран появилось видеоизображение темнокожего мужчины, ведущего через дорогу девочку лет трёх. Я его не знала, а местность напоминала маленький городок в Европе. Внезапно раздался скрежет тормозов, а кто-то в помещении вскрикнул.

Я увидела, как Найти потянулась к экрану и замотала головой в душераздирающем крике:

– Нет, нет! За что?!

Мужчину сбил автомобиль, и тот откатился к краю дороги и не шевелился. Испуганную малышку кто-то подхватил на руки и держал лицом к упавшему мужчине.

Найти упала на колени и, зажав ладонями рот, залилась слезами, не сводя глаз с экрана.

– За что?! За что-о…

Всё внутри оборвалось. Я прижала ладони к животу и упёрлась спиной в стену, чтобы самой устоять на ногах.

– Общение между собой вне общей задачи запрещено! – прозвучал жестокий голос Ламары.

И на экране показали наше спальное помещение, где все мы лежали в кроватях, а Найти говорила о своей команде, о прошлом. Это было вчера.

Комната наполнилась сдавленными стонами остальных.

– Сегодня Третья не выполнила приказ инструктора и координатора дважды. А три нарушения – это наказание! Никто не будет стоять над вами с электрошокером: ваш прокол – и страдать будут ваши близкие…

Все голоса стихли. В зале настала вязкая тишина. Свет будто померк, оставив единственное высвеченное пятно на стене – лицо несчастной темнокожей малышки, непонимающе глядящей на лежащего в стороне мужчину.

– Daddy[7 - Daddy – папочка (англ.).]… – послышался её тонкий голосок.

Слёзы навернулись на глаза. Ощущение, что я проваливаюсь в какую-то яму, глохну и слепну, испугало до ужаса. Корни волос будто воспламенились. Стало душно, как тогда в катакомбах над пропастью, и дышать уже не получалось.

«О Боже, только не моих… Дай мне сил это пережить!»

Щёки щипало от слёз, но мне не хватало сил поднять руки и смахнуть разъедающую влагу с кожи. Грудь мучительно медленно стягивало жгучими тисками, выдавливая остатки воздуха.

«Господи, я тоже что-то нарушила?! Пожалуйста, скажи: «Нет»! Я сделаю всё, что угодно, только не трогай их… Не дай им забрать моих малышей!»

Когда кислорода стало не хватать, я попыталась вдохнуть, но не получилось, словно тело перестало получать сигналы от мозга и больше не подчинялось. Страх обрёл совершенно конкретные очертания: теперь я точно знала, что может произойти с моими малышами.

– Так будет с каждым, кто ослушается. Полагаю, больше вам не захочется наблюдать такое? – прозвучал предупреждающий голос Ламары, и я почувствовала, что тиски разжимаются.

«Господи, спасибо! Спасибо! Спасибо!» – закричало внутри, а взгляд заметался по комнате.

На лицах каждой отражались ужас и бессилие. Они даже боялись смотреть друг на друга.

– Это первое и единственное предупреждение! – продолжил бессердечный голос. – Пятая и Шестая, вы тоже открыли счёт. Ещё два нарушения, и видео на экране будет менее гуманным!

Головы обеих пленниц втянулись в плечи. Стало ещё тише.

А мужчина на экране оказался жив. Ему помогли подняться, но он был сильно ранен, возможно, сломаны рёбра.

Найти резко вдохнула от облегчения, но тут же согнулась к полу, и её стошнило.

– Почему я не могу просто умереть? – бессильно опустив голову, еле слышно проговорила она. – Я одна, и никто больше…

– Это слишком лёгкий выход! – хмыкнула Ламара и грозно вскинула брови. – Убери за собой!

Третья стала растерянно оглядываться: ослушаться не могла, но и не знала, как выполнить приказ.

– Ну! Действуй!

– Чем? – прохрипела она.

– У тебя есть мозги – найди, чем!

Тогда Найти, собирая остатки сил, поднялась с колен, огляделась и не найдя ничего, сняла с себя топ и стала собирать жижу с пола.

Я сглотнула ком в горле: это было унизительно и страшно одновременно.

– Держите себя в руках, если не хотите повторить это, – подливала масла в огонь Ламара. – А теперь… отдыхайте, дамы. У вас час отдыха, чтобы настроиться на дальнейшую работу. Общение разрешено на любую тему, кроме обсуждения испытаний и инструкций координаторов. Разрешено выходить в туалет.

И лицо женщины растворилось в картинке ледяных гор за окном.

Но никто и словом не обмолвился. Все разошлись по углам, кто-то забился в кресло, кто-то сел на диван и превратился в неподвижную статую. Я же заставила себя отвернуться к книжным полкам и взять книгу.

Строчки расплывались, да и не собиралась читать, но внутри что-то тикало, будто бомба замедленного действия. Мысли об Илье и Соне не давали сосредоточиться и натягивали нервы. Мне нужно было чем-то занять голову, чтобы не сойти с ума. Я оглянулась и увидела, что полуобнажённая Найти так и стоит в полном оцепенении с грязным топом в руке и глотает слёзы.

«Можно выходить в туалет», – вспомнила я и подошла к Третьей.

Та не реагировала. Тогда я взяла её за локоть и потянула за собой.

Передвижение по коридорам не было ограничено. Взгляд выхватил открытую дверь лифта, но я обречённо уронила плечи, ведь бежать некуда: вокруг смертоносные ледяные стены неизвестной протяжённости, всё равно что мёртвые пески. Как я могла очутиться здесь и кто эти люди, вроде бы обычные, но обладающие неизвестными технологиями, непомерной извращённой властью, до сих пор не укладывалось в голове.

Душевую нашла без труда. Она тоже была открыта.