Легенда о половинках. Часть 2

– Я руководитель этого отдела, чем могу помочь?– ответил тот, смиряя девушку недовольным взглядом.

– Что? Вы руководитель отдела?!– поразилась София.

– Кто вы такая? У вас есть вопросы по делу?– возмущенно привстал из-за стола мужчина.

– Я София Мэдисон, руководитель отдела информационной безопасности. Простите, а где же теперь Александр Ахматов?

– Как видите, здесь он больше не работает!– бросил мужчина.

– Как не работает?! А где же он?– взволнованно округлила глаза София.

– Понятия не имею! Я здесь новый человек… Если у вас больше нет вопросов, дайте мне заняться своими обязанностями,– пренебрежительно ответил мужчина и сел в кресло.– И так, сеть не работает… Все придется делать вручную…

Девушка пересекла кабинет, положила инструкцию на стол недовольному и торопливо проговорила:

– Ну так и не заработает, если не введете этот алгоритм. Вам помочь или сами справитесь? У меня еще тридцать пять этажей впереди!

– Я прекрасно умею читать. Что еще за ерунду вы ввели?– услышала она очередное ворчание.

– Распишитесь в журнале, что ознакомлены с инструкцией,– закончила она,– и я с радостью оставлю вас в покое!

Захлопнув дверь, София передернулась и вернулась назад в холл, чтобы свернуть в нужную сторону. Ее невероятно расстроил этот тип. Не тем, что был груб, не воспитан, но тем, что был новым руководителем отдела, занимал должность Ахматова. Но где же теперь работал Алекс, София терялась в догадках.

Мисс Каан не оказалось на месте. Она оставила инструкцию у нее на столе и не стала никого расспрашивать об Ахматове. И в расстроенном состоянии продолжила посещать офисы агентства и инструктировать администрацию.

И когда София дошла до последнего кабинета, куда ей нужно было попасть и проговорить то, что она проговорила раз пятьдесят за это утро, силы ее были на исходе.

Дверь в приемную комитета финансирования проектов была приоткрыта. София заранее приготовила лист-инструкцию и вошла. В приемной было пусто. Она посмотрела по сторонам и, не успев дойти до середины, заметила, как из другой двери с громким смехом вышло двое: незнакомая молодая рыжеволосая женщина с притягивающим взгляд декольте, в узкой юбке и на шпильках и мужчина, имя которого София помнила, как ничье другое. От внезапного жара, охватившего все тело, она онемела и замерла на месте.

– Вивьен, милая…– оборвался голос мужчины на половине фразы, и глаза его замерли на Софии.

«Вивьен, милая?! Каков наглец!»– мысленно возмутилась София и тут же переменилась в лице, чувствуя, что уже не хочет… просто не способна быть приветлива и дружелюбна с этим человеком, и необычайно холодным тоном поприветствовала обоих.

Вивьен, оказавшаяся секретарем, непринужденно виляя бедрами, прошла на свое рабочее место, на каждом шагу бросая любопытные взгляды на Софию.

Он, Александр Ахматов в совершенно не изменившейся манере невозмутимо вежливо кивнул и спросил:

– Вы ко мне?

– Я к руководителю комитета финансирования,– не менее учтиво ответила София.

– Тогда прошу,– Ахматов вытянул руку в направлении своего кабинета.

– Примите мои поздравления по поводу новой должности,– сухо нашлась София, смотря куда угодно, но только не на Ахматова.

– Благодарю, мисс Мэдисон, проходите, присаживайтесь,– ответил Алекс, не спуская глаз с девушки, и тут же обратился к секретарю:– Вивьен, если подойдет руководитель отдела информационной безопасности, передайте, что мне его инструкции не нужны, я прекрасно разобрался сам.

Софию покоробило оттого, что она наблюдала в последние несколько секунд, но быстро прошла мимо мужчины и сразу направилась к его рабочему столу.

– Не нужно озадачивать Вивьен, я уже здесь,– с невольным пренебрежением к его секретарю и с ревностью в душе бросила София и шлепнула ладонью по столу.– Это инструкция, с которой вы в любом случае должны ознакомиться. А раз уж вы прекрасно со всем справляетесь, то просто распишитесь в учетном журнале, и это, собственно, все, зачем я здесь.

Она деловито протянула мужчине журнал и ручку, но по-прежнему избегала смотреть на него.

– Так вот, значит, как?!– приятно удивился Алекс, но и вида не подал, что рад за нее.– Я тоже могу вас поздравить?

– Принято. Распишитесь, пожалуйста, я тороплюсь,– нетерпеливо ответила София, теряясь в своих чувствах.

– Да, конечно, не смею вас задерживать,– учтиво ответил тот и поставил свою размашистую подпись.

Такая официальность создавала еще большее напряжение. София больше не видела повода оставаться в его кабинете и направилась к двери. «Неужели он меня не остановит? Неужели все было несерьезно? Напрасно я вернулась!»– лихорадочно думала она, берясь за дверную ручку.

Но за спиной слышала только шорох от шагов по направлению к столу и звук откатывающегося кресла. Ахматов не собирался ее задерживать, даже не пытался. Это обидело ее до слез. Но, взяв себя в руки, София вышла и не останавливаясь поспешила к себе. Конечно, он имел право обижаться на нее, но было бы лучше, если бы он накричал на нее, разозлился, высказал все в лицо, а не вел себя таким странно-равнодушным образом.

Было не похоже, что он приехал сегодня. Но ее удивляло и поражало то, что она работала здесь уже неделю, и, скорее всего, его было кому проинформировать о ее возвращении и вступлении в новую должность. Да и Брэд, вероятно, мог его предупредить. Но мало того, что Алекс проявлял не свойственную ему бестактность и удивительное безразличие, не заглянув в ее кабинет и даже не поприветствовав по телефону, он еще и открыто демонстрировал, что его не интересовал ее профессиональный успех. И то, что он неожиданно перешел на «вы» вселило в нее тревогу и отстранило все трепетные чувства.

«Ах так! И откуда ни возьмись – рыжеволосая смазливая Вивьен? Ну что ж, ты никогда не услышишь от меня того, что хотел еще два месяца назад»,– яростно подумала София и стиснула зубы в непримиримом протесте.

На нее нахлынуло столько эмоций сразу, но это не выбило ее из колеи, как было прежде, а заморозило все чувства, которые еще недавно рвались наружу, в которых хотелось открыться любимому мужчине. Но теперь это казалось настолько унизительным, что София поклялась, никогда не признаваться Ахматову в том, в чем собиралась.

И в следующие несколько дней София стояла перед выбором: впасть в прежнее подавленное состояние или достойно принять реальность. Она устала носить в себе боль и страх, сомнения и отчаяние и без конца бороться с ними. Она вернулась другой. Она пережила все свои предрассудки там, в чужом для нее мире не для того, чтобы теперь упасть духом и снова превратить свою жизнь в развалины.

Но обстоятельства сами подтолкнули Софию сделать верный для себя выбор. Она невольно начала обращать внимание на разговоры сотрудников о том, что Ахматов снова активно ухаживал за прекрасным полом, проводил время с друзьями в элитных ночных клубах и возвращался домой не один. Она не верила своим ушам, и внутренний голос тоже протестовал. Он не мог забыть ее, если все это не было притворством. Однако София видела, как он весел и увлечен, как за ним продолжали увиваться все незамужние сотрудницы, а он был обходителен, галантен и обольщал их своей загадочно-чарующей улыбкой, как он сиял каждое утро, будто был абсолютно счастлив и ничто не теснило его грудь. И ни разу в его глазах или лице не промелькнуло хоть отдаленно напоминающее чувство сожаления о расставании с ней, будто ее никогда и не было в его жизни. А сталкиваясь с ней в холлах или коридорах агентства, на общих совещаниях, Алекс не проявлял ни единого знака прежнего внимания к ней и был лишь равнодушно-учтивым, как полагалось воспитанному деловому человеку.

София была возмущена и в ярости. Такого отношения к себе она не ожидала. Ахматов мог бы оставаться галантным, дружелюбным, но это вызывающее поведение наводило на мысль, что он просто тонко мстил ей за отвержение. Анализируя положение, София не сидела сложа руки и не позволяла себе раскиснуть. Она мысленно нанесла на лицо боевой раскрас и все делала назло Алексу: теперь она не избегала мужчин, и ранее проявлявших к ней откровенный интерес; день за днем выглядела сногсшибательно, была само обаяние и радушие; снова душилась сиренью, от которой у Ахматова раньше захватывало дух; и, наконец, бесстрастно выражала ему свое приветствие и не останавливала на нем свой взгляд.

***

Четырнадцатого февраля вся страна трепетно отмечала светлый праздник – День влюбленных. Телевидение и радиоэфир были полностью посвящены историям о великой любви, пели только о любви, говорили только с любовью. Город был украшен яркими вывесками и гирляндами в форме сердечек, витрины магазинов изобиловали всяческими предметами обихода и просто безделушками, любвеобильные энтузиасты усыпали дороги и улицы бумажными красными сердцами с пожеланиями на обороте. Прохожие дарили друг другу улыбки, молодые пары размахивали только что подаренными валентинками. Было такое впечатление, что в этот день Любовь просыпалась и открывалась в новом свете. Совершались безумные поступки, делались безрассудные признания, происходили невероятные ухаживания, и все вокруг было окутано Любовью.

«Какое безумство!– иронично заметила София, когда шла утром на работу.– А что будет завтра? Мусороуборочная машина соберет с дорог красные бумажки, владельцы магазинов запрут свой товар до следующего года, городские власти снимут плакаты и украшения, и все забудут о своих страстных обещаниях любить… Хм, какое лицемерие!»

И вдруг она поймала себя на том, что мыслит, как занудная старая дева, которая потеряла веру даже в такие невинные торжества, и единственное, что она может делать, – насмехаться над людьми. Откуда в ней взялся этот холод и бессердечие? Не слишком ли она увлеклась местью? София ужаснулась и мысленно попросила прощения у господа за свою глупость.

Обстановка в агентстве не располагала к проявлению сентиментальностей и легкомыслия. Сотрудники общались, как и прежде, в строго деловой форме. И все же чувствовалось особенное настроение. Глаза горели радостным ожиданием конца рабочего дня, чтобы поздравить своих любимых, на губах играли загадочные улыбки, часто говорящие об отвлеченности от работы и беззаботности, самые жизнерадостные сотрудники украдкой поздравляли своих коллег и дарили маленькие шоколадки, завернутые в красную фольгу, и вся электронная почта с пометкой «личная» была завалена поздравлениями.

Как бы София ни сопротивлялась, а к середине дня ее настроение повысилось, и она сама отправила несколько поздравлений своим друзьям, а также заказала в службе доставки особые подарки для Милинды с Джейсоном, матери с Беном и для Брэда с Элен.

Но к концу рабочего дня София уже чувствовала жуткую досаду и раздражение оттого, что в этот день она все еще была одна и сгорала от желания быть с Ахматовым, но не смела и намекнуть ему об этом. А он даже не поздравил ее, не позвонил и ни разу не попался ей на глаза.

Выполнив всю текущую работу, не зная, чем заняться, девушка решила просто спуститься в свой любимый отдел и пообщаться с коллегами. Не успела она войти в отдел и перекинуться парой фраз с сотрудниками, как ее тут же накормили шоколадками, печеньем и даже кусочком пиццы в форме сердца, мужчины расцеловали руки и пожелали огромной любви. Андерсон в компании с Майлзом и Савински развеселили ее курьезами, произошедшими в отделе за этот день.

И неожиданно появился Александр Ахматов… София с холодной учтивостью кивнула ему только после того, как он первым поприветствовал ее, и тут же вернулась к беседе с коллегами. Но теперь она чувствовала себя неспокойно и все время отмечала его присутствие рядом.

Выдержав такт, София сердечно попрощалась со всеми и с нетерпением поспешила к себе. Но уже у лифта ее вдруг окликнул до боли дорогой и в то же время ненавистный голос Ахматова:

– Мисс Мэдисон, загляните ко мне на минутку…

Она резко оглянулась и, повернувшись к нему, прохладно спросила: