Потерянная душа. Том 1

Я закрыла глаза: веки горели и, закрыв уши ладонями, замотала головой. Что бы Гиэ не сказал далее, я уже не была способна воспринимать информацию хоть сколько-нибудь адекватно. Виски налились свинцом, и позвоночник будто раскалился докрасна, хотелось спрятаться в маленький темный угол и не чувствовать ни-че-го…

Мужчина умолк.

– На сегодня остановимся. Когда будешь готова, мы продолжим,– тихо произнес женский голос.– Потому что по мере того, как ты будешь узнавать новую информацию, появится больше вопросов. Но ответить на все сразу не удастся, так как твой разум не будет способен вместить ответы.

Я замерла. В шейных позвонках что-то дрогнуло, может, от перенапряжения, и голова откинулась назад с глухим ударом о стену, к которой я прислонялась спиной. Больно не было. Я просто не знала, что чувствовала сейчас.

– Отдыхай, Кира,– сказал Гиэ и бесшумно удалился.

Я шумно вдыхала воздух, старательно зажмуривая глаза, чтобы не открыть их и не увидеть места, в котором находилась. Все мысли были сосредоточены только на физических ощущениях, и я боялась их отпустить, потому что не хотела даже представлять то, о чем мне рассказали. Это даже в голове не укладывалось: все происходящее смахивало на идиотский розыгрыш, если не на маниакальный бред. Никак иначе…

«Нет! Я определенно не могу переварить эту новость. Какая к черту планета?! Какая реинкарнация?! Бред сектанта! И выглядят они все одинаково! Господи, как я сюда попала?!»

– Кира, выпей воды,– сквозь шум в голове услышала я.

Я медленно открыла глаза, и горячие слезы хлынули по щекам.

Нэйя с сочувствием на лице протягивала стакан. Я протянула руку, но пальцы так дрожали, что Нэйя поднесла его прямо к моим губам. Я выпила почти все, не думая, что там может оказаться какой-то галлюциногенный наркотик: в горле пересохло.

– Кира, мне бы очень хотелось тебе помочь. Но я не знаю, чем. Я сейчас уйду, но, если ты проснешься и тебе будет страшно или плохо, позови меня. Просто нажми на планшете вот на этот знак…

Она показала на экран планшета, я проследила взглядом за движением ее пальца: там вновь показались какие-то символы.

– Ты услышала меня?

Я даже не кивнула, но перевела на женщину глаза, полные слез. Ее лицо виделось размытым, просто одно большое светлое пятно.

– Хорошо, я поняла, что ты услышала. Пожалуйста, поспи. Тебе обязательно станет легче…

Я закрыла глаза, пропуская сквозь ресницы ручейки слез, и сползла спиной по стене вниз на матрас. Голова тяжело упала на подушку, и больше никаких ощущений. Меня будто не стало… Сознание померкло…

Пробуждение было тяжелым и вызвало ужасный дискомфорт во всем теле. Оказалось, я долгое время пролежала в скрюченной позе: мышцы затекли и отказывались подчиняться.

Я подняла голову и прохныкала от боли в шее:

– Че-е-ерт!

Глаза распахнулись, и я опять увидела эту белую комнату, как непрекращающийся кошмар моей жизни. Отчего-то стало так тоскливо и мутно на душе. Разговор о чужой планете и переселении душ с неудержимой силой вспыхнул в памяти, взорвав внутри болезненное предчувствие неотвратимой депрессии. Я накрылась с головой одеялом и зажмурилась. Будто это был просто кошмар, и сейчас я вынырну из страшного сна, и все будет, как прежде.

«А прежде – это как? Моя жизнь всегда состояла из двух половинок: личная и навязанная чужими стереотипами. Так бывает, живешь и думаешь: то, что вижу, слышу, понимаю, чувствую – в этом и заключается весь смысл жизни? Это я одна понимаю и чувствую? Это Вселенная смотрит через мои глаза на свое творение? Или что-то во мне не так? Или каждый испытывает то же самое, но молчит, чтобы не показаться сумасшедшим?..

Кто бы знал, где твое место? С кем тебе должно быть? Но человек всегда делает только то, на что способен в данный момент, к чему готов, что осознает. Никто на свете не может заставить его сделать иначе, потому что иначе он не умеет, потому что способен делать только то, на что у него хватает рассудка в данный отрезок времени и не более. Другого просто не дано…

Поэтому я уже не могла говорить себе: а если бы… а надо было так… лучше бы я… и прочее. Сожалений нет, так легче. Я просто существовала, как умела… Как я могла выйти за пределы собственного разума? Люди – всего лишь забавные механизмы в потоке вселенной, и каждый движется по своей траектории, но мечтает о чуде…

В таком ожидании я и провела тридцать пять лет: джин из бутылки подарит одно желание, и я выпрыгну из болота в чудесную жизнь. Но джин не выбирался из бутылки, рыбка не попадалась в сети, и крестная с волшебной палочкой не появлялась у дверей. И каждый мой день был наполнен сущей ерундой, серостью, соблюдением чьих-то правил, исполнением чьих-то желаний и решением чьих-то проблем, только не своих собственных…

И вдруг та же самая жизнь вырывает меня из привычного потока и бросает в водоворот невообразимых событий и обстоятельств. И я не могу это принять? Я не могу это даже осознать!»

Под одеялом стало жарко. Я даже вспотела от прилива противоречивых эмоций. Распахнув одеяло, я увидела белый потолок и четыре белых стены. На полке у изголовья стоял уже знакомый поднос. Я еле поднялась с кровати и размяла мышцы шеи и плеч. Непривычно тяжело по спине болталась коса, как какая-то плеть. Я всегда мечтала иметь длинные густые волосы, но сейчас она жутко раздражала, будто нечто чужеродное.

– Боже, когда же прекратится этот кошмар?!– застонала я и недовольно подошла к подносу.

Нервно сняв крышку, я увидела стакан с голубой прозрачной жидкостью, две продолговатые прозрачные плошки: в одной лежало что-то похожее на морскую губку голубого цвета, в другой – сложенная в несколько раз обычная салфетка.

Я понюхала жидкость в стакане: выпить ее желания не возникло. Одним пальцем потыкала голубую губку, она оказалась влажной и теплой.

– Ну, и кто мне скажет, что с этим делать?– враждебно нахмурилась я.

Откуда-то изнутри поднималась агрессия, и так хотелось ее выплеснуть. Взяла бы этот поднос и…

– Приветствую, Кира,– это была Нэйя, как всегда, неожиданно появлявшаяся в палате после моего пробуждения.

Я резко повернулась к ней и, не особо церемонясь, воскликнула:

– Откуда вы все время знаете, что я проснулась?!

Нэйя замерла в немом удивлении. Окинув потолок и стены придирчивым взглядом, я предположила:

– Здесь видеокамеры? Я их не вижу…

– Я понимаю твое негодование – сейчас ты расстроена,– мирно проговорила женщина.– Хочешь, я покажу, что делать с тем, что находится на подносе?

Я возмущенно скрестила руки на груди и проследила, как Нэйя подошла к подносу и спокойно объяснила значение предметов:

– Голубая жидкость в стакане – это аналог зубной щетки и пасты, тебе нужно прополоскать рот и выплюнуть. Голубая губка – это косметическое средство, которое поможет умыться, освежить кожу и напитать ее биоактивными веществами. А белое полотно – это гигиеническая салфетка. Ты можешь ею воспользоваться после того, как воспользуешься чашей.

Я хмуро сдвинула брови, не понимая, о какой чаше идет речь.

– Унитаз, по-твоему,– старательно выговорила Нэйя.

Я вспомнила про чашу-унитаз в соседней комнате и закатила глаза к потолку.

– Все не как у людей,– проворчала я и взяла поднос, чтобы пойти с ним в гигиеническую комнату.

– Если захочешь освежиться полностью, тебе нужно раздеться и войти в капсулу с голубыми кристаллами,– громко сказала Нэйя вслед.

– Очень хочу! Вода сейчас помогла бы мне расслабиться,– сказала я.

Когда я вошла в гигиеническую комнату, чаша была пуста, и всякий неприятный запах отсутствовал. Наверное, ее кто-то вымыл после меня. Я снова растерялась при виде капсулы и чаши и поставила поднос на банкетку.

– Как пользоваться этим?– пренебрежительно кивнула я на капсулу, когда Нэйя поравнялась со мной плечом.

– Просто входишь внутрь. Дверь автоматически закроется. Не пугайся легкого шума, который появится при работе кристаллов. И когда дверь откроется, ты можешь выйти.

– А полотенце, мыло и шампунь у вас есть?– недоуменно нахмурилась я.

– Тебе не нужны эти предметы. Там нет воды.