Адский сон 2. Невидимки

– Узнаешь в своё время. Сейчас ты должна чётко понимать правила и исполнять то, что требуют. Выполнишь всё, что нужно, и мы тебя отпустим.

– Сколько я здесь буду?

– Об этом ты тоже скоро узнаешь.

– Жаль, что я тебя не убила! – ледяным голосом выдала я.

– Да, ты умеешь расставлять приоритеты в жизни или смерти, – даже с какой-то гордостью ухмыльнулся Макс и вернулся к своему месту. – Но у тебя не вышло бы. Однако, если ты будешь умницей, мы поговорим о наших недоразумениях после завершения миссии.

– Пошёл ты… – и я выдала порцию отборного уличного мата. Из каких уж только уголков памяти вынула?!

Однако это только позабавило Макса, он ухмыльнулся и проговорил:

– Мне нравится, как ты изменилась, Ева. Это к лучшему! Могу тебя обрадовать: здесь у тебя будет всё необходимое для комфортной жизни. Только не нарушай простых правил. Внимательно наблюдай, слушай всё, что будут говорить, и подмечай всё, что на первый взгляд кажется обычным. А теперь иди ужинать. Наверное, проголодалась?

От его извращённой заботы аж затошнило.

– Приятного аппетита! – поднялся он и указал рукой на дверь, которая тут же распахнулась.

– Чтоб ты подавился! – прошипела в ответ и поднялась.

Проходя мимо Сейнары, окинула её беглым взглядом. А та, провожая с пристальным вниманием, ядовито проговорила:

– Удачи, Седьмая!

И я вспомнила, где видела её: во сне в аэропорту за столом вместе с тем мужчиной, который недавно был моим конвоиром. Японка, или где-то рядом.

«Как всё это взаимосвязано?!»

Глава 5

Я вышла из комнаты, и голос направил дальше по коридору. Тот привёл к знакомому лифту, у которого уже собрались остальные пленницы. Они выглядели растерянными, разбитыми, и у всех в глазах плескались страх и боль. Только Четвёртая, как скала, держалась с неподвижным, холодным лицом.

Голос приказал войти в лифт. Мы были одни, без конвоя. Но никто и не думал бежать, искать выход: всё равно некуда и чревато.

Едва двери кабины сомкнулись за нами, как практически сразу открылись на другом этаже. Все двинулись в одном направлении, очевидно, повинуясь голосу координатора, пока не оказались у широкого проёма зала.

На пороге с непроницаемым лицом, с заведёнными за спину руками, расставив ноги на ширину плеч, в светлой брючной форме ожидала Ламара.

– Ужин, дамы! – так громко и резко выдала она, что некоторые подпрыгнули на месте, и вошла в зал.

«Вражина!» – едва не оскалилась я, но сумела подавить ярость, стиснув челюсти.

Мы несмело столпились на пороге. Это оказалась столовая. Стол с одного края был накрыт на семерых: мясо в подогреваемых металлических ёмкостях, тушёные овощи ассорти, зелень, хлебные лепёшки, несколько видов фруктов и напитки. Слюноотделение началось ещё до того, как почувствовала ароматы. Готова была броситься на еду, как дикий примат, и есть прямо руками. И остальные смотрели на стол жадными глазами, видно, тоже натерпелись.

Я сглотнула и перевела взгляд на главную.

– Что стоите? За стол! – хмыкнула та, явно забавляясь нашим запуганным поведением.

Все заняли места согласно именам и стали класть в тарелки всё разом, будто запасаясь заранее.

– Итак, вы познакомились со своими кураторами и координаторами. Всё время в Скале вы будете плотно взаимодействовать, – строгим тоном начала Ламара, прохаживаясь перед нами, словно надсмотрщик с плетью перед рабами. – Регламент вашего дня чётко расписан. Все режимные процедуры выполняются в группе. Отдельно никто не ест, не спит и не бродит, если не разрешено обратное. Движение в любое помещение – всегда в группе, согласно порядковому номеру. Вы можете говорить только со своими кураторами, координаторами и со мной, если я позволяю, но между собой общение вне совместной задачи запрещено. Не исполнять любое режимное мероприятие – нарушение правила. Не исполнять указание – нарушение правила. Три нарушения – наказание…

Никто не осмелился есть, все косились на женщину и судорожно сглатывали.

– Вопросы? – великодушно взмахнула палкой-шокером Ламара.

– Нам так и не сказали, что мы должны сделать для вас? – подала голос Первая.

– У немцев дурная память? – усмехнулась вражина. – Всему своё время.

И немка, качая головой, набила рот овощами.

– Когда нас отпустят? – осмелела Пятая, по акценту, скорее всего, англичанка.

– Зависит от качества вашего сотрудничества! – снова неопределённо ответила та.

– А что конкретного мы можем узнать от вас, если вы только запугиваете нас и ничего не говорите? Сотрудничать? Под принуждением? – истерично усмехнулась Шестая. – Особенно если в руках электрошокер?

Ламара замедлила и грозно оглянулась на женщину, а затем подозрительно мягко улыбнулась и сказала:

– Обещаю, что электрошокеры будут применяться в случае агрессивных действий с вашей стороны, но, уверена, вы будете отлично замотивированы выполнять все задачи эффективно.

– Вы будете нам платить?! – недоумённо покосилась на главную Вторая.

Я нахмурилась, удивляясь настолько нелепому вопросу в таких обстоятельствах.

– Итальянки все такие легкомысленные? – усмехнулась Ламара и положила шокер на стол перед нами. – Жизни ваших близких – достойная оплата?

И в спину будто кол вбили: «Мои малыши!»

Сознание затопила кипящая ярость. Я ухватилась за столешницу и зажмурилась, чтобы не вскочить и не перевернуть стол. Ещё секунду напряжённой тишины, и не удержалась бы, но гадина резко охладила пыл:

– А сейчас хватит болтовни: на ужин пятнадцать минут! Всё начнётся завтра! – и, напоследок окинув нас холодным взглядом, солдатскими шагами покинула помещение.

Столовая погрузилась в мрачное молчание. Все тупо уставились на тарелки перед собой, не решаясь есть. А я вперилась в стену напротив, на которой появился таймер.

«Господи, мы похожи на стадо овец, которыми понукают натренированные псы…» – промелькнуло в голове и тут же осеклась, на миг испугавшись, что и мысли могут прослушивать. Но потом поморщилась, не веря в существование таких технологий.

Чтобы не думать о страшном и хоть немного дать отдых истощённому мозгу, я положила на тарелку овощи и кусок мяса. Еда выглядела качественно приготовленной, натуральнее некуда, не то, что в песках. Есть хотелось безумно, но, когда я набила рот, она показалась безвкусной, как вата, словно всё это было бутафорией.

Я прожевала кусок мяса и с трудом проглотила.

– Хоть кормят вкусно, – прошептал кто-то, тоже начав есть.

– На убой, – хмыкнула немка.

– Просто ешьте и делайте, что скажут, – недовольно заговорила Четвёртая.