Чай с Казановой

– Буду,– поднялась я и вышла из-за стола.

– Тогда до встречи, Майя,– склонил голову он и окинул меня странным взглядом. По-моему, это было скрытое любование.

– До встречи, Даниил Викторович…

– Даниил,– поднял он указательный палец вверх и прошел к двери.– А с кофе что-то надо делать. Его невозможно пить! Вот принесу бразильский, угощу вас. Его нельзя не полюбить!

Я вежливо растянула уголки губ и проводила директора взглядом до самого выхода из отдела.

«Ну и дела!– поморщила нос и вздохнула.– Странный привереда. Хоть бы Танюшу не уволил. С ней так комфортно работать, только тревожная до жути. А с таким монстром или не выдержит, или будет падать в обморок при каждом его укоре… Надо же, кофе ему не понравился…»

В течение дня я услышала еще о нескольких случаях странного поведения Алексашина, которое не совпадало с моим первым впечатлением о нем. И почему-то все шли жаловаться ко мне. Может, потому что я всегда умела находить общий язык с предыдущим директором, вот по привычке и засылали гонцов. Савельеву было не больше сорока, но вел он себя не так вызывающе. Этому было чуть больше, может, лет сорок пять, но выправка у него то ли заграничная, то ли военная – еще не поняла.

А когда я пришла на отчет к монстру (с моей подачи прозвище молниеносно закрепилось за ним), то Татьяна уже собирала личные вещи. У меня даже руки опустились от расстройства.

– Он сказал, что я не компетентный специалист и не знаю этикета,– заплакала она в голос, когда я погладила ее по плечу.

– Танюш, не плачь. Я сейчас попробую все уладить…

– Он так категорично сказал, что я уволена, после того как разревелась у него на глазах за неправильно поданный кофе в обед, что теперь он меня ни за что не оставит. А у меня кредит за машину и мама…

Я недовольно сжала губы и прищурилась.

– Так, ну это уже никуда не годится! Иди в туалет, умойся и немедленно успокойся. Потом налей себе чаю и попей в моем кабинете.

Таня отставила коробку с вещами и, сдерживая всхлипы, вышла. А я размяла шею, выпрямила плечи и постучала к директору.

– Разрешите, Даниил Викторович?

– Майя, проходите,– живо поднялся Алексашин, был уже без пиджака, но галстук ярким пятном выделялся на белой рубашке.– Присаживайтесь где вам удобно. Я накидал вопросы, сейчас все быстренько обсудим. Кстати, мы договаривались называть друг друга по имени…

– Боюсь, в нашем коллективе не все придерживаются модных тенденций, могут неверно расценить. Поэтому с высшим руководством я всегда по имени-отчеству,– сразу пресекла все попытки неуставного общения я.

Тот улыбнулся, жесткие черты его лица даже как-то смягчились, и вынужденно кивнул:

– Вы не против, если мы приступим?

От этих слов у меня дернулось веко. Дежавю! Но, отшвырнув пикантные воспоминания в темный угол, я присела за большой овальный стол и прочистила горло сухим кашлем.

– Вы не против, если я начну с другого вопроса?

– Слушаю вас?– вполне дружелюбно принял Алексашин и расположился напротив.

– Татьяна Мишина работает у нас давно. Она очень грамотный специалист, и в делах у нее всегда порядок. Могу я узнать, почему ее увольняют?– мягко начала я и с внутренней настороженностью посмотрела в лицо монстра.

– Хочу взять более уверенного специалиста,– открыто ответил тот.– Нельзя, чтобы помощник дрожал перед директором как осиновый лист.

– Вы человек новый. А Татьяна очень ответственная, вот и хочет вам угодить…

– Вы, я вижу, за нее горой?

– Я горой за всех, кто создает здоровую атмосферу в коллективе и с кем не возникает постоянных недоразумений. Татьяна, поверьте, такой человек.

Алексашин прищурился и поводил глазами по кабинету.

– Мне так не показалось.

– Может, вам еще присмотреться? Ведь никто лучше нее не знает все дела, она подскажет вам в любом вопросе… А своим требованиям вам ее только научить. К новому же человеку нужно привыкать всем, пока он войдет в курс. А нам новый год начинать…

– Ладно, убедили,– нетерпеливо прервал меня директор и поднялся.

Не только от его роста, широких плеч и явно развитой мускулатуры, стало не по себе: он подавлял уверенным сканирующим взглядом, будто насквозь просвечивал.

– Ну если так,– как можно ровнее сказала я,– то приступим к вашим вопросам…

И мы приступили…

***

Домой я вернулась только полдевятого ночи. Желудок жалобно заурчал, ведь я не успела поужинать. Мозги мои были вынесены напрочь дотошностью и новыми идеями руководства. Но надо сказать, человеком Алексашин был здравомыслящим: Татьяну оставил, не только принял большую часть моих пунктов плана на год, но и внес весомые коррективы, которые при его стальной хватке дадут прирост прибыли. Но думать о работе больше не было сил. Я стянула с себя одежду и сразу встала под теплые струи душа.

В гостиной еще немного пахло воском. От незнакомца не осталось ничего, кроме его свеч на тумбе. Я с усмешкой собрала весь реквизит в коробку и убрала на самую высокую полку шкафа, понимая, что с романтикой надо завязывать.

Присев на диван и погладив сиденье, я с улыбкой вспомнила все, что здесь происходило вчера, как нелепо себя вела. Совсем не похожа на саму себя, всегда отстаивающую свои принципы на работе и в жизни. Даже не верилось, что это было со мной. Но, к удивлению, поймала себя на мысли, что больше не злюсь на мужчин. А Павла будто и не существовало. Так… мимолетный эпизод в картинках…

Удовлетворенно потянувшись, я отправилась в постель.

Часть 4. Веселенький корпоратив

В понедельник уже весь офис говорил об увольнении завхоза Михалыча и бухгалтера Ларисы. За Ларису я не переживала: найдет место – молодая, хваткая, будет в другом месте мужчин от работы отвлекать своими формами. А вот Михалыча жалко: ему на пенсию скоро, но пороха в пороховницах на троих. Однако кто-то намекнул, что идти защищать его бессмысленно, так как со вторника выходит новый.

В новом графике совещаний на неделю я стояла два раза в день. И поняла, что вынос мозга будет ежедневным. А пока новый директор не войдет в колею, на раннее возвращение домой можно не надеяться.

Так и пошло… На совещаниях Алексашин не давал мне покоя и после несколько раз на дню вызывал с вопросами, которые мог бы и сам разрешить. И все предлагал попробовать бразильский кофе, который Таня умаялась заваривать специальным образом. В очередной раз из вежливости я попробовала, через силу допила чашку, скромно оценила, а потом изобразила головокружение от скачка давления, и при следующих встречах мне приносили только чай.

К пятнице я поняла, что мои посиделки с друзьями откладываются на неопределенное время. Все семейные, на выходных не могут, а среди недели у всех работа, и я допоздна как белка в колесе. А в следующую – новогодний корпоратив. Даже платье к празднику не с кем было выбрать.

Но, как всегда, я справилась сама, и к корпоративу была во всеоружии. Пятницу для офиса сделали сокращенным днем, лишь производство оставили работать до шести. Я не успела записаться к мастеру на прическу, поэтому сама завила кудри на плойку. При густоте и ровном цвете моих волос, прическа всегда получалась, как из салона красоты.

Я заканчивала последние приготовления и ожидала такси, потому что свою тэтэшечку оставила на стоянке: подшофе не сажусь за руль. Последний раз тряхнув головой и разбросав пышные локоны по плечам, я поправила серебристое платье и подкрасила губы. Но в последний момент поняла, что красивого кружевного узора на спине не видно из-за распущенных волос, да и те слишком пышно лежат. Я приподняла волосы вверх и заколола шпилькой в рогалик с выпуском нескольких прядей у виска и на шее.

– У вас очень красивые волосы, Майя!– неожиданно раздалось за спиной.

Я едва не подпрыгнула на месте и резко оглянулась. Шпилька не удержала объема волос и спружинила на пол. Тяжелые кудри рассыпались по плечам.

– Извините, что напугал,– виновато улыбнулся Алексашин и мягким взглядом окинул меня сверху вниз.

Он был в элегантном черном костюме, так удачно подчеркивающим все достоинства фигуры, но на сей раз галстука на нем не было, только красный уголок платка торчал из нагрудного кармана. Выглядел он обворожительно.