Солнышко. Три новеллы о женских сердцах

В парке были оригинальные кованые беседки, деревянные скамейки в тени деревьев, качели, карусели, небольшие лужайки, а ещё в парке был пруд и Яна заметила, с какой тоской девочка посмотрела в его сторону. Дима подбирал места, Шемеш с удовольствием позировала, Яна фотографировала их вдвоём и поодиночке. В такие моменты она забывала обо всём, что раздражало и возмущало её в Диме – их объединяла любовь к девочке. Потом Шемеш предложила снять Яну с папой и засмущалась, когда для фотографии он стал сзади от Яны, обнял её за талию и положил голову на её плечо. Потом Шемеш захотела сфотографироваться втроём. Яна попросила об этом проходившего мимо парня. Они сели на скамейку по бокам от девочки и наклонили к ней головы. В этот короткий миг Яна ощутила полное счастье. Таких счастливых моментов было в её жизни несколько и один из них – вот такое же семейное фото в парке, когда Дана была ещё совсем маленькая и они с мужем ещё любили друг друга.

– Яна, почему ты ггустная? Хочешь, я тебя сфотоггафигую?

Яна очнулась от внезапно нахлынувших воспоминаний, улыбнулась и ответила:

– Конечно, Солнышко! Я хочу вот здесь.

Напротив она заметила причудливо изогнутое дерево, одна из толстых ветвей которого низко спускалось параллельно земле. Яна влезла на неё и повисла, как сытая Багира из «Маугли», свободно свесив руки и ноги. Даже Дима этому рассмеялся. Он настроил фотоаппарат и отдал его дочке, объяснив, на какую кнопку надо нажимать. Потом они сели на скамейку и Дима попросил Шемеш показать фрагменты бальных танцев, которые она будет показывать на конкурсе. Это было так красиво! Она была довольно пухленькой девочкой, но её движения были такими чёткими, отточенными! Она включалась вся и моментально, танцевала вдохновенно и ещё больше подогрела желание Яны прийти на конкурс. Когда пришло время и Дима отвёл дочку домой, то вышел он к Яне расстроенный. Оказалось, что сейчас позвонил его квартирный хозяин и позвал на какой-то очень срочный ремонт и Дима не смог отказать, тем более, что деньги очень нужны. Про себя поблагодарив хозяина и Бога, Яна спокойно сказала:

– На ловца и зверь бежит. С почином!

– Ты не обидишься? – робко спросил Дима.

Яне хотелось сказать: «Совсем наоборот!», но она ответила:

– Ну, разве я не понимаю?

Домой она пошла сама, потому что Диме надо было взять одежду для работы.

Он позвонил лишь в субботу вечером и рассказал, что работа была тяжёлая, работали всю ночь, он отсыпался потом пол дня, но заплатили хорошо.

9

С воскресенья Дима должен был выйти на работу. Утром он не позвонил, и это было понятно. Когда закончился рабочий день, Яна заглянула в телефон. Не было ни одного непринятого звонка и ни одного сообщения. Не то, чтобы её это расстроило, но удивило. Прошло ещё несколько часов – тишина. Она заволновалась. Чтобы не дать разыграться воображению в неправильном направлении, она позвонила. Дима взял трубку на шестом гудке, когда Яна уже была готова отключиться. Его «алло» прозвучало с интонацией «чего надо?», и первым желанием Яны было сразу прервать ещё не начатый разговор, но она сделала вид, что не заметила и с напускной лёгкостью спросила:

– Как работа?

– Никак, – зло буркнул Дима.

Она снова стерпела его интонацию.

– Что? Место оказалось занято? Тебя не взяли?

– Взяли. Я отработал полный рабочий день и ушёл.

– Что значит ушёл?

– Ушёл совсем, что тут непонятного? – был раздражённый ответ.

– Послушай, Дима, если ты не хочешь говорить, расстроен, то так и скажи и я не буду из тебя вытаскивать клещами по слову!

– Ладно, не сердись, извини. Я не расстроен, я зол.

Яна не ответила, Дима тоже замолчал.

– Дима, обдумай ситуацию, приди в себя, потом расскажешь, сейчас ты не готов к разговору.

– Да что обдумывать? Мне противно! Какая-то соплячка, которая мне в дочки годится, надо мной начальница, делает мне замечание.

– Замечание по поводу чего?

– Какая разница? – он всё больше заводился.

– Или ты расскажешь толком, что произошло, или я кладу трубку!

– Извини. Я взбешён. Дело в том, что я пришёл на работу на полчаса раньше, сделал себе кофе и бутерброд с сыром, сел в комнате для работников и закурил. Тут приходит эта соплячка израильская и начинает меня отчитывать.

– Ты даже понял, что она сказала? – съязвила Яна.

– Понял, не дурак! Показал ей на часы, мол, мой рабочий день ещё не начался, а она стала орать. Ну, я оставил всё и ушёл.

– И считаешь, что поступил правильно?

– Конечно!

– О кей. – ответила Яна. – От желания кричать и понимания бесполезности этого крика на неё навалилась тяжёлая усталость, – ищи дальше.

– А ты бы как поступила?! – Диме явно надо было выплеснуть свою злость.

– Не важно, ты всё равно не поступишь, как я. К сожалению.

– Что, проглотила бы?

– Для начала я бы не повела себя так, чтобы кто бы то ни было посмел на меня кричать.

– Вот и я не дал.

– Ты начал свой первый рабочий день с кофе и сигареты.

– Ну и что? Я же пришёл пораньше!

– Уф! Ты не знаешь такого негласного правила, что в любое дело надо сперва вложить, а потом уже получить? Ещё ни гроша не заработал, а уже сел отдыхать.

– Вот из-за такого олимовского пресмыкания они нас и унижают!

– Дима, то, что ты называешь пресмыканием, на самом деле – обыкновенная дисциплинированность. А если даже и назвать это пресмыканием, то в твоём положении не грех и прогнуться.

Это был болезненный укол, но Яна разозлилась не на шутку.

– Не буду я ни перед кем прогибаться! Тем более, перед пацанкой какой-то!

– Ну ладно, продолжай гордо считать копейки и «стрелять» сигареты у прохожих, – Яна чувствовала, что сейчас они поссорятся окончательно.

– Ничего, не пропаду. Вот Рувену понравилась моя работа и он сказал, что поговорит с начальством, чтобы взять меня к себе помощником.

– Дай Бог, – ответила Яна, – удачи.

– Я надеялся на твою поддержку, а ты…