Награда ярла Бьорка

Хотборк как-то странно посмотрел на меня, медленно покачал головой и севшим голосом ответил.

– Не спрашивал, Хель. Я после того дня, как ты ушла, вообще о тебе не говорил.

Глава 5

Когда я открыла глаза, Бьорка и след простыл. Примятая шкура рядом уже не хранила человеческое тепло, а терпкий кедровый запах из-за колышущего полог соленого ветра исчез окончательно, будто ярла и не было рядом, и вся ночь мне привиделась… Лишь на моей коже до сих пор фантомными ожогами горели его прикосновения, а между ног приятно и очень однозначно тянуло.

Не сон.

Я перекатилась на бок, поворачиваясь лицом к чуть отодвинутому пологу, и по глазам тут же ударили режущие солнечные лучи, возвещающие о том, что уже давно день и погода сегодня прекрасная.

Села на шкурах, растирая лицо и пытаясь поскорее проснуться, поискала выданные штаны, которые Хотборк будто специально запульнул в самый дальний угол. Натянув их, поползала по закутку в поисках хоть какого-то ремешка, чтобы закрепить на себе мешковатую одежду. Безрезультатно – ремней не было. Повздыхав по этому поводу и кое-как узлом завязав на себе непослушные мужские шаровары, я наконец была готова к выходу на палубу. Не морально, так хоть физически.

На драккаре царило нервное, показательно веселое возбуждение. Воины пели, шутили, бодро ворочая тяжелые весла, делились байками с прошлых походов, так настраиваясь на новый скоро предстоящий бой.

Бьорка я заметила сразу. Правую щеку мгновенно запекло, когда вышла из закутка, и я резко повернула голову в сторону раздражителя, поддаваясь интуиции. Хотборк сидел у мачты вместе с Браном и Ульрихом, а перед ними на низкой бочке были разложены карты. Ульрих сейчас говорил что-то мужчинам тихо и страстно, тыча пальцем в желтоватый пергамент, но Бьорк смотрел только на меня. Своим коронным непроницаемым взглядом, за которым сам чёрт не разберет, что скрывается. На секунду стушевалась, ощущая, как лицо покрывает лёгкий румянец. А ещё через пару секунд нежный розовый на моих щеках сменил отборный пунцовый, так как вокруг начали раздаваться нестройные тихие -тихие смешки, долетающие до меня лишь обрывками. Но и то, что я смогла расслышать, было вполне достаточно для того, чтобы моя кожа стала соперничать окрасом с помидором:

"Встала наконец наша ведьма», «совсем ярл девку умотал», "может и меня подлечит?», " я вот тоже бы не прочь с бабой силой поделиться- две луны уж только с рукой и делюсь", " смотри, как бы ярл тебе твою силу узлом не скрутил да в таком виде жинке не отправил. Делиться он удумал"…

Я поджала губы в беспомощной попытке унять жгучий стыд. Замечательно, просто великолепно…Я же тут не одна не глухая. Он ведь тоже слышит! Слышит и ничего с этим не делает! У-у-у....Демонстративно холодно кивнула Хотборку в попытке сохранить хоть каплю достоинства. И прошествовала к носу драккара, чтобы проведать Гора, с высоко задранным подбородком, прямой спиной и полыхающим праведным гневом в сердце. Сволочь…Он тут что…Хвастался? Если и молчал, то явно не мешал другим говорить. Только и делал, наверно, что улыбался своей кривоватой ухмылочкой, подтверждая своей довольной и совершенно здоровой физиономией их слова. Убью…

Переключиться удалось с трудом и только от мысли, что больше я к Хотборку вообще на метр не приближусь. Верилось самой с трудом, но хотя бы успокаивало…Гор Кархет уже был полностью здоров, правда дико перевозбужден предстоящей ночью высадкой. Всё тараторил про то, что надо бы получше наточить меч и как он всех победит. Я лишь, улыбаясь, слушала. Внутри такая тревожная тоска вдруг взяла при взгляде на этого восторженного, ещё не столкнувшегося ни разу со смертью мальчишку, что Бьорк со своей дурацкой командой кудахтающих сплетников как-то сам собой отошел на второй план. Может им так легче переносить приближение возможной гибели? Обсудили ярла с его девкой, посмеялись, почесали языками, жен вспомнили заодно и уже и не так страшно, да? Ведь всем страшно – хоть зеленому мальчишке, хоть бывалому, уже с серебряными нитями в бороде воину. Никто не хочет умирать.

Покинув Гора, я осмотрела остальных спасенных воинов Кархета, которых устроили на палубе. Похабные смешки унсгардцев так и продолжали до меня долетать, но уже так не трогали. Пусть… Вчерашние мои бесконечные старания по отпаиванию простудившихся отваром не прошли даром, и почти все выловленные из ледяной воды кархеновцы чувствовали себя хорошо. Лишь у старого Карла хрипело в груди да сильно кашлял неизвестный мне парнишка лет восемнадцати. Хорошо, что после Бьорка у меня осталась сила, иначе пришлось бы им высаживаться больными. А так я приложила руку поочередно к груди каждого, закрыла глаза, нащупывая в себе остатки энергии, пара мгновений, и всё испарилось без следа.

Управившись, я ушла ближе к носу драккара, где были навалены мешки с зерном, устроилась на одном из них, подперла спиной низкий борт лодки и просто стала ждать, когда наконец приплывем, лениво оглядывая воинов на палубе из-под полуопущенных ресниц и наслаждаясь мягкими, такими редкими для этой весны лучами солнца, тепло ласкающими лицо. Взгляд медленно скользил по всем без разбору и только около мачты застывал, не смея двигаться дальше. Там Бьорк, Бран, Ульрих и другие старшие воины совещались, где лучше высадиться и как после проще достичь столицы, а на Хотборка я смотреть не хотела и почему-то не могла. Он ко мне так и не подошел сам, ни слова не сказал. Вот и я на него даже глядеть не буду. Высадимся, пойду в отряде кархеновцев во главе с Ригом и всё…

Чем ближе солнце скатывалось к горизонту, тем тише становились голоса воинов. Тем аккуратней они погружали вёсла в воду. И в какой-то момент всё резко стихло, будто мы преодолели невидимую черту, за которой любой громкий звук служил подсказкой врагу о нашем прибытии. Вокруг воцарилось безмолвие. Щемяще пронзительное в ударах волн о борт, порывах закатного ветра и мерных движениях поскрипывающих вёсел. Никто больше не переговаривался и не смеялся. Лица исказились задумчивой, строгой сосредоточенностью и готовностью принять любую судьбу. Черные силуэты других драккаров, идущих за нами, почему-то пугали. Такие же беззвучные они словно призраки преследовали нас. Ещё чуть-чуть, и весь мир погрузился во мрак, освещенный лишь мерцающими звёздами, ведь поддоны с углями на драккарах зажигать не стали, опасаясь привлечь лишнее внимание с уже близких берегов.

Я давно ничем так не проникалась, как этим моментом. Внутри тревожно звенело от разрывающих предчувствий. Подкрадывающаяся ночная свежесть обжигала лёгкие, делая воздух как никогда сладким. Люди вокруг превратились в черные, вырезанные из картона силуэты почти бесшумно передвигающиеся в темноте.

И теперь можно было безотрывно смотреть на него…

Всё равно никто не увидит, куда направлен мой взгляд, а если чуть отвернуть голову и скосить глаза, то и вовсе не догадается. Я просто не могла себе отказать в этой блажи…Если я уйду с отрядом кархеновцев, кто знает, когда свидимся вновь…Бьорк в этот момент что-то писал на клочке пергамента, потом велел дать ему ворона, накрепко обвязал лапу птицы веревкой, закрепляя послание, и пустил её в полет. С глухим карканьем черный ворон за секунды растаял в ночном небе. Хотборк проводил его долгим взглядом, встал и направился прямо ко мне.

Как только я поняла, куда он идет, в горле мгновенно пересохло, мысли позорно спутались, оставаясь торчать лишь невнятными обрывками: что-то про злость за утренний позор и обиду, что не соизволил подойти раньше, а ещё будоражащее волнение, что подходит сейчас…

– Твоя одежда уже высохла, Хельга, – Бьорк уселся рядом и заговорил таким тоном будто я ещё один его воин, которому необходимо раздать указания, а не женщина, которую он всю ночь обнимал, – Иди – переоденься. Скоро прибудем. Когда высадимся – держись Олафа- он за тебя в ответе, поняла?

Я на мгновение растерялась, а потом твердо заявила.

– Я пойду с кархеновцами. Его к ним отпустишь?

Хотборк медленно повернул голову и только сейчас внимательно посмотрел на меня. Невольно напрягла плечи, пытаясь прогнать ощущение, что меня сейчас будут отчитывать как первоклашку.

– Со мной пойдешь, Оля.

– Я обещала ярлу Кархету, что присмотрю за Гором.

– Что ж, – Бьорк устало провёл ладонями по лицу, – Значит, Гор тоже в нашем отряде пойдёт. Да и из Олафа нянька в любом случае лучше тебя, Хель. Даже для двоих.

Стало вдруг обидно.

– Ты забываешь, что я всё-таки ведьма, Хотборк. Умею стрелять и не такая уж и беспомощная, – нахмурилась я.

Черные раскосые глаза в ответ лишь иронично сверкнули, а затем тяжелая рука легла мне на плечи, бесцеремонно притягивая к себе.

– Если бы я считал тебя беспомощной, ты бы уже в Унсгард на каком-нибудь драккаре плыла, Хель, – доверительно сообщил Бьорк, улыбаясь.

Внутри мгновенно предательски потеплело, а на губах расцвела ответная дурацкая улыбка, сколько я не пыталась её подавить. Правда?

– Моё место с кархеновцами. Риг не согласится, чтобы Гор пошел с вами, а пойти без Гора не соглашусь я, – тихо и совсем уже миролюбиво пояснила. Рука на моём плече рассеянно гладила сквозь куртку, отчего по телу струилось мягкое тепло, делая голос уж совсем вялым.

– Кто теперь будет слушать этого идиота Рига, потопившего собственный драккар, – отмахнулся Хотборк, поудобнее облокачиваясь о борт лодки и устраиваясь чуть ли не полулежа, а потом и меня потянув за собой, – А старый Кархет после случившегося мне только спасибо скажет, что его сына с собой забрал.

– Если ничего не случится, – вставила я.

– Ничего не случится, – твердо заявил Бьорк, прикрывая глаза, будто спать собрался.

А я взглянула на него с подозрением. Уж не вдали от всего он нас с мальчиком собрался держать. Но сейчас спрашивать, насколько я его знаю, всё равно бесполезно. Вместо этого решила другой момент прояснить, не давая окончательно себя распластать по мужской груди.

– Знаешь, Бьорк, может не будешь меня так откровенно тискать при всех. Мне что-то утреннее приветствие не очень-то понравилось. Шуточки эти ваши…взгляды…– я немного сорвалась и закончила на более высокой шипящей ноте, не скрывая обвиняющего тона. Ещё и потому, что, чем дальше я говорила, тем хитрее Хотборк улыбался, – А ты не сказал даже ничего! Ничего! Хотя я мог…

– Что я мог, Хель? – фыркнул Бьорк насмешливо, – Да и зачем? Ты – моя женщина. И ты им нравишься, они одобряют. Ведь так всегда это показывают: на свадьбах, помолвках, смотринах. У вас разве нет?

–Я не твоя женщина, – пробурчала, окончательно смущаясь, – И у нас не свадьба далеко…

– Да, на свадьбе орать будут громче, – кивнул Хотборк примирительно и всё -таки притянул меня к себе, заставляя устроиться у него на груди.

Про "не твою женщину" заявление проигнорировал, будто и не было его. Я тихонько вздохнула, слушая, как гулко бьется его сердце под моей щекой. Вокруг уже было совсем черно и тихо. Лишь шелест волн да всплески весел и почти беззвучные перешептывания команды. Сейчас никто даже головы в нашу сторону не поворачивал – было не до того.

– Всё так просто у тебя, Хотборк… – я тихонько вздохнула, выводя пальцами узор на его куртке.

– Нет, но больше я этой ошибки не допущу, – медленно проговорил Бьорк, рассеянно смотря куда-то вдаль.

– Какой?

– Одну тебя не оставлю. А то опять исчезнешь куда-нибудь…

Я невольно опять заулыбалась, греясь в его словах. Что бы ни было между нами, а это безумно, до дрожи приятно. И так хочется попробовать…Так…

Останавливает лишь то, что я точно знаю, что, если соглашусь быть его любовницей, волшебство кончится рано или поздно. И останется лишь пепел и горечь сожалений. Что шансов нет. Но они есть, если отказаться и ждать, когда Бьорк изменит что-нибудь. Пусть призрачные, но ведь это лучше, чем ничего, правда?

– После похода я всё равно исчезну, – произношу вслух, потираясь щекой о его грудь, – Я служу Кархету и вернусь к нему.

– Нет, – Хотборк произнес это так просто и уверенно, что на мгновение я в растерянности замерла.

– Что нет? Это мой долг, да и мы с тобой договорились, что не поеду я к тебе, пока ты не решишь вопрос со своей женой…– возразила я, приподнимаясь с его груди.