Дрянь

Нью-Йорк бурлит, будто кастрюля с бульоном забытая на конфорке. Люди, живущие тут, по большому счёту либо сволочи, либо неудачники. Есть ещё идиоты, как мы, кто надеялся на что-то, приехав из откровенной дыры, где единственной перспективой было сдохнуть потихоньку, едва сводя концы с концами. После смерти родителей, бабушка настояла на том, чтобы мы попробовали себя в городе. Она, как и многие люди нашего круга, верила в красивые сказки о перспективах большого города. Это всё чушь. Перспективы есть только у тех, кто с ними родился и не спустил их по дурости. В нашем с Лу случае старт предопределяет жизненный путь. Да, я, как дура, по-прежнему верю, что, доучившись, найду постоянную работу получше. Это будет мой потолок, выше которого не прыгнешь. О чём мечтает сестра, я не знала, но она фантазёрка в силу своего возраста. Думает, может быть хитрой, считает, что сорвёт куш. Как вправить ей мозг? Хоть у нас и была одна мать, видимо свои характеры мы обе унаследовали у отцов. Своего я не знала, а отчим, отец Лу, в моей памяти навсегда останется вечно измазанным в солярке, с перегаром и чёрными ногтями.

– Ты идёшь на работу? – поинтересовалась Лу, когда я мыла посуду после нашего обеда.

– Естественно.

– Райли, может, и меня устроишь, раз мне нечего делать два месяца. Я что угодно могу, хоть посуду мыть, – предложила сестра. Я аккуратно поставила кружку в раковину и сняла перчатки: – Мой.

– Я имею ввиду в клубе. – Мне не понравился блеск в её глазах. Уж в этот ад я её и на пушечный выстрел не пущу. Вижу каждый день, что там с такими как Лу делают.

– Потренируйся сначала.

Сестра послушно натянула перчатки и взяла губку: – Ну, правда, уж посуду мыть, может, возьмут?

Молча убрав остатки пасты в холодильник, я проинструктировала Лу: – Сидишь дома и никуда не выходишь.

– Поняла уже. – Она медленно водила губкой по тарелке, так и не надев передник, так что брызги мыльной воды уже закапали ей школьную форму.

– Никаких друзей, никаких чатов. Хочешь быть полезной, пропылесось.

– Ладно.

Полчаса на метро и вот я вхожу в прокуренную атмосферу клуба, где собираются скисшие отбросы сливок общества. Где малолетние дуры мечтают склеить богатых лохов ради лишней сотни, где детям кажется, что они касаются взрослой жизни. Это не та работа, которой я бы гордилась, но пока я не доучусь, выбора у меня нет. Крутые фирмы не нанимают стажеров без законченного профильного образования. Осталось потерпеть всего месяц и всё, я смогу смотреть в будущее уверенней.

Сегодня гостей было немного. Я обслужила пару столиков и сидела у кассового аппарата, когда ко мне подошёл подвыпивший клиент: – Эй, детка, за сколько порадуешь меня?

– Коктейли вы можете заказать у бармена. – Лучше прикинутся дурой, чем вступать в прямую конфронтацию. Как же меня бесят такие уроды, считающие, что ради денег все должны стелиться перед ними.

– Что, цену набиваешь? – он обхватил меня за талию своими жирными лапищами, стягивая со стула. – Давай я прокачу тебя по ночному городу.

– Мужчина, сделайте заказ в баре, или мы можем вызвать вам такси до дома.

– Недотрогу строишь из себя? – он склонился, и на меня пахнуло смесью виски и текилы, уже частично переработавшихся в уксусную кислоту у него в желудке. Чуть не стошнило.

– Отпустите или я вызываю охрану! – собрав мужество в кулак, я ущипнула его со всей клокотавшей во мне злостью.

– Дрянь! – меня оттолкнули с такой силой, что я больно ударилась рукой об угол барной стойки, но устояла.

Посетитель, пошатываясь, двинулся к углу, где в данный момент стоял Джейк, наш бармен, а я, выдохнув, уже села на табурет, когда увидела на полу кошелёк. Подняв находку, я поняла, что, скорее всего, это урод обронил, когда тряс меня. Подходить к нему не хотелось, решила, что отнесу в администрацию.

Поскольку в кармане фартука провибрировал телефон, я, чертыхнувшись, направилась в туалет, чтобы прочесть сообщение.

– «Райли, я могу открыть упаковку печенья, что ты новое купила?» – Лу явно пыталась прикидываться послушной.

– «Нет, пей чай с конфетами». – Ответила вздохнув и взяв бумажное полотенце с подвесного держателя.

– «Я пропылесосила и полила цветы».

– «Молодец, теперь вари курицу на завтра». – Промокнув вокруг глаз осыпавшийся макияж, я побрызгала прохладной водой на лицо.

– «Ты злая!» – последнее, что написала мне сестра.

Не отвечая, я вышла из туалета и направилась в кабинет руководства. Владельца клуба я никогда не видела, интервью при устройстве на работу проводила его ассистентка Элен. Она же раздавала нам указания, а посему, мы считали боссом её. Девушка была очень милая и улыбчивая и мне нравилась. Единственным минусом на пути в административный блок был вечный полумрак. Темень – это то, почему я с моим зрением обычно промахивалась мимо двери и несколько раз впечатывалась в одно из кривых зеркал. Так вышло и теперь, только мне показалось, что зеркало двигалось навстречу.

Как впоследствии выяснилось, на меня вылетел мужчина, которого я идентифицировала, как очень важного клиента или собственника клуба, а значит мне кранты, поскольку он внял причитаниям пьяного урода о том, что я спёрла его бумажник. Меня арестовали прямо на месте, будто готовились. Видимо, в зал они неслись уже с наручниками. Выглядело как дешевая инсценировка. В шоке от несправедливости происходящего, я минуты три не могла понять, на фига этот мужчина ещё и меня к себе приковал? Это что, как в фильмах про особо опасных преступников? Чтоб не сбежала?

Расстроившись, что меня теперь уволят, в лучшем случае, а в худшем – ещё и арестуют и спишут все кражи последнего года на удобно попавшую им в руки никчемную личность. Я мысленно подготовилась, как Мистер Собер будет вещать, что мой пример толкнул Лу по кривой, а потом меня лишат опекунства и посадят. Из раздумий вывел звонок телефона незнакомца. Элен увела пьяницу, и мы с мужчиной остались вдвоём в луче света, исходившем из открытой двери офиса администрации.

Рассматривая мужчину, я сразу поняла, что новости, что ему сообщили звонившие, не просто плохие, а ужасные. Знаете, как в миг, кажется, вся жизнь уходит с некогда живого лица. Его глаза смотрели в пустоту, уголки губ опустились, кожа почти побелела. На его красивом лице читалась невероятная боль и шок.

– Я еду, Гвен. Предупреди Бена. – Это единственное, что он сказал, а потом мы побежали. Мне казалось, он вообще забыл, что я есть рядом на привязи. Мне саднило руку от тянущего за запястье наручника, но я молчала. Почему-то сердце сжалось за него. Я была уверена, что именно сейчас лучше не встревать. Я потерплю.

В машину меня буквально запихали, и я моментально переползла за водительское кресло, управляясь свободной рукой, чтобы не задерживать момент погрузки.

Глава 3. Себастьян

Я не мог поверить в происходящее.

Мой мозг отказывался принимать факт катастрофы.

«Самолёт Мистера Сальвадора потерпел крушение при посадке, Мистер Картер. По предварительным данным все находившиеся на борту погибли. – Дрожащий голос Гвен будто эхом снова и снова раздавался у меня в мозгу. – Спасатели вывозят тела в центральный госпиталь».

Я сказал, что еду, но не мог представить, что со мной будет, когда я это увижу. Сальвадор, Ниэн и маленький Лео. Я дрожащей рукой провёл по волосам, пока кровь ледяными волнами разносила осколки души по венам, впиваясь в сердце при каждом сокращении.

Этого не может быть!

Я качал головой, не видя ничего перед собой. Звук очередного звонка заставил сердце пропустить удар. Я нажал «ответить».

– Мистер Картер, – звонила Гвен, – Мистер Лео жив, он будет доставлен в эту же клинику. Вы едете?

– Да. – Вдыхаю медленно, а эмоции просто душат.

– Я сообщила Мистеру Картеру младшему, он выезжает.

– Спасибо.

Я уронил руку с телефоном на колено и откинулся на спинку кожаного кресла, как вдруг почувствовал движение слева. Господи, я совсем забыл про девчонку! Она сидела на удивление спокойно, закусив губу и смотрела себе на колени. В фартуке клуба с ярким вечерним макияжем и двумя пучками волос на голове, как было предусмотрено дресс кодом, она казалась совсем молоденькой. Студентка, наверно.

– Уверен, в больнице с нас это снимут. – Пообещал ей, и девушка подняла на меня взгляд. Удивительно голубые глаза полные искреннего сострадания. Я даже замер от удивления. Эта молчаливая поддержка, пусть и совсем чужого человека, казалось, именно то, что нужно. Я умудрился сделать несколько глубоких вдохов, чтобы ухватиться за крупицу информации, которую можно считать благословением в данной ситуации: племянник жив.

– Не волнуйтесь об этом. – Она приподняла свою руку, прикованную к моей. – Потом решим.

– Снимите фартук, уверен в клинике уже полно журналистов. – Самообладание вернулось вместе с вереницей мыслей: как себя вести и что говорить прессе.

Она послушно развязала тесёмки и вдвоём мы умудрились стянуть тряпку и отбросить в угол дивана. Я посмотрел на её чёрную застиранную футболку с каким-то полинявшим рисунком и протёртые джинсы. Девушка явно бедна. Бедность часто толкает на преступление.

– В клинике, старайтесь держаться ближе, чтобы не увидели наручники. – Я попытался стянуть пиджак, но, плотно сидящий и подогнанный по фигуре, он не слезал с плеч. – Вы не могли бы помочь?

Её свободная рука аккуратно захватила ткань. Было ощущение, что она боится меня трогать. Нерешительные действия, едва ощутимые, но потянула она с невероятной силой, я даже качнулся в её сторону.